Белый туман - Жаклин Рединг

Гэбриел словно зачарованный не сводил взгляда с лица единственной слушательницы Дональда. Вся ее недавняя тревога, порожденная зловещим ревом водоворота, который теперь окружал их со всех сторон, была позабыта - до такой степени ее захватила древняя легенда. Гэбриел, в свою очередь, был захвачен ею.

– И что же произошло, когда принц вернулся? - осведомилась она.

– В первую же ночь, - пояснил ей Дональд, голос которого трудно было расслышать сквозь шум моря, - веревка, свитая из шерсти, порвалась, однако принц сумел одолеть ярость прилива и благополучно продержался до утра. На следующую ночь веревку из пеньки постигла та же участь, но Брекейн опять вышел победителем в схватке со стихией. Последняя веревка, из волос, надежно удерживала его всю третью ночь, как и предсказывали ему мудрецы, до тех пор, пока с запада на острова не обрушился ужасный шторм, и та прядь, один из волосков в которой принадлежал нечистой девушке, порвалась, ослабив таким образом всю веревку. Незадолго до рассвета бушующий поток унес в море корабль Брекейна, которому так и не суждено было получить руку принцессы. Однако его верный пес выхватил из волн тело бедного принца и перенес его на берега Джуры, где тот и был погребен в пещере, которая до сих пор носит его имя.

Теперь уже гувернантка смотрела на Дональда с выражением полного и безграничного благоговения. Даже Джулиана, похоже, была очарована рассказом капитана, поскольку она отвела взгляд от горизонта, сосредоточив все внимание на Макниле.

Гэбриел поднялся, мысленно аплодируя искусству моряка, ибо за то время, которое понадобилось Дональду, чтобы поведать эту старинную и красочную историю, он сумел благополучно провести их корабль через опасный водоворот, рев которого постепенно затихал в тумане позади них. Очень скоро они причалили к шумной и многолюдной пристани в Обане.

Гэбриел первым соскочил с палубы ялика и закрепил швартовы, после чего немедленно вернулся, чтобы помочь остальным сойти на берег. Провести несколько часов рядом с Джулианой после того, как он столько месяцев всячески старался ее избегать, явилось для него суровым испытанием. Ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что даже просто наслаждаться ее обществом было чревато опасностью. Поэтому, почувствовав в своей руке пальцы дочери, он удержался от радостной улыбки и ограничился коротким кивком, когда она сделала шаг с палубы на пристань.

Последней, кому он подал руку, оказалась мисс Харт, которая стояла в ожидании на носу судна. Едва она перекинула ногу через фальшборт, намереваясь сойти на берег, ялик неожиданно накренился, отбросив ее вперед, прямо в его объятия. От неожиданности она подняла на него глаза, оказавшись так близко, что он мог почувствовать на своем подбородке тепло от вздоха, вырвавшегося из ее груди, и соблазнительный аромат ее тела вновь вскружил ему голову.

Все его существо тут же встрепенулось в ответ. Ее запах, тепло ее тела - все это вызвало напряжение в чреслах и заставило сильнее биться сердце. То было чувство, которое он не испытывал уже очень-очень давно, - и нельзя сказать, чтобы оно показалось ему неприятным.

Она смотрела на него в упор, широко раскрыв свои изумрудные глаза и слегка разомкнув губы. Ему ничего не стоило поцеловать ее прямо сейчас, у всех на виду, и почему-то он был уверен, что она не станет сопротивляться, так же как и в том, что ему следовало ее отпустить. И немедленно.

Гэбриел осторожно поставил ее на ноги и неуклюже отступил.

– Нам нужно отправляться в обратный путь не позднее двух часов пополудни, если мы хотим вернуться на остров до наступления темноты, - произнес он резче, чем ему того хотелось. Не дожидаясь ее ответа, он отвернулся и принялся снова проверять прочность крепления тросов, предоставив совершенно сбитой с толку Элинор разглядывать его спину.

Ряд крутых, скользких от морской влаги каменных ступенек вел от многолюдной пристани к Джордж-стрит, главной улице маленького приморского городка Обан. По сути, это была обычная шотландская рыбацкая деревня, выросшая всего тридцать лет назад вдоль восточного берега живописной морской бухты и представлявшая собой просто скопление крытых соломой хижин и выбеленных известью домиков с высокими крутыми крышами. Хотя в Обане не было своей церкви, здесь имелись две небольшие гостиницы, таможня, винокуренный завод и несколько ремесленных мастерских, большинство из которых были так или иначе связаны с рыбным промыслом, составлявшим основу скудного хозяйства городка.

Расположенный у подножия высокой, поросшей лесом горы, Обан был надежно защищен от пронизывающих гебридских ветров лежащим по другую сторону бухты зеленым островом Керрера, а с северной стороны над ним возвышался замок Данолли. Эта старинная крепость, бывшая резиденцией клана Макдугалов, теперь превратилась в развалины, хотя когда-то она служила надежным оплотом королям Дальриады «Кельтское королевство на территории Шотландии и Ирландии, существовавшее в V - IX вв.». Нынешний глава клана Макдугалов все еще владел землями своих предков, живя в доме, построенном из камней самого замка после рокового поражения 1745 года, однако от старой крепости осталась только главная башня, возвышавшаяся, словно безмолвный часовой, над огражденной скалами бухтой, в том самом месте, где вершина высокой горы встречалась с бескрайним небом.

Элинор решила начать прогулку с какого-нибудь знакомого места, и потому прежде всего направилась по Джордж-стрит в сторону расположенной поблизости гостиницы, где она останавливалась на этой неделе. Девушка собиралась выяснить у жены хозяина, миссис Макивер, где именно она может приобрести столь необходимые ей сейчас башмаки. Один раз им пришлось поспешно отступить в сторону, когда к ним приблизилась запряженная пони повозка, и Элинор взяла за руку Джулиану, чтобы отвести ее подальше от опасности. Однако она не отпустила ее и после того, как повозка проехала мимо, и, к радости Элинор, Джулиана не делала никаких попыток высвободиться.

Когда они переступили порог слабо освещенной передней комнаты гостиницы, поблизости никого не оказалось, хотя Элинор могла различить приглушенные голоса, доносившиеся из задних комнат. Взглянув на Джулиану, она улыбнулась девочке и указала ей на небольшую, грубо сколоченную скамейку перед единственным окошком, украшавшим фасад дома. Она обернулась в тот момент, когда в комнату, вытирая руки о край фартука, вошла жена хозяина.

– Ох, дитя мое, как же вы меня напугали! Я не слышала, как вы вошли, но должна признать, нисколько не удивлена, застав вас здесь. Я так и знала, что вы вернетесь. Как я уже говорила вам раньше, очень немногие задерживались дольше чем на сутки на этом проклятом острове. Но вы можете не беспокоиться: ваша комната все еще ждет вас. Вы намерены провести здесь только ночь или же на этот раз погостите у нас подольше?

Элинор покачала головой:

– Нет. Мне очень жаль, миссис Макивер, но вы ошиблись. Мне не нужна комната. Я решила остаться на острове. Я только хотела спросить у вас…

Глаза миссис Макивер сделались круглыми, словно полная луна, когда она заметила сидевшую позади Элинор Джулиану. И ей потребовалось некоторое время, чтобы снова обрести дар речи: