Атомный спецназ - Анатолий Гончар

Только оказавшись за забором собственного дома, Сухайла окончательно успокоилась. Но еще некоторое время сидела за рулем, прокручивая в голове собственные переживания. Затем вышла из машины. Убедившись, что никто посторонний во двор не заходил, открыла гараж. Вернулась на водительское сиденье и завела в открытый гараж машину. И опять вышла из салона, держа в руке открытую сумочку. Вынула из нее взятую в тайнике газету, а саму сумочку с лежавшим в ней СВУ — самодельным взрывным устройством — спрятала под ворохом лежавших в углу грязных тряпок. После чего облегченно вздохнула и, не сдержавшись, вытащила из газеты и начала тут же читать адресованное ей послание. Закончив чтение и смахнув невольно набежавшую слезу, Сухайла прошла в дом. Она все сделала в точности как ей велели, теперь ей оставалось лишь ждать гостя. А ждать она умела.

Н-ский отряд специального назначения ГРУ

В командирской палатке находилось двое. Вальяжно развалившийся подполковник Лунев — командир отряда специального назначения — выглядел озабоченным. Радиограммы от высокого начальства шли каждый день и требовали, требовали, требовали… Собственно, начальство всегда требовало, но за последние дни оно превзошло само себя. Хотя понять его можно: на днях было совершено нападение на какого-то чиновника из Москвы. Сожгли машину сопровождения. Сам чиновник не пострадал, но оказался малость подпорчен его имидж. Господин, мягко говоря, слегка смалодушничал. И вот теперь, оказавшись вне опасности, требовал отмщения. Крайними, как всегда, оказались разведчики.

— Вынь да положь! — бушевал комбат после получения очередной телеграммы. — Трупы им, видишь ли, нужны! Результат, мать их! А у меня боевики что, на привязи сидят? — допытывался он у зашедшего к нему начальника штаба майора Семена Андреевича Касаткина. Но тот не отвечал, а только улыбался и пожимал плечами.

— Все группы на выходе, носом землю роют. Но, если пока ничего нет, о чем докладывать?

— Может, халтурку соорудим? — позевывая, предложил майор.

— Халтурку? Намажем Магомеда, — комбат вспомнил старшину роты связи, азербайджанца по национальности, — кетчупом, сфотографируем и выдадим за убитого «чеха»?

— Что-то типа того, — охотно согласился начштаба.

— А если потребуют вытащить труп? — подполковник высказал совершенно очевидную мысль.

— Да отмажемся! — небрежно отмахнулся от нее Касаткин.

— Нет, Андреич, не прокатит! — комбат устало вздохнул.

— Тогда не знаю… — майор развел руками, и в этот момент в палатку влетел посыльный по ЦБУ.

— Товарищ подполковник, вторая ведет бой!

— Вот и дождались, мать твою… — комбат взлетел с кровати, на которой до той поры возлежал, и рассвирепевшей кошкой метнулся к выходу. Сильно пригнувшись и все равно едва не врезавшись в верхнюю доску дверного косяка, выскочил на улицу. Следом за ним, не слишком спеша, выбрался на улицу и начальник штаба — в отличие от комбата, чтобы выйти из палатки, ему не пришлось даже нагибаться.

— Информацию! — потребовал подполковник Лунев, влетев в палатку Центра боевого управления.

Информации оказалось более чем достаточно…

Бой на базе

…С шумом повалилось срубленное осколками дерево. Черная грязь, подброшенная взрывом, мелким крошевом сыпанула на спину. Заместитель командира разведывательной группы специального назначения — прапорщик Дмитрий Вениаминович Маркитанов приподнялся на локтях, оттолкнулся, прыгнул, перекатился, выглянул из-за ствола бука, и его автомат разразился длинной очередью. Над головой нетерпеливо фьюкнуло. От близкого разрыва шумело в ушах. Кровь толчками прокатывалась через виски.

— Прикрой! — крикнул Дмитрий, адресуясь кому-то находившемуся за его спиной, и не глядя, в полной уверенности, что был услышан, поднялся и побежал вперед. По щеке чиркнуло, мимолетное прикосновение обдало ледяным холодом, и тут же по коже начал стремительно разливаться жар вытекающей из капилляров крови. Но прапорщик не остановился. Слегка запоздав, до ушей донесся бас «Печенега». Дмитрий скользнул вправо, срезал ближайшего, зарвавшегося в своей наглости «абрека», прижал короткой очередью следующего и, упав на колено, без промедления отправил заранее приготовленную гранату в распахнутое зево спрятанного под землей схрона. Грохнуло. Следующая граната полетела дальше, в глубину укрытой в гуще кустарников траншеи. Выскочившего из нее боевика снял засевший на небольшом удалении снайпер, второго замешкавшегося приподняло взрывом, предсмертный визг потонул в грохоте.

— Командир, — позвал Дмитрий в микрофон радиостанции, — подтягивайтесь!

— Уже рядом, — донесся голос командира группы капитана Синицына. И в подтверждение его слов с левого фланга слаженно заработали пулеметы Зарипова и Шинкарева, одним за другим ухнули гранатометы.

«Давай, давай!» — мысленно торопил Дмитрий, выискивая и не находя целей, «чехи» попрятались, а кто-то из них, похоже, даже уже успел «сдристнуть». Маркитанов приподнялся повыше и едва не схлопотал в лоб пулю. Шмякнув, она впилась в стоявшее позади дерево. Ругаясь, прапорщик откатился в сторону, в заранее присмотренную канавку, и прислушался к канонаде боя. Боевиков додавливали, но где-то в глубине вражеской обороны настойчиво и уверенно стрекотал пулемет, поддерживаемый парочкой неугомонных автоматов. Если бы «чехам» выпало немного везения, атака на базу могла бы захлебнуться.

— Иванов, с-сука! — во всю глотку проорал Маркитанов безмолвствующему снайперу. — Сними его, слышишь? Сними! Сними! — потребовал он еще раз, хотя прекрасно понимал, будь у Иванова такая возможность, он уже давно бы это сделал.

— Вася! — крикнул он, теперь уже обращаясь к подобравшемуся поближе и находившемуся совсем неподалеку пулеметчику сержанту Кадочникову. — Дай гранату!

— Щас! — прошипел тяжело дышавший Василий.

Тяжелое, ребристое тело «эфки» шмякнулось о землю и, перекатившись, застыло возле лица вжавшегося в землю прапорщика. Он протянул руку и…

— Черт! — Дмитрий взвился в воздух и через секунду оказался лежащим за толстым деревом, в трех метрах от упавшей гранаты. Рядом, сопя, возился вытаскивавший из разгрузки гранату Васька.

— Прижмись! — приказ запоздал. Брошенная «чехами» «эфка» вспучилась черным дымом, всколыхнула почву, разлетелась срубающими листву осколками.

— У, ты, своло́та! — Василий покосился на след от осколка, оставленный на вороненой поверхности «Печенега», и, наконец, выудив из кармашка требуемую гранату, сунул ее под бок застывшего в ожидании прапорщика. После чего, ухватив оружие за сошки, Васька, расталкивая и подминая под себя молодую лесную поросль, пополз вперед. Движение не укрылось от противника, и над головой дружно засвистели пули.

— Прикрой! — почти тотчас донесся до него приказ Маркитанова, который, подхватив эргэдэшку, выдернул чеку, вскочил и изо всех сил швырнул ее в направлении противника. Выстрелил, метнулся в сторону, поддерживаемый пулеметным огнем, рванул вперед, споткнулся о переплетение ежевики, сгруппировавшись, упал на плечо, перекувыркнулся, вновь вскочил на ноги и оказался лицом к лицу с вынырнувшим из окопа противником. Выстрелили оба. Одновременно. Промахнулись, разошлись в стороны. Не целясь, Дмитрий послал в «чеха» новую очередь, тот споткнулся, заваливаясь на бок, вскинул оружие. Время замерло. Черный глазок дула уперся в грудь застывшего в движении прапорщика, палец бандита потянул спусковой крючок, выбрал холостой ход и… сил, чтобы удержать оружие, не хватило. Ствол клюнул, косая очередь, выбив землю под ногами Дмитрия, ушла в сторону. Бандит скорчился, а его замолчавший «калашников» вырвался из слабеющих пальцев и ткнулся в корневище дерева. Боевик же, в попытках удержать равновесие, переступил с ноги на ногу, устоять не вышло, колени подломились, и он повалился на влажную от прошедших дождей землю. В расширившиеся ноздри ударило сырой плесенью гниющих остатков дерева, из приоткрывшегося рта хлынула кровь, и меркнувшее сознание безвозвратно погрузилось в непроницаемую тьму вечности.