В Речи Посполитой - Илья Исаевич Левит

предложили деньги Вишневецкому для организации обороны. Иеремия Вишневецкий стихийно оказался польским главнокомандующим и стал поспешно собирать силы. Но времени для сбора значительного войска не было, а защищать надо было всю Польшу. В результате во Львове он смог оставить менее пятисот солдат, что было очень мало. Командовал ими Криштоф (Христофор) Арцышевский. Тут я осмелюсь рекомендовать читателю мою книгу «От Андалусии до Нью-Йорка», чтобы познакомиться с этим незаурядным человеком и его приключениями в Бразилии. Из-за малочисленности гарнизона, главная надежда была на городское ополчение. В него входили и евреи. Им выделили для обороны участок городской стены рядом с еврейским кварталом. Так что жены и дети были за спиной. Вооружены евреи были ружьями и секирами и держались крепко. Это их и спасло. Хмельницкий, встретив яростное сопротивление, вступил в переговоры. По воспоминаниям львовского бургомистра Мартина Грозмайера, Хмельницкий прислал в осажденный город письмо с требованием выдать ему всех евреев, «которые и являются причиной этой войны». Ответ горожан гласил: «Евреев выдать не можем по двум причинам: во-первых, они являются не нашими подданными, а короля и Речи Посполитой. Во-вторых, они так же, как и мы, несут все тяготы осады и готовы умереть в бою». Звучит все очень благородно, но следует помнить, что все уже знали историю Тульчина. Поляки боялись ослабить оборону города и так-то державшегося из последних сил.

Лирическое отступление

Про секиры. Это оружие, в конце Средних веков, употреблялось уже редко. Возможно евреям досталось то, от чего более опытные в военном деле люди отказались. Но, скорее всего, это был сознательный выбор евреев.

Секиру держали двумя руками Удар наносили сверху, без каких-либо особых приёмов и был он неотразим — отбить секиру саблей невозможно. Но и сам секирщик в это роковое мгновение оказывался беззащитен. Секира обрушивалась на плечо или голову казака, а казачья сабля поражала тело еврея. Шансы трагически уравнивались. Если бы оба бились саблями, казак, конечно, легко победил бы. Еврей, к сабле не привычный, не умел фехтовать.

В конце концов Хмельницкий отошел, удовлетворившись получением денежной контрибуции. А конец этой истории — совсем некрасивый. О нем — в своем месте, в главе XXIII.

К этому времени относится одно странное событие — Хмельницкий не вырезал город Броды в Западной Украине, почти сплошь заселенный евреями. Казаки признали его полезным для себя — окрестное украинское население имело там хороший заработок. С города взяли контрибуцию и оставили в покое. Об этом случае, известном, кстати, только из украинских источников, но, возможно, правдивом, очень любят вспоминать русские и украинские историки. Но исключение не опровергает правила. Здравый смысл восторжествовал только один раз, если это вообще было. По другой версии, казаки просто не смогли овладеть городским замком, где укрылись поляки и евреи.

Наконец, при посредничестве татар летом 1649 года был заключен мирный договор, полякам очень невыгодный. Хана пришлось осыпать золотом. В управление Хмельницкому, под верховной властью польского короля, отдавались Киевщина, Черниговщина, Полтавщина, Подолия. Евреям жить там запрещалось. Казачий реестр был увеличен до сорока тысяч человек. За все преступления была объявлена амнистия. Хмельницкий официально назывался украинским гетманом (главнокомандующим). На западе его считали Герцогом Украины. Называли его герцогом Чигиринским. Ставка Хмельницкого была в Чигирине, где он, по-видимому, родился. С того времени в течение многих десятилетий городок Чигирин играл важную роль в истории Украины.

Глава XVIII

Военное счастье переменчиво

Наступило затишье. Евреи перевели дух. Те, кто сохранил жизнь путем крещения, добирались до католических областей и тут же возвращались в иудейскую веру. Раньше это не разрешалось, но теперь поляки не стали препятствовать — всем все было понятно, да и уходили эти евреи не из католицизма, а из православия. Особую группу составляли среди этих людей красавицы-еврейки, которых казаки не только окрестили, но и потащили под венец. Теперь эти женщины бежали от навязавшихся им мужей — казаков.

Лирическое отступление

В общем-то, казаки расистами не были. Если красивая полька или еврейка проявляла сговорчивость, в том числе и по части веры, она не только могла уцелеть, но даже неплохо устроиться. Однако попадались упрямые еврейки, не желавшие креститься даже для вида. Вот легенда тех дней. Казаки овладевают городом, и молодой еврейки домогается казак. Девушка говорит ему, что согласна, но она знает колдовство, которое сделает его неуязвимым для пуль. А колдовать надо прямо сейчас — после крещения волшебная сила ее исчезнет и колдовать она не сможет. Хоть и верили люди в еврейское чародейство, все же казак засомневался. Еврейка тут же предлагает ему провести испытание. Заворачивается в свиток Торы, читает еврейскую молитву и предлагает ему стрелять. Он стреляет… Позднее легенда эта ожила во времена гайдаматчины (см. далее).

«Вааду четырех земель» (см. главу X) пришлось решать и проблему женщин, чьи мужья пропали без вести. Это трудный случай для еврейского законодательства. Такая женщина — и не разведенная, и не вдова, следовательно, ей нельзя снова выйти замуж. Явление это тогда было массовым, и раввины смягчили обычно очень суровые правила.

Затишье, однако, оказалось коротким. Поляки мечтали о реванше. Сейм не утвердил мирный договор с Хмельницким. Украинцы тоже не хотели удовлетвориться полупобедой. Они желали большего, а поляков теперь презирали: «Уже не те это ляхи, что были раньше! Не Жолкевские, не Хоткевичи.» Так что в начале 1651 года война возобновилась. Кто на сей раз не желал войны — это крымский хан. Татары были сыты. В 1648–1649 годах они взяли такую огромную добычу, какая им раньше и не снилась. Притом не только евреи и поляки попадали к ним в плен. Татары угоняли в плен на рабские рынки и своих союзников-украинцев, на что Хмельницкому приходилось закрывать глаза. Теперь татары желали то ли отдыха, то ли набега на давно уже не грабленного московского царя. Но турецкий султан категорично потребовал поддержать Хмельницкого. В Стамбуле мечтали сделать из Украины новый Крым, то есть еще одно вассальное государство.

В Польше на сей раз готовились к войне основательно. Собирали всеобщее ополчение шляхты, причем Папа Римский обещал всем участникам этой войны отпущение грехов (а у кого их нет?).

В Германии набирали наемников — там много болталось без дела ветеранов Тридцатилетней войны. Даже евреи выставили отряд в одну тысячу человек. А ведь так просто было избежать всего этого три года назад! Надо было только не слать украинские части против восставших украинцев.

Польские и казацко-татарские войска сошлись под Берестечком. Это была одна из самых