Скверная жизнь дракона - Александр Костенко

В пещере нам предстало увидеть интересное зрелище: посередине пещеры стояла наша мама в драконьей форме, рядом со стеной лежали два наплечных мешка и всякие вещи, а недалеко от них два спальника. Один пустовал, а другой был связан, брыкался, издавал непонятные звуки и катался по полу.

— Мама, что про… — я уже хотел уточнить один очень интересный момент, но меня сбила с мысли одна мелкая зелёная особа, пронёсшаяся рядом и стремглав устремившаяся к Ликуре.

Добежав, Калиса со щенячьим восторгом, наплевав на все предупреждения матери, прилипла к ней и стала оглашать наши сознания своими радостными речами. Ликура не стала её отчитывать, а лишь наклонилась и потёрлась о её спину своим носом и попросила её отойти и встать ей за ней. А меня, наоборот, подойти поближе.

— Здравствуй, мама. Я рад, что ты вернулась, — я встал рядом с ней.

Ничего не ответив, она просто потёрлась своим носом о мою спину. Наверно ей, как матери, эти два с половиной года разлуки дались очень нелегко. Я посмотрел ей в глаза, а затем на спальник, который прекратил перемещаться туда-сюда и притих. Наверно существо в нём пытается прислушаться к происходящему.

— Что это?

— Это разумный, которого я привела тебе. Он станет для тебя ключом, с помощью которого ты раскроешь свой магический сосуд.

— А чего он связан? Он не задохнётся?

— Нет. Я сейчас освобожу его. Связала специально, чтобы уменьшить его возможности к сопротивлению.

Переведя взгляд на спальник, Ликура медленно подошла к нему и занесла над ним свою когтистую лапу:

— Не дёргайся, сейчас я разорву верёвку, — раздалось у меня в сознании. Наверно она подключила разумного к нашему каналу мыслеречи. Аккуратно поддев верёвку когтями, мама разрезала её в нескольких местах и скомандовала:

— Вылазь!

— Аффигеть! — пронеслась мысль у меня в сознании, глядя на запыхавшееся и покрасневшее от удушья существо, вылезшее из спальника.

Взъерошенные, местами слипшиеся серо-синие волосы. Красная радужка глаз и тёмно-фиолетовая кожа. Длинные, заострённые уши с кончиками, немного загибавшимися вниз. Сглаженные скулы, лёгкий румянец на щеках и тяжёлое дыхание, от которого вздымалась небольшая грудь, закованная в кожаный нагрудник, видневшийся из-под распахнутого камзола. Под ним рубаха свободного покроя, но от влажного пота прилипшая к телу, и я мог видеть чётко выраженную талию. Тёмно-коричневого цвета штаны из грубой ткани мешковато висели на ногах и имели вставки из кожи на тыльной и передней стороне бёдер. На ногах надеты походные сапоги из топорно обработанной шкуры, доходившие почти до середины голени и по всей длине перевязанные бечёвкой.

На поясе находился широкий кожаный ремень, с каждого бока на нём что-то крепилось. Справа висела книга, закрытая с помощью кожаного клапана, а слева — небольшая сумка и рядом с ней странное деревянное изделие, чем-то напоминающее толстую барабанную палочку, но обильно украшенную непонятными линиями и разноцветными стекляшками. За ней висели ножны с кинжалом. Взгляд зацепился за левую руку, на которой отсутствовал мизинец. Но на всех остальных пальцах было надето по кольцу.

— За что? — лишь эта фраза вертелась у меня в голове, пока я разглядывал девушку, выпрыгнувшую из спальника.

За прошедшие почти четырнадцать лет в теле дракона, из которых шесть лет бодрствовал, я привык к своему новому телу. Даже как-то и не вспоминал о тех прекрасных моментах из прошлой жизни, которые происходили с участием противоположного пола. И вот Ликура притаскивает с собой довольно симпатичную девушку. Хорошо, что у драконов пубертатный период проходит во время последней спячки и гормоны тебе в голову не бьют от слова совсем, но, всё же — это подло.

— Лира! Нк’аро нэ лосву? Орно т’ютрэ нг’шоуд уно даро…

— Говори с помощью мыслеречи! Я ещё не обучила своих детей языкам разумных.

— Деть… — прервалась мысль остроухой, когда она, немного поплутав взглядом, заметила меня.

От моего вида у неё перехватило дыхание, глаза расширились до размера блюдца, а зрачки стали настолько огромными, что полностью скрыли радужку под собой и я на секунду смог различить в них страх. Настоящий, животный страх перед чем-то, что может стереть себя в порошок и не заметить этого. Но она быстро справилась с нахлынувшими на неё чувствами, и, глубоко вздохнув, попыталась придать себе как можно более дружелюбный и безобидный вид. Лишь для того, чтобы вновь удержатся от падения в омут безумия и страха, когда она увидела мою сестру.

— Сиал, Калиса, это разумный, про которого я говорила, — вновь объяснила мама, и мы втроём уставились на несчастную, готовую потерять контроль над своим разумом и расплакаться от затуманившего её взгляд ужаса. Секунда, другая. На мгновение она сильно зажмурилась, и её глазам вернулась дружелюбие.

— Лира, что за шутки? Я уже давно знаю, что ты не высший, а древний разумный, — как будто всё в порядке, остроухая стала оглашать нас речами. — Но зачем все эти фокусы? Ты хотела познакомить меня со своими прекрасными, милыми детками?

Она попробовала сделать шаг в нашу сторону, но передумала и поставила ногу обратно. Вместо этого она наклонилась, оперлась ладонями о колени и изобразила на лице самую милую улыбку, которую я когда-либо видел.

— Здравствуйте, маленькие детишки. Меня зовут Нарт’ана из школы Кн’урто. Моя раса зовётся Сэ’тах, но разумным привычно называть нас тёмными эльфами. Мы с вашей мамой познакомились два года назад и всё это время путешествовали по миру.

— Сиал, Калиса. Когда вы будете бороздить просторы мира в теле Кта’сат, вам изредка, но придётся проявлять формальную вежливость — если с вами поздоровались, надо поздороваться в ответ. Ну же, попробуйте.

— Здра… Здравствуй, — кое-как выдавила из себя сестра. — давайте уже заканчивать! Мама! Мне очень хочется послушать рассказ о твоих приключениях!

— Всему своё время, дочь моя. Сиал, теперь ты!

Она права — надо поздороваться с человеком, а то стоит, зашуганная вся, да улыбаться пытается. Надо бы помягче с ней. Помягче. Нежно и ласково, да.

— Дратути! — я как можно веселее выпалил приветствие, попутно постарался улыбнуться. Правда, у меня больше получился оскал, от которого эльфийка чуть не потеряла сознание. — Меня зовут Сиал. Скажи, а чем ты занималась до того, как встретила нашу маму?

— Я? Я была библиотекарем в одной из магических школ, — почувствовав какое-то облегчение, остроухая выпрямилась и успокоилась. — Это такие места, где разумные собираются вместе и получают новые знания, а чтобы их занятия проходили должным образом, я подбирала для них книги и хранила их.

— Расскажи моим детям подробней об этих самых книгах. Точнее о