Однажды летним днем - Наталия Антонова

– Но Ян ведь тоже мужчина, и его сердце так же тронет красота и невинность попавшей в беду девушки, – ответила с лёгкой иронией Волгина.

– Всё иронизируете?

– Нет, констатирую.

– Тогда не забывайте, что у Яна есть Магда.

– Я и не забываю, но дивная фиалка Виолетта…

– Никакая фиалка не выдержит соперничества со светилом! – перебил её Морис.

– О! Магда светило? А Ян знает, что ты неровно дышишь к его жене? – пошутила она.

– Он знает, что я неровно дышу к вам! – не растерялся Морис.

– Тогда кто же я в этой череде цветов и звёзд?

– Известно кто! Тигра! – Морис быстро вскочил с крыльца и скрылся в доме.

– Вот и бери после этого на работу неблагодарных гастарбайтеров, – притворно вздохнула Мирослава, взяла на руки кота и отправилась спать.

У Андрианы выдался трудный день, с самого раннего утра она была на ногах и на нервах. И тем не менее, несмотря на усталость, по большей части эмоциональную, она была довольна собой. Во-первых, ей удалось довольно связно изложить адвокату историю любви, разочарования и задержания Виолетты. А во-вторых, известный адвокат Ян Белозёрский согласился защищать Виолетту, и, как показалось Андриане Карлсоновне, он был близок к тому, чтобы поверить в её невиновность.

Андриана после оформления всех бумаг тотчас поехала к Миле и убедила её в том, что полдела уже можно считать сделанным.

К Миле, конечно, можно было не ездить, просто позвонить. Но Андриана Карлсоновна не очень-то любила вести по телефону долгие и тем более важные и эмоционально сложные разговоры. И к тому же, когда нет контакта с глазами собеседника и нельзя дотронуться до него, например, ободряюще сжать руку, успокаивающе коснуться плеча, эффект от разговора совсем иной. Короче, передать по телефону информацию – это одно, а утешить близкого человека, внушить ему веру в то, что всё будет хорошо, – это совсем другое. Поэтому Андриана Карлсоновна поехала к подруге и провела у неё долгих два часа. Хотя в другое время и при иных обстоятельствах два часа общения с подругой пролетели бы как один сладостный миг.

Вернувшись домой, Андриана первым делом накормила встретивших её у порога кошек и полила цветы. На разговоры в парадной зале, как говорила в таких случаях Лео, сил у неё не хватило.

И тут раздался звонок в дверь. Ещё не дойдя до неё, она уже знала, что это Артур – привет из её далёкого прошлого. Двадцатисемилетний Артур был точной копией своего деда, даже имена и отчества у них были одинаковые, не говоря уже о фамилии.

Она вспомнила разговор, состоявшийся между ними вскоре после его появления в её жизни.

– У твоего деда были дети? – спросила она.

– Естественно.

«Почему естественно?», – подумала Андриана, а вслух спросила:

– Твой отец или мама?

– Отец.

– Твой отец лётчик?

– Нет, он учёный. Биолог.

– А как звали твоего отца?

– Почему звали, – хмыкнул он, – его и сейчас зовут Владимиром.

– Извини. Значит, ты, как и твой дед, Артур Владимирович Соколов.

– Значит, – его губы тронула ироничная улыбка, – только не спрашивай меня, почему я не лётчик.

Но она не заметила его иронии и пообещала серьёзно:

– Не буду. – А потом повторила, точно заклинание: – Артур Владимирович Соколов.

Так что различие между дедом и внуком было, наверное, только одно. Артур Владимирович-старший не представлял своей жизни без неба. Самолёты были для него смыслом жизни.

А Артур-младший в отличие от деда, по его собственному признанию, летать не любил и пользовался услугами авиакомпаний только в тех случаях, когда необходимо было поспеть на срочную встречу или если другие виды транспорта не могли доставить его в нужную ему точку назначения, что случалось крайне редко.

Андриана Карлсоновна сама не заметила, как позволила этому высокому широкоплечему парню называть себя так же, как когда-то называл её его дед, и к тому же перейти на «ты». Ведь с высоты её возраста он всё-таки был мальчишкой.

Тут ей невольно пришло на память, что Гайдар в шестнадцать лет полком командовал. Она невольно улыбнулась и пошла открывать дверь.

– Привет! – сказал он.

– Здравствуй.

Артур прошёл в прихожую, Макар Пантелеймонович расцвёл при виде молодого человека. Артур снимал свою уличную обувь и надевал выделенные ему Андрианой домашние тапочки так аккуратно, что не только не задевал провод, соединяющий телефонный аппарат с розеткой, но даже на коврике после него не оставалось ни единой складки.

Вымыв руки, Артур прошёл на кухню и сел за стол.

– Есть будешь? – спросила Андриана.

– А что у тебя есть?

– Борщ, как ты любишь, в нём ложка стоит.

Артур потёр ладони и спросил:

– А мяса там много?

– Я сварила все два килограмма, что ты принёс.

Артур боковым зрением заметил хитрющие глаза кошек, которые тотчас уселись рядом, и догадался, куда пошла большая часть мяса, принесённого им в этот дом. Но на всякий случай уточнил:

– А в борще его много?

– Тебе хватит, – отрезала Андриана.

– Тогда разогревай свой борщ! – разрешающе махнул он рукой.

И когда она стояла возле плиты спиной к нему, спросил:

– Ты чего такая сердитая?

– Я не сердитая.

– Печальная?

– Может быть.

– У тебя что-то случилось?

– Нет, ничего.

– Кого ты хочешь обмануть, – обронил он тоном умудрённого жизнью человека.

– Артур, пожалуйста, не тереби меня!

– Я до тебя пальцем не дотронулся, – усмехнулся он.

– Ты прекрасно понимаешь, что это сказано в переносном смысле.

– Ладно, – он поднял обе ладони вверх, показывая, что сдаётся, – но знай, что, если тебе понадобится моя помощь, я всегда рядом.

– Спасибо, я учту.

Она вспомнила, как в первый день приезда он объявил ей, что дед перед самой своей кончиной попросил внука приглядеть за своей первой любовью, то есть за ней. Она тогда спросила:

– А почему он велел тебе приглядывать за мной, а не за твоей бабушкой?

– Потому что моя бабушка в пригляде не нуждается, к тому же у неё кроме меня есть сын, то есть мой отец.

– А я, значит, нуждаюсь в пригляде? – покусывая нижнюю губу, спросила она.

– Так считал дед, а не я, – пожал плечами Артур-младший.