Полеты божьей коровки - Эдуард Шатов

Когда скульптор делал знаменитую статую Святой Девы в Лурдском гроте, Бернадетта очень внимательно контролировала процесс. Описывала ему облик Мадонны. Статуя в гроте прекрасна, молитвенно сложенные руки, взгляд, устремленный к небесам, но, когда скульптор впервые показал статую, Бернадетта изумилась: «Это не то, что я видела. С руками я бы еще согласилась, хотя у Девы Марии руки были не сложены, а открыты. Но почему она у вас смотрит в небо? Когда она со мной разговаривала, она смотрела на меня».

Вот это и есть чудо преображения. И на эту тему я могу привести пример двух церковных деятелей. Одного назову, а второго нет, и ты поймешь почему. Первый – это бывший архиепископ Вестминстерский, кардинал Бэзил Хьюм. Когда он с тобой здоровался, у тебя складывалось ощущение, что ты единственный человек, который существует для него в это время. Ты знал, что Бэзил Хьюм говорит именно с тобой, весь остальной мир для него не существует и время, которое он тебе выделил, полностью принадлежит тебе. А был другой архиепископ, который, когда здоровался, смотрел через плечо – кто там следующий?

Чудо – это то, что человек с тобой. Как Бог, всегда присутствует с нами.

– Я правильно поняла, Эдуард, твою мысль, что даже если завтра над европейской частью России, Польшей, Австрией и частью Италии откроются небеса, появится весь сонм ангелов и Святая Троица, будут разговаривать с нами и даже сыпать сверху лепестками роз, все равно скажут, что это голографическая картинка, посланная американской военщиной?

– Нет, все сразу решат, что это Ватикан расстался с частью золота из своих безразмерных подвалов и транслировал на небеса серьезную компьютерную графику. Эта тема очень хорошо проработана в современной российской фантастике. В романе одного популярного автора ангелы решили проиграть мягкую версию Апокалипсиса. В результате Зверя приняли за генетического мутанта, а реки крови объяснили глобальным потеплением.

Это все еще Достоевский понял, описывая «Легенду о великом инквизиторе». Не страшно не понять, что это Бог. Страшно понять, но не пожелать Его принять.

Мы не готовы, мы не хотим, именно поэтому присутствие Бога на земле сведено к минимуму. Он такой – Он никогда не навязывает себя. Он проявляет себя только тогда, когда под угрозой оказывается весь порядок творения.

– Это правда. Я много молюсь, иногда что-то удается, иногда нет. Но, когда в критической ситуации я говорю «включай режим ручного управления, не справляюсь, надо разрулить», не бывало случая, чтобы Он не вмешивался.

– Ты не ошибаешься. Чтобы Бог вмешался, Его надо искренне позвать. И помнить о совместной молитве с другими, потому что сказано: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».

– Я много разговариваю с Богом, я видела чудеса, я чувствовала Его вмешательство, в моей жизни были моменты Его ощутимого присутствия, но иногда я думаю, а вдруг это все-таки трансляция у меня в голове. Разговаривает Оля-1 с Олей-2 и в результате их шизофренической беседы рождаются фантомы. Очень часто атеисты нас и упрекают в массовом психозе. Я на них ругаюсь матерно, а вдруг они правы?

– Эти мысли неизбежны, как и разговор, который у тебя происходит внутри. Это не опасно. Как говорила наша домоправительница в Лондоне: «Ты разговариваешь сам с собой? Не страшно. Вот когда начнешь отвечать сам себе – тогда надо к доктору». Я не знаю, когда это произошло, но однажды человек категорически разграничил: Бог – это Бог, а человеческая личность – это человеческая личность. И нас ничего не связывает. И когда я разговариваю сам с собой – это игра больного воображения. Особенно если воображаешь себя Богом. Опять-таки приведу пример из своей жизни в Лондоне.

Был у нас один прихожанин, который принимал себя за Иисуса Христа. В периоды обострения он брал в руки гостию, выходил перед народом и говорил: «Братья и сестры, на колени! Я Господь ваш, а это мое тело!» В этот момент один из викарных священников спокойно двигался в ризницу, чтобы вызвать «скорую». А жена держала его до приезда врачей.

Однажды обострение пришлось на время визита доминиканца, который читал проповедь и задал популярный риторический вопрос: «Братья и сестры мои! Где сегодня Христос?»

Этот мужчина встал и ответил: «Я здесь!» Все заволновались, а доминиканец сказал: «Спасибо, мой дорогой, можешь присесть».

… Однако мы отвлеклись… Бог всегда другой. Всегда. Но Библия говорит, что мы созданы по образу и подобию Божьему. Следовательно, в нас заключена часть Бога, которую ничто, даже последствия греха, не может истребить. Эта часть всегда будет нам напоминать, как нам принимать Бога и как обратиться к Богу. У нас есть то, что является связующим звеном с Ним.

– Модем?

– Я отказываюсь сравнивать человека с техникой. Но, не являясь Богом, мы можем Его понимать через эту связь. Так что, когда тебе кажется, что ты разговариваешь сама с собой, Олей-1 или Олей-2, ты осуществляешь эту связь. Которая присутствует всегда, но проявляется только тогда, когда ты обращаешься к Богу.

– Как все-таки не спутать с шизофренией?

– Очень просто. Шизофрения ведет к распыленности и раздвоению личности. Голос Бога, даже если он звучит внутри, ведет к объединению и интеграции личности. Шизофреник тот, кто ходит каждое воскресенье на литургию, а потом шесть дней живет прямо противоположной жизнью. Если человек в семье ведет себя одним образом, а на работе он совершенно другой. Мы можем играть социальные роли, но не меняться до полной противоположности. К сожалению, мне кажется, что проблема современного общества именно в такой духовной шизофрении.

– Быть с Богом – счастье?

– Это счастье, но это не отсутствие проблем. Счастье знать, что ты идешь по жизни с Тем, кто тебя любит.

– Как, скажи на милость, я должна понять, что Бог меня любит?

– Вообще-то это написано в Откровении.

– Читала. Но когда меня любит ребенок или мужчина, я могу это понять. Они мне радуются, обнимают, целуют. Слова всякие говорят. А Бог меня никогда не целует…

– На самом деле необходимость показывать любовь Бога возложена на общину верующих. Именно мы должны являть это миру. И мы должны задуматься, какую Благую Весть мы являем миру? Может быть, это ужас или, наоборот, сладкий сироп? Тогда, наверное, Бога мы не ценим и унижаем Его учение. Христос сказал: «По вашей любви друг к другу мир узнает, что вы мои ученики».

– Ой, мамо! Нам всем надо вешаться.

– Не надо вешаться, но осознать ситуацию необходимо.

– Давай попробуем, но это будет новая тема.

– Если община верующих, объединенная таинствами, не может явить миру братские отношения, наверное, очень трудно будет убедить кого-то вокруг..

– Вот мы и не убеждаем…

– На самом деле мы должны за это переживать. Очень часто понятия «евангелизация», «проповедь» воспринимаются как свет, который мы несем в массы. Отнюдь. Свет Христов нужно прежде всего пустить в себя, потом распространить этот свет на отношения в общине, а уж потом, Бог даст, массы увидят этот свет и тоже засияют. Не надо начинать с выхода на Тверскую улицу с криком «Бог вас любит!» или «Бог вас накажет!».