Спецназовец. Шальная пуля - Андрей Воронин

покидать дом и что если тот все-таки так уж сильно желает прокатиться, водитель Абдул охотно отвезет его, куда он скажет.

– В гробу я видал твоего Абдула вместе с твоим «мерседесом»! – разъярялся пьяный, испытывая терпение всех, кто находился в доме. – Я же русским языком тебя прошу: такси мне вызови, будь, пожалуйста, так добр, окажи любезность! На колени перед тобой стать? Ну, хочешь, стану? На!

Он и вправду попытался стать на колени, явно позабыв при этом, что разговор происходит на лестнице. Это стоило ему потери равновесия, и он непременно скатился бы вниз, пересчитав все ступеньки, если бы Расулов его не поймал.

– Мерси, – сказал пьяный, цепляясь за одежду уважаемого Магомеда. Потом хихикнул, выпрямился, картинно повел рукой и явно экспромтом продекламировал: – За поддержку вам мерси, вызывайте мне такси! Желание гостя – закон, ты что, забыл? – добавил он в прозе, пьяно грозя Расулову пальцем.

– Ты ведешь себя неразумно, дорогой, – увещевал его тот.

– Согласен! – не отрицал очевидного гость. – Знаешь, как у нас говорят, когда за стол садятся: прощай, разум, встретимся завтра! Как насчет завтра, не знаю, – неожиданно впав в задумчивость, с сомнением произнес он, – но, может, хотя бы послезавтра?

– На все воля всемогущего аллаха, – степенно ответствовал уважаемый Магомед, терпение которого, казалось, не имело границ.

– Э, врешь! – торжествующе объявил пьяный. – Я не по этой части, у меня свое начальство, которое смотрит на употребление спиртного сквозь пальцы. Помню, пили мы с одним попом. В Чечне это было – там, у вас… – Он размашисто указал рукой куда-то в сторону выхода. – Мы как раз банду накрыли, вырезали всех, как свиней, до последнего человека… Я никого не обижаю, нет? – притворно спохватился он, обводя холл невидящим взглядом остекленевших, бессмысленных глаз. – Может, кто-то считает меня неполи… неполлит… ра… Тьфу, язык сломаешь! Неполиткорректным, вот! А?! Милости прошу на диспут… Рыло начищу в лучшем виде, как тем козлам в ауле… О чем бишь я? Аул какой-то… А! Поп! Точно. Короче, сунулись в подвал, а там заложники, и среди них этот самый поп. Ну, долго рассказывать, что да как. Главное, потом, как за стол уселись, он, собака бородатая, нас всех перепил. Шестерых бойцов спецназа – перепил, как детей! И притом на голодный желудок. Что это, если не божья помощь? Святой человек! А ты говоришь – аллах не велит… Потому вы этот запрет сами себе и придумали, что кишка у вас тонка…

Магомед Расулов уже откровенно озирался по сторонам, явно не зная, как заткнуть этот фонтан решительно неуместного красноречия, не оскорбив при этом гостя. С точки зрения Амана Муразова, который пребывал далеко не в лучшем настроении и не имел причин считать себя чем-то обязанным этой болтливой пьяной свинье, гость уважаемого Магомеда наговорил уже достаточно для того, чтобы быть выброшенным вон, а еще лучше – убитым на месте. Но нарушить приказ хозяина он не осмелился, а просто шагнул вперед, выйдя из тени на яркий свет и тем самым молчаливо предложив Расулову свои услуги.

Его заметили и к его услугам не замедлили прибегнуть – правда, совсем не так, как он рассчитывал.

– Аман, дорогой, – обратился к нему Расулов, – вызови такси, усади гостя и дай таксисту денег.

– Это другой разговор! – обрадовался пьяный.

– Надеюсь, ты сумеешь найти обратную дорогу, – вздохнув, сказал Расулов.

– Не маленький, не пропаду, – с пьяной самоуверенностью заверил его гость. – Ключ от входной две… Ах, да! – спохватился он. – У тебя же тут осадное положение, круглосуточная караульная служба по всему периметру… Значит, ключа не надо, меня и так впустят. Впустите ведь, браток? – обратился он к Аману.

Муразов молча наклонил голову, выражая согласие. В другое время и в другом месте он поговорил бы с этим неверным иначе, но уважаемый Магомед смотрел на него в упор с верхней ступеньки лестницы, и он решил повременить. Терпение хозяина не безгранично, да и гость явно из тех, кто не умеет держать в узде свой норовистый, как необъезженная лошадь, язык. Когда-нибудь – скорее рано, чем поздно, – он договорится до прямого оскорбления, на которое даже Расулов не сможет закрыть глаза. И тогда – о, вот тогда он пожалеет, что родился на свет!

Вынув из чехла на поясе свой старенький мобильный телефон с подслеповатым монохромным дисплеем, Аман сверился с лежащим на столике в углу списком «горячих» телефонных номеров и стал, неумело тыча большим пальцем в светящиеся кнопки, набирать тот, против которого в списке была поставлена надпись: «Такси».

* * *

Вслед за Расуловым в комнату вошли и, теснясь, остановились у порога трое мужчин. Различного возраста и телосложения, они были одеты чисто и аккуратно, но без того великосветского шика, с которым одевалась личная гвардия уважаемого Магомеда. Углядев у одного из них под курткой синий рабочий комбинезон, Юрий сообразил, что это, должно быть, те самые строители, которых давеча так нахваливал Расулов.

– Твоя бригада, – подтверждая его догадку, сказал Магомед. – Это Марат, бригадир. По всем вопросам обращайся прямо к нему, а лучше вообще не обращайся, он сам все сообразит и сделает как надо.

Бригадир, отзывавшийся на имя, кольнувшее Юрия в сердце притупившейся, но все еще достаточно острой иголкой старой боли, был коренастый, широкий в кости, до самых глаз заросший колючей щетиной тип, при своей внешности вряд ли способный пройти по Москве хотя бы сто метров, не будучи остановленным для проверки документов. Второй кавказец, длинный, худой, как жердь, сутулый носач по имени Хасан, стоял у дверей неподвижно, как дерево, с отсутствующим видом и, как дерево под ветром, едва заметно покачивался взад-вперед. Юрию он показался основательно обкуренным, но он благоразумно воздержался от замечаний по этому поводу, поскольку и сам был не вполне трезв, а уж выглядеть старался и вовсе пьяным вдребезги. Кажется, ему это неплохо удавалось, ибо даже уважаемый Магомед, который был полностью в курсе дела, поглядывал на него с сомнением и опаской.

Третий член бригады оказался совсем молодым, не старше двадцати лет, чернявым симпатичным пареньком с живыми темно-карими глазами и густым черным пушком на еще не утративших детской округлости щеках. По молодости лет он вряд ли мог считаться знающим специалистом в области строительства и ремонтных работ, но всем когда-то приходится начинать свой трудовой путь с нулевой отметки. В конце-то концов, Юрия это