Зимние убийцы - Павел Марушкин

— Ну-у… — протянул Тритти. — Вообще-то, на списание любой мелочи из хранилища составляется акт, но если ты в хороших отношениях с тамошним дежурным офицером, то…

Полицейские обменялись понимающими улыбками.

— Понятно. — Я обвел их взглядом. — Держу пари, ребята, у каждого из вас есть какая-нибудь приятная мелочь, сувенирчик на память… А?

— Нет, лично я не увлекаюсь оружием, — поспешил вставить Тритти. — Да и вообще, не так уж часто попадается что-то стоящее. К тому же не забывай: в участке мы на виду и все всё знают друг про друга…

— В принципе, по-настоящему ценную штуковину можно втихую толкнуть антиквару или коллекционеру, — задумчиво сказал самый старый в этой компании полицейский. — А деньги поделить промеж собой… С другой стороны, за такое в легкую вылетишь со службы.

— Особенно сейчас! — подхватил его коллега. — А почему ты спрашиваешь, Эд?

— Возможно, хочу сделать кого-то из вас немножко богаче, — мефистофельски улыбнулся я.

— Нет, нет, нет! — замахал руками Тритти. — Даже слушать не хочу, что ты там собираешься сказать! Перестань, Эд! Не желаю потом отдуваться…

Я отметил, что его коллеги настроены не столь решительно. Это хорошо…

— От тебя не убудет, если просто выслушаешь, верно? К тому же, ты неверно меня понял. Я не собираюсь предлагать вам ничего незаконного. Ну, разве что немного нарушить некоторые ваши внутренние правила, да и то… Честно говоря, я бы обратился прямо к Элисенварги, но ваш шеф нынче не в духе и откажет просто из вредности — сами знаете, каков он!

Констебли тяжело вздохнули. Похоже, инспектор и впрямь их достал последнее время.

— И что тебе нужно? — спросил пожилой.

— Посох. Та самая вещица, что была у старого маньяка. Ценного там ничего нет, сами, наверное, видели: железо и дерево… А вещица интересная. Жаль будет, если её покорежат.

— Бр-р! — Тритти передернул плечами. — Жуткая штука! Зачем она тебе? Ты хоть понимаешь, сколько на ней крови?

— Я же не собираюсь вешать его на стену… Так, хочу проверить одну догадку.

— Гм… Ну, это… Так договорись с инспектором… — предложил пожилой констебль.

— Если вы, ребята, не поможете, придется искать с ним общий язык. Ну, нет худа без добра — сэкономлю полсотни трито… — я допил пиво и решительно отставил кружку. — Пойду хлебну кофе. У меня без него голова не варит… Ладно, успешной службы!

Отойдя к стойке, я заказал свой любимый напиток и принялся вполглаза наблюдать за этой троицей. Парни проглотили наживку: склонившись над столиком, они принялись о чем-то яростно спорить вполголоса. Пятьдесят монет — деньги немалые: жалование у низших чинов скудное, так что соблазн и впрямь был велик. Меньше всего я рассчитывал на Тритти: он был изначально настроен против. Пожилой, скорее всего, будет осторожничать: как говорится, бывают смелые полицейские, бывают старые полицейские, но смелых старых полицейских не бывает… Значит, надежда на третьего. Я не знал, кто он такой, но это и неважно — лишь бы согласился.

Неспешно прикончив свой кофе, я направился в туалет. Расчет был верным: я как раз застегивал ширинку, когда третий полицейский (я про себя окрестил его Пройдоха) встал у соседнего писсуара.

— Полсотни трито, значит… — задумчиво пробурчал он.

— Точно. А если получу его сегодня, ещё двадцать пять монет сверху, — подсек я добычу.

— Эк тебе приспичило… Ладно, попробую помочь.

Об остальном мы договорились в два счета, после чего я покинул бар. Что ни говори, а коррумпированность порой — хорошая штука… Когда за всё платит кто-нибудь вроде Ло Эддоро, конечно.

Остаток дня я потратил, мотаясь по редакциям столичных газет. Мне нужен был Югбен Нехаба. Этот хромоногий фрог оказался столь же вездесущим, сколь и неуловимым: он успел отметиться по меньшей мере в трех изданиях, и каждый раз оказывалось, что он был здесь «буквально минут десять назад». Устав гоняться за гиперактивным репортеришкой, я устроил засаду в «Старой бочке». Стратегия оказалась правильной: не прошло и часа, как скособоченная фигура возникла в дверях, отряхиваясь от снега. Пришло время охмурять прессу; впрочем, зная характер Югбена, можно было с уверенностью сказать — он с радостью впишется в любую авантюру. Я поделился своим планом. Идея привела его в восторг.

— Князья преисподней, если получится — это будет настоящая бомба! — заявил он, с аппетитом уплетая очередное блюдо. — К слову сказать, ты мог и не выкупать этот посох-бур, достаточно статьи… Нельзя недооценивать силу прессы!

— Нет, всё должно быть по-настоящему, — возразил я. — Просто на всякий случай.

Как вы наверняка уже догадались, мой план был гениально прост. Получив в своё распоряжение посох маньяка, я давал в газете объявление — выставлял столь необычную вещь на продажу. Нехаба же разражался по этому поводу гневной статьёй: о спекуляциях на несчастье сограждан, бесчувственности и аморальности подобного шага — короче говоря, обеспечивал шумиху. Всё это делалось с единственной целью: привлечь внимание убийцы. Расчет был таков: ублюдку проще вломиться в мой дом и похитить предмет торгов, чем купить; тем более, цену я намеревался поднять до небес. Ну, а уж в моей квартире его будут поджидать мальчики Ло Эддоро. Примитивная ловушка, рассчитанная на дурака? Да, верно. Но ублюдки вроде моего фигуранта редко блистают интеллектом. Если посох старого Шу представляет для этого парня хоть какую-то ценность, он заявится ко мне без приглашения. Я сильно на это надеялся, поскольку других способов добраться до него покуда не видел…

…И я понятия не имел, во что выльется эта затея!

Жажда легкой наживы творит чудеса. Тем же вечером я стал обладателем достопамятного посоха-бура. Было в этой штуковине что-то особенное, грубовато-надежное, как в армейском шанцевом инструменте. До блеска отполированное прикосновениями рук дерево и потемневший от времени металл, лишь кое-где чуть тронутый коррозией — похоже, старый Шу следил за своим орудием. Присмотревшись, можно было разглядеть следы черного ружейного лака. Им у нас покрывают почти все стальные изделия и время от времени подновляют слой: во влажном климате железо ржавеет моментально. Механизм работал безукоризненно: стоило подцепить пальцем кольцо в навершии и потянуть, как верхняя часть посоха складывалась, образуя Т-образную рукоять, а внизу выдвигались короткие широкие лезвия. Эта штука явно была задумана как ледовый бур; ни для чего другого такую конструкцию не применить — но зачем прятать её в посох? Или Шу сам придумал такое, планируя будущие убийства?

Заполучив главную деталь моего плана, я приступил к исполнению остальных. Набросал две записки, одну — Ло Эддоро, другую — Югбену Нехабе; почистил и зарядил пистолет, подновил заточку мачете. Я собирался встретить врага во всеоружии: судя по всему, парень был весьма серьёзным противником. За этим делом меня и застала Эльза. Мы немного поругались: узнав о моих планах, она потребовала немедленно отказаться от «этой безумной затеи».