Возвращение в Тооредаан - Егор Дмитриевич Чекрыгин

этого изобразил этакий церемонный поклон, какой нам показывали на занятиях по этикету. — Просто которая… Лошадь сидишь, ездишь.

— А-а-а… Понятно, — Мыш явно успокоился, хотя его взгляд и изменился. Стал каким-то уж слишком пристальным. — Так куда ты направляешься, Иигрьржкоов?

— Юг, — коротко ответил я. Потом подумал немного и добавил: — Твоя моя звать просто Игорь.

— Хорошо, Иигрь. Предлагаю тебе побыть моим гостем. Обещаю, что никто ничего плохого тебе не сделает. Мне очень интересно узнать, откуда ты такой взялся и что с тобой произошло.

* * *

Честно говоря, было довольно неуютно, когда меня окружила толпа бородатых мужиков с довольно зверскими физиономиями, в грязноватых пёстрых одёжках, но все — со здоровенными ножами на поясах. Тут уже не то что самбо-карате, тут даже пулемёт не поможет, если они вдруг решат дружно кинуться на меня. Но надо отдать должное, несмотря на рожи отпетых бандитов, вели себя «злодеи» довольно прилично. Пялились, конечно, как на вислоухого гиббона в зоопарке, но пальцами не тыкали, окурками не кидали и конфетами сквозь прутья ограды кормить не пытались.

Меня подвели к некоему гордо восседавшему на белоснежном верблюде почтенному аксакалу лет сорока с выражением лица на морде «я шах персидский, а вы все гавно», и Мыш представил нас друг другу. Аксакал оказался самим оу Моог Моовигом. Судя по уровню почтительности, с которой Мыш обращался к сему важному господину, на сей раз приставка «оу» обозначала не существо, едущее верхом на другом существе, а именно представителя того самого благородного дворянства, которое в этом феодально-сословном обществе считается круче варёных яиц и может свысока поплёвывать на девяносто процентов остального населения. А ещё, как я понял, он и был владельцем каравана, а Мыш при нём — кем-то вроде начальника охраны.

Что-то ещё… Ага, когда нам рассказывали о политических устройствах разных стран, отдельно упоминали о Кредонской республике, где благородные люди вовсю занимаются бизнесом, что в большинстве других стран для благородного человека считается западло. Значит, я на территории Кредонской республики? Хм… Почему-то наши лекторы говорили о ней в несколько негативных тонах. Что-то там у них с этой республикой было связанно нехорошее… Впрочем, ладно.

После представления мне предложили присоединиться к каравану — «хотя бы до вечера, будь нашим гостем» — и даже подвели невысокую лошадку, статями скорее напоминающую страдающего анорексией ослика.

Собственно говоря, почему бы и нет. В том смысле, что раз они двигаются на юг, то почему бы и мне не двинуться вместе с ними? Правда, не очень понятно, на каких правах, но, как тонко намекнул наш Великий Вождь и Руководитель товарищ Моог Моовиг, все эти вопросы будут решаться на привале, а сейчас, мол, надо торопиться пройти положенное дневное поприще, а иначе придётся ночевать в степи, без воды и дров, в тоске и печали.

Сел на свою супермодельную лошадку и, убедившись, что её стройные ножки не подламываются под моим весом, не спеша поехал.

Двигались мы и правда медленно. Для такой скорости мне, пожалуй, и лошадкины ноги не понадобились бы — слава богу, гоняли нас, что в учебке, что в отряде, хорошо, я и на своих двоих смог бы угнаться за караваном, и не пришлось бы мучить животное. Хотел даже было слезть и доказать это на деле. Но решил лишний раз не раздражать местных собственной загадочностью. Как-то быстро я понял, что медленно мы двигаемся не просто так. Не менее пяти местных вояк не спускают с меня глаз. А ещё несколько разъехались по степи уж слишком широко и буквально прочёсывают глазами траву и кустарники перед собой — не выскочит ли, мол, оттуда очередной непонятный хитрован в странной одежде. А перед парочкой подходящих для устройства засады мест караван вообще останавливался, и вперёд высылалась разведка. Похоже, Мыш своё дело знал и моим уверениям что «один я, один» не больно-то поверил. Ну да это его проблемы.

Уж не знаю, из-за меня ли, или это у них обычный график, но только когда солнце уже почти коснулось горизонта, мы наконец остановились около приятного вида речушки, берега которой поросли высоким кустарником. Так что проблем с дровами и водой у нас не возникло. Караванщики начали привычно суетиться, разбивая лагерь. А я… Сначала, было, столь же привычно ринулся помогать, а потом, оглядевшись, просто расседлал свою лошадку, обтёр её потную спину сухой травой и, за неимением попоны, накрыл собственным плащом. А дальше просто сел чуть сбоку, чтобы с одной стороны никому не мешать, а с другой — быть на виду у охраны, которая только делала вид, будто ставит палатки, а в сущности, по-прежнему не спускала с меня глаз.

А тем временем в котлах уже забулькала вода, в которую была засыпана какая-то мелко-дроблёная крупа и порубленная крупными кусками солонина. Над лагерем закружились дивные ароматы сдобренной дымком еды, и некое таинственное существо, живущее в животе, забурчало, требуя своей доли.

А тут уже и всевидящий заботливый Мыш притащил мне отдельную миску и ложку, а вот уже и каша подоспела… И вкусная, надо отметить, каша, хотя вкус её был мне не знаком, ну да что вы хотите — чужой мир! Потом мне выдали оловянную чашку с отваром каких-то корешков, по вкусу напоминающих цикорий, обозначив сей напиток почти знакомым по моему миру названием «гове». В общем-то, тоже вполне себе. Земля-2, оказывается, не так уж и ужасна, как рисовалось в худшие из проведённых тут дней.

— Пойдём…

О! Замечтавшись, не заметил, как ко мне подошёл Мыш, и теперь стоит рядом, делая какие-то приглашающие жесты. Поставил кружку на землю и пошёл за ним.

Зря кружку оставил. Поскольку его высоковеликолепие Моог Моовиг, изволивший позвать меня для беседы, восседал на шёлковых подушечках, прихлёбывая из белоснежной фарфоровой чаши, формой и размерами напоминающей ночной горшок. А мне, стало быть, пришлось сидеть перед ним с видом собачки, заглядывающей в рот хозяину. Облом-с!

Опять началось «моя — твоя, понимай — не понимай». Нет, на этот раз я волновался уже куда меньше и, вспомнив всё-таки некоторые основы стандартного имперского, сообразил, что могу говорить куда грамотнее, да и слов успел вспомнить побольше. Но — нафига?

В том смысле, что нафига мне это показывать? Печеньку за старание всё равно не дадут, а так, можно избежать ненужных подробностей и скрыть незнание реалий этого мира. Так что…

— Из далеко… Очень-очень… Россия… Это там, за горы, за море, за пустыня, большой деревня!