Боевой друг. Дай лапу мне! - Александр Тамоников

— Плохо, отравление. Причину установить не представляется возможным. Во всяком случае здесь, на полигоне.

— Отравление? — переспросил председатель жюри.

— Да, мсье Хенри. Для того чтобы это понять, не надо быть специалистом. Симптомы такие же, как и у человека.

— Означает ли это, что собаки не смогут работать завтра, на втором этапе?

— Очень умный вопрос, мсье. Вы когда-нибудь травились чем-нибудь?

— Это не имеет значения.

— Имеет. Впрочем, у меня дело не к вам. — Серданов повернулся к комиссару: — Сеньор Канте, я уверен, что наши собаки были умышленно отравлены.

— Но каким образом?

— Вот это я и хочу выяснить. Посему прошу сделать перерыв в соревнованиях на сутки, за это время проверить полигон на предмет наличия ядохимикатов, особенно, конечно же, на участке «А». Очевидно, что отравляющие вещества находились рядом с имитаторами, ближе к концу полосы. Именно там собаки начали подавать признаки отравления.

— А может быть, сначала проверить вашу кухню, продукты, модуль? Для этого вызвать специальную комиссию из Нью-Йорка? И чего уж сутки, закрыть соревнования на неделю, месяц, пока не будет ясно, где и как отравились ваши собаки? — проговорил председатель жюри.

— Я не с вами разговариваю, господин Хенри.

— Не забывайте, полковник, я — председатель жюри.

— Вот именно. Фиксируйте результаты состязания, контролируйте исполнение правил. Составляйте протоколы. Таковы ваши обязанности. Займитесь ими, не влезайте в дела, которые вправе решать только комиссар ООН.

— Наглец! — буркнул француз.

Канте видел, в каком состоянии находится начальник российской команды, и сказал председателю жюри:

— Сильвен, идите, пожалуйста, в модуль, проверьте протоколирование первого дня соревнований и отдыхайте. Я сообщу вам о решении, принятом мною.

— Вы собираетесь пойти на поводу у русских? — с усмешкой спросил француз.

Комиссар неожиданно повысил голос:

— Мсье, убедительно прошу вас уйти и подготовить протокол. Что непонятно?

— Ну-ну. — Француз повернулся и вальяжно направился к служебному модулю.

Комиссар взглянул на Серданова и сказал:

— Все участки за день до старта финала проверялись, господин полковник, с применением различной техники.

— Я знаю. Но один из моих подчиненных видел, как прошедшей ночью в лесу за участком, отведенным для соревнований, стояли два автомобиля. Ориентировочно с двадцати трех часов и до двух, за точность не ручаюсь.

— Два автомобиля? А вашему человеку не могло показаться?

— Это легко проверить. Прошло не так уж много времени, чтобы ничего не разобрать. Отпечатки протектора мы, к сожалению, скорее всего уже не получим, но сам факт нахождения машин на закрытой территории накануне старта весьма интересен. Второй и третий вопросы таковы. Кто находился в автомобилях? Что эти люди делали в лесу, в непосредственной близости от объекта? Заметьте, охраняемого! — Серданов взглянул на комиссара. — Сеньор Канте, вы представляетесь мне честным и порядочным человеком.

— Благодарю, но давайте к теме.

— Территорию полигона охраняет подразделение французских сил особого назначения. Начальник охраны имеет очень большие полномочия. По сути, он может делать тут все, что посчитает нужным, объясняя это обеспечением безопасности. Можете ли вы с полной уверенностью заявить, что господин подполковник Венсе не вступил в сговор с начальником британской команды и не помог ему внедрить на участок «А» отраву?

— Тут вы явно перегнули палку, господин Серданов.

— Ответьте, пожалуйста, сеньор, вы можете полностью исключить возможность такого сговора?

Андре Канте подумал, покачал головой и проговорил:

— Конечно, полностью исключить сговор я не могу, но не верю в это.

— Мне тоже хотелось бы верить в то, что ни Венсе, ни полковник Хукес не имеют никакого отношения к беде, приключившейся с нами. Но кто-то все-таки отравил собак. Причем именно на учебном поле, скажу точнее — на завершающем рубеже участка «А»! Вы ведь имеете право приостановить состязания после такого случая. Можно заодно проверить весь наш модуль и контейнеры. Все, что потребуется, мы предоставим.

— Кто же, по-вашему, способен объективно провести проверку?

— Вы, я, полковник Хукес, специалист-токсиколог из Парамарибо, но привлеченный вами, а не кем-то другим, несколько членов жюри. Получится вполне компетентная комиссия.

Канте посмотрел на Серданова.

— Допустим, я соглашусь, назначу комиссию, найду независимого эксперта, но что по большому счету это даст вам? Отравленных собак вы в любом случае не сможете выставить на соревнования ни завтра, ни послезавтра, ни в течение ближайшей недели. В отличие от мсье Хенри я знаю, что такое отравление собак. У меня был пес. Погиб от укуса змеи. Это был еще совсем щенок, которого мы любили всей семьей. Он не знал, что такое змея. Мы тогда находились в Индии на отдыхе. Отравление — это всегда серьезно.

— Я намерен запросить у своего руководства замену саперным расчетам. По условиям состязаний это разрешается в экстренных случаях. Новые собаки и люди продолжат соревнования.

— Вы хотите, чтобы до завтра из России сюда, в Суринам, была переброшена дублирующая группа саперов?

— А также специалист-ветеринар с оборудованием, необходимым для спасения собак основной группы, пораженных неизвестным ядом. Но так быстро это невозможно. Проверка же займет весь завтрашний день, и у нас будет достаточно времени для замены.

— Я проеду в лес, посмотрю на следы или на их отсутствие. Как вернусь, сообщу вам свое решение.

— Благодарю вас, сеньор.

— Не за что, полковник. Я и сам не знаю, каково будет это решение. По данному вопросу необходимо согласие жюри, а оно вполне может отказать в вашей просьбе и потребовать продолжения состязаний.

— Зачем же тогда ехать в лес?

— А вот это, полковник, извините, мое личное дело. В любом случае говорите со своим начальством. Даже если состязания и не продолжатся, то собак спасать обязательно надо.

— Верно, сеньор Канте.

Серданов вернулся в модуль.

— Что? — коротко спросил он Чуйко.

— По-прежнему. Состояние собак стабильно тяжелое. Не исключаю летального исхода. Нам нужна консультация врача центра.

— Будет тебе консультация. Холин!

— Я! — ответил помощник, находившийся в медчасти.

— Станция готова?

— Так точно!

— Набирай генерала.

— Есть! — Через несколько секунд капитан передал командиру трубку спутниковой станции и доложил: — Генерал-майор Адаксин на связи.