Прикладное терраформирование - Эдуард Катлас

Возможно, повлияли не только улучшившиеся данные с поверхности Марса, но и интриги на Земле. Над всей программой в последнее время начинали гулять тучки, и кто-то решил, что нельзя позволить им слишком уж сгуститься.

Теперь, когда, по прогнозам, на Марсе в ближайшее время должно было оказаться до нескольких тысяч человек, обратного пути ни у одного правительства Земли просто не было. Как и денег, чтобы в случае чего вернуть их всех обратно.

Под куполом размещалась только центральная, самая широкая, шахта. Вертикальный ствол, уходящий глубоко под поверхность. Самая широкая и самая большая, но отнюдь не единственная. Было еще пять, размещенных вокруг центральной, с радиусом круга шестьдесят три метра.

На проекции было видно все. И то, что диаметр центрального ствола базы составляет девять с половиной метров. И то, что сейчас, по заблаговременному заданию с Земли, центральный ствол углублен с запасом – до тридцати метров вниз от поверхности. Боковые шахты были помельче, и не такие длинные. Диаметр – шесть метров ровно. На картинке, у дна самой глубокой сейчас мерцало число – двадцать четыре метра. Насколько помнил Данила, это соответствовало плану, который они обговаривали перед полетом.

Но кое-что плану не соответствовало. Еще три боковых ствола уходили на глубины от девятнадцати до двадцати трех метров, что ввиду неодинаковой плотности породы тоже было нормальным. Но около пятой шахты цифры моргали красным. Да могли и не моргать, в проекции и так было видно, что пятая шахта не достигла заданной глубины, оставшись где-то на уровне девяти метров.

Данила вернулся к сводке и тут же выудил из нее нужную ему информацию:

– Все верно. Землеройка тоннеля 5 сломалась. Предоставленная замена тоже сломалась. Резерв исчерпан, последнюю землеройку они решили не пускать, пока не станут понятны причины. Придется смотреть самим.

– Конечно, – буркнул дядя Вася. – Придется мне смотреть самому.

– Не, ну я могу с тобой сползать, – тут же предложил Леонид. Формально все строительство, включая расширение базы, находилось в его ведении, так что логика в этом предложении была. Но лишь на первый взгляд, – все понимали, что если кто и сумеет починить землеройку, то это только Василий.

И эту мысль Василий даже не стал озвучивать, лишь слегка презрительно фыркнув.

– Картинку дай, – буркнул он Грегу.

Николай оторвался от чтения новостей:

– Зеркало над полюсом накрылось. Подробностей не пишут, но вроде как множественные разрывы под действием внутренних напряжений. Программу свернули, признав неэффективной.

– А зола? – мимоходом спросил Грег, одновременно тыкая пальцем по значку видеокамеры на экране. На проекции базы высветились крохотные иконки во всех местах, где в текущий момент были включены видеокамеры.

Николай ему не ответил, вновь углубившись в чтение новостей.

Вместо Николая решил ответить Данила:

– Углекислый газ уже растоплен, почти весь. Программу с сажей даже не запускали, потому что газ уже и так в воздухе, а воду так просто не растопить. Да это и не было целью. Собственно, поэтому и зеркалами сильно не напрягались. Поздно с ними начали возиться.

– Ну-ну, – Грег выбрал ближайшую работающую в аварийной шахте камеру и включил изображение. На мгновение видеосигнал с базы смешался с ее же проекцией, программа не сразу смогла решить, чему отдать приоритет. Поэтому Грег вручную отодвинул проекцию базы в стороны, оставив в центре лишь изображение.

– Нам бы те деньги, что они на этих зеркалах закопали, – прокомментировал он. – Наверняка опять половину расписали, даже не удаляясь от Земли. Тебе смена кадра раз в десять секунд пойдет? А то канал совсем слабый.

Последний вопрос был обращен к Василию, но тот даже не стал отвечать, лишь придвинувшись и с любопытством рассматривая две замершие на дне шахты землеройки.

– Не, – разочарованно заявил он. – Отсюда не скажешь, надо на месте смотреть. А чего там, не в булыжник ли они уперлись?

– Ну да, – лишь мельком посмотрев, подтвердил Леонид. – Говорил же, надо было им программу на максимальное количество проб выставлять. Сейчас чинить придется. А этот булыжник, может, и с металлом внутри. Блестит. Или это камера привирает?

– Не должна, – Грег пожал плечами и дал команду на увеличение изображения. Камеры на базе были без зума, но зато давали отличное качество картинки, позволяющее неплохо пользоваться программным укрупнением изображения.

– Точно блестит, – подтвердил Грег, посмотрев на увеличившееся изображение дна шахты. – Метеорит, может?

– Да какой там метеорит, – небрежно ответил Леонид. – На такой-то глубине. Он там что, сам зарылся и кратера не оставил? Следы заметал? Жила, может. Вроде не должна, глубинное сканирование ничего такого не показывало. Но может, так, вкрапление. Землеройки совсем не шевелятся? Может, хоть пробы возьмут?

– Не-не-не, – воспротивился Василий. – Ну вас, только доломаете. Пара дней ничего не решает. Приедем, на месте разберемся. И пробы возьмем, и машинки мои починим, и виновных накажем.

– В остальном-то как? – впервые заговорила Лиза. – Моя лаборатория готова?

Грег напоследок взглянул на изображение с камеры и убрал его с экрана, вернул в центр проекцию базы.

Центральная шахта была спланирована как лифтовая и «лестница» между уровнями. Горизонтальный шлюз отделял воздух базы от марсианского на глубине шести метров. Нижний лифт был предназначен для перемещений внутри базы, верхний – только для доставки тяжестей на поверхность. Они были смонтированы так, что непосредственно перед шлюзом кабинки оказывались рядом – одна в самом верхней своей точке, другая – в самой нижней. Это могло позволить, если возникнет необходимость, перетащить что-то даже достаточно тяжелое из внутреннего лифта во внешний и довезти до поверхности.

Основные жилые и рабочие помещения базы размещались гроздьями вокруг горизонтальных коридоров, что землеройки прорыли на разных глубинах между центральной шахтой и боковыми. Пять коридоров на одном уровне были лишь в одном месте – на самом верху, на глубине восьми метров от поверхности. Все коридоры, что размещались глубже, были отрыты по одному, на разной глубине.

Эту модель планировали долго, и именно ее посчитали максимально безопасной. Для Марса. Где шанс получить землетрясения был достаточно мал, но все же был. Она позволяла избежать и массивного оседания породы, и легко масштабировать базу в случае необходимости.

Даже сейчас помещений на пустующей пока базе было с избытком.

– Вроде все нормально, – заключил Грег. – Твоя лаборатория тоже готова. Коридоры укреплены, жарко там, наверное, было, когда землеройки стены плавили. Боковые шлюзы горят зеленым, центральный тоже. Только вот этот коридор, в пятую шахту, сейчас уходит в тупик, поэтому его пока придется заблокировать.

– Погоди, а там мы не с лишайниками хотели возиться? – встрепенулся Николай. – Как это заблокировать?