Манипуляция общественным сознанием: теория и практика - Олег Борисович Иванов

программы, начиная с конца 1980-х, достигшие апогея в 1990-е, когда в качестве массовых навязывались экстравагантные формы и программы обучения вроде Вальдорфской системы или участия в образовательном процессе представителей различных организаций, в наше время признанных в России тоталитарными сектами (мунистов, сайентологов и т.д.), и окончательно развалившие советскую школу уже к середине 2000-х.

В контексте манипуляции сознанием важно понимать тот факт, что новые школьные программы оказались не только низкими по качеству, но и в целом разрушили преемственность получения знаний.

Придумываются такие системы обучения и формы выполнения домашних заданий, что над заданиями приходится трудиться всей семьей. Доходит до смешного: родители-филологи получают «двойку» за домашнюю работу, которую помогали делать третьекласснику, просто потому, что она «неправильно оформлена».

Любой родитель с ужасом расскажет, что обычные упражнения и задачи заменили какие-то ребусы, картинки, наклейки, якобы развивающие логику, а на деле лишь способствующие конфликтам в семьях и разрушающие родительскую компетенцию в глазах ребенка.

Поэтому родители все чаще отказываются от школьного обучения в пользу семейного или экстерната, когда учиться можно по любой программе и любым способом, а в школе лишь сдавать экзамены и контрольные. Такое образование представляется многим куда удобнее, чем ежедневное мучение со школьными уроками, атмосферой в классах и «родительскими чатами». Особый вкус к таким формам обучения многие семьи почувствовали во время пандемии COVID-19 и связанными с ней удаленными формами учебы и работы. Тем более что в наши дни в интернете можно найти любые уроки авторства лучших учителей, да и вообще любую информацию в любой удобной форме. Другое дело, что такое обучение затрудняет социализацию ребенка, а иногда приводит его к опасным для жизни формам общения, основанным, конечно же, на манипуляции подростковым сознанием.

4.5. Дети в интернете

Несмотря на многочисленные предупреждения психологов и педагогов об опасности чрезмерного увлечения детей виртуальной жизнью и необходимости контроля за их поведением в сети, бытовые реалии не дают родителям возможности полностью контролировать поведение ребенка за компьютером или любым другим гаджетом. И дело даже не в нехватке заботы или времени, просто дети куда быстрее, чем взрослые осваивают возможности гаджетов и интернет-технологии, так что уследить за деятельностью подростков оказывается просто невозможно.

Не секрет, что современные подростки, во-первых, достаточно одиноки – активностей, которые предоставляют школа или кружки, явно недостаточно для полноценной детской дружбы, а соображения безопасности, особенно в мегаполисах, давно не позволяют детям самостоятельно проводить время во дворах41, так что общение с одноклассниками и внешкольными друзьями все равно переносится в социальные сети; во-вторых, не секрет, что возможности потребления у нынешних детей совсем не совпадают с их желаниями – об айфоне или игровой приставке последней модели мечтает практически каждый, ну а родители, как правило, не могут или из воспитательных соображений не считают необходимым удовлетворять такие желания детей, вполне справедливо считая их баловством.

При таких, можно сказать, вводных, подростки оказываются лакомой добычей для самых разных преступников – от вымогателей до педофилов и создателей «групп смерти» вроде «Синего кита», создатели которой сначала завлекали детей в квест, который должен был закончиться суицидом игрока. Детей же, которые пытались выйти из игры, осознав, что ни к чему хорошему она не приведет, шантажировали тем, что придут к ним домой и убьют их родных. Интересно, что одной из тактик подавления воли участников было условие: не спать в течение всей игры, а с куратором нужно было выходить на связь в 4.20.

Создатели «Синего кита» опирались на ту схему манипуляции сознанием, которую используют и при вовлечении в секты и преступные сообщества:

символизм названия (синий кит – млекопитающее-одиночка, по непонятным причинам выбрасывающееся на сушу); щекочущая нервы опасность заданий, которые не всем удавалось преодолеть; анонимность «кураторов», придающая действу таинственность и остроту эмоций42.

Впрочем, существует и версия о том, что сама по себе история «Синего кита», в 2017 году широко обсуждавшаяся в СМИ и родительских сообществах была не более чем манипулятивным мифом, призванным напугать родителей и добиться законодательного «отлучения» подростков от интернета, поскольку реальной связи между самоубийствами конкретных подростков и их участием в группах самоубийц следователи так и не нашли43. А в основе истории про «Синего кита» лежат фобии, существующие в обществе, особенно в отношении таких болезненных и неразрешимых проблем, как подростковые самоубийства.

Точно так же свойственная пубертатному возрасту агрессивность канализируется в сетевых сообществах субкультуры АУЕ («Арестантское уголовное единство»)44. И хотя некоторые журналисты и исследователи настаивают на том, что как полноценного молодежного движения АУЕ не существовало, в одной из крупнейших российских соцсетей насчитывалось 39 тыс. групп, в которых состояли 6,5 млн пользователей45. А уж что делали принимавшие участие в этих пабликах конкретные подростки – просто изучали криминальную субкультуру или планировали реальные преступления – не так важно, поскольку само наличие такого неформального движения давало широкий простор для манипуляции как причастными к нему подростками, так и самим «ауешникам» в отношениях со школой и одноклассниками.

К сожалению, в последние годы в российские подростковые паблики пришла общемировая тенденция интереса к школьным расстрелам. Многочисленные группы, посвященные массовому убийству в американской школе «Колумбайн» 20 апреля 1999 года, совершенного ее старшеклассниками Эриком Харрисом и Диланом Клиболдом. Известно, например, что Владислав Росляков, устроивший массовый расстрел в симферопольском политехническом колледже, был фанатом Эрика Харриса.

В настоящее время инспекции по делам несовершеннолетних очень серьезно относятся к интересу подростков к трагедии в школе «Колумбайн» и пытаются пресечь этот интерес достаточно жесткими способами – ставят подростков на учет, а то и отправляют на обследование в психоневрологический диспансер46.

Колоссальной проблемой является и вовлечение подростков в незаконную политическую деятельность. В 2020-2021 годах Алексей Навальный и его команда с помощью социальных сетей агитировали школьников участвовать сначала в несанкционированных антиправительственных акциях, а потом уже и в поддержку самого арестованного Навального. Используя, с одной стороны, естественное стремление подростков к бунту против чего угодно, а с другой – их полную правовую и социальную неграмотность: так, каждому из задержанных на митингах несовершеннолетних было обещано 10 тыс. евро компенсации от Европейского суда по правам человека. Конечно, это можно было бы рассматривать как курьез, если бы это не было наглым манипулятивным враньем. Притом что участие, и особенно, задержания подростков на митингах создавало для политиканов выгодную «картинку», которую можно предъявлять обществу в дискурсе «они же дети», тем самым играя на естественных чувствах взрослых граждан.

И хотя в принципе в том, что дети пользуются интернетом ничего страшного нет, наоборот –