Стихийный рынок, или История одного пса - Альберт Равилевич Загизулин

–Матвей… – сказал на выдохе парень и почесал в боку. Его немного бросило в пот от такого начала смены.

–Там Иван Сергеич тебя ждёт, ему уж ехать пора, зайди бегом, – крикнул мужчина уже находясь снаружи. Матвей пошёл в дальнюю комнату.

Иван Сергеевич стоял уже в лёгком пиджаке готовый к выходу, он держал в левой руке два чёрных предмета.

–Так, Матвей, смотри: это телефон рабочий, ты с него никуда не звони, тебе самому будут ночью звонить, если что-то на камерах увидят, ну или не увидят, – сказал Иван Сергеевич и подмигнул, – а это кнопка тревожная, если кто-то залез и не уходит или грозит какая-то другая опасность – жми, но только в самых крайних случаях, понял?

–Да, всё понял, Федю я накормил, воду поменял, – отчитался Матвей.

–А? – растерянно переспросил директор, – аааа, да, да, Витя сказал, что всё в порядке. Ладно, я поехал, деньги утром отдам.

Матвей слегка удивился, так как деньги ему должен платить совершенно другой человек, и не после смены, а один раз в конце недели. Очевидно, директор забыл, что теперь их сторожит подрядная организация.

–Хорошо, до завтра…

–Давай, до завтра, ты не переживай, тут ночью очень хорошо. Я первую неделю сам тут ночевал и сторожил. Спокойно и думается легко.

Матвей улыбнулся, кивнул директору и закрыл за ним ворота. Как только директор уехал, пёс снова залаял на нового сторожа, но уже не так громко, да и цепь была натянута не полностью. «Ладно, привыкнем», подумал Матвей и пошёл в дом доставать из рюкзака макароны с колбасой – он жутко проголодался.

5.14. Сторожей сторожите.

Спустя два часа работы в виде пролёживания дивана и чтения Тургенева – Матвей захотел в туалет и вышел на улицу. Пёс лежал прямо на тропе и дремал, солнце уже зашло и объект погрузился в лёгкий сумрак. Услышав Матвея, пёс открыл глаза, дёрнул пару раз ушами, не поднимая головы с лап, и вернулся к своей дремоте. Матвей аккуратно подошёл поближе и вступил на тропу ведущую к туалету – пёс резко подскочил и зафыркал, он решил, что пора на обход, но Матвей его не понял, парень испугался, резко развернулся и ушёл справлять нужду за дом.

«Попробуй привыкни к такому… Лежал бы себе и не дёргался.» думал Матвей, заканчивая своё дело в углу за домом. После этого парень подошёл к щитку, включил прожектор и вернулся в дом. В первую же ночь он решил пренебречь обходом территории и просто время от времени поглядывал на монитор, на который выводилось изображение с камер наблюдения – всё было спокойно. Разные летучие насекомые роились у камер и хаотично дёргались из стороны в сторону. В половину третьего ночи зазвонил рабочий телефон, Матвей нехотя нажал на кнопку с зеленой трубкой:

–Слушаю. – отрезал Матвей нарочитым басом.

–Здравствуйте, это Оксана из охранной организации, вы делали обход сегодня? – у Оксаны был очень приятный, мягкий голос.

–Эммм, нет, сейчас пойду, хотел в три пойти, но схожу сейчас если нужно… – еле выкрутился уже своим обычным голосом Матвей.

–А вы должны были в два пойти, я вас не видела, думала может случилось что…

–А, в два!? А я думал в три, я просто первый день… первую ночь работаю, – Матвей включил дурачка и прищурившись потирал лоб от стыда над самим собой.

–Давайте вы тогда сейчас пройдите, я вас отмечу и про второй обход под утро не забудьте. В шесть – хорошо? – голос у Оксаны был максимально дружелюбный.

–Да, сейчас кофту накину и пройдусь, только я собаку брать не буду, он огрызается на меня.

–А собаку и не нужно, главное – чтобы обход состоялся.

–А вы там наблюдаете за мной сидите? – шутливым голосом спросил Матвей, хватая фонарь.

–Вот если бы только за вами… у меня тут три монитора и двадцать четыре объекта. Глаза разбегаются, – со смехом ответила Оксана.

–Ааааа, так вот оно что. Сторожей сторожите, понял, ну хорошо, я пошёл на обход тогда, теперь буду знать, что в два, – Матвей хотел как можно быстрее закончить этот разговор.

–Отлично, смотрю, отмечаю, всего доброго, – отчеканила Оксана и закончила звонок.

«Не всё так просто значит, ну хорошо…» – думал Матвей, глядя на собачью будку, из которой торчала мохнатая спина. Постояв минутку на месте и подождав, пока глаза привыкнут к темноте, парень отправился на обход светя фонариком то в грязь, то в железо, то в забор и кусты. Не обнаружив ничего подозрительного, он вернулся в дом, заварил чай и лёг читать, предварительно заведя будильник на следующий обход.

5.15. Новый состав.

На смену привычным сторожам-пенсионерам, которые подкармливали и выгуливали Бора, пришли трое неизвестных и неприятных людей: беспечный бездельник Матвей, наркоманка в завязке Алина и инвалид первой группы Артём с пластиковым протезом вместо правой руки. «Протез» этот был срезан с манекена и примотан на эластичный бинт просто для удобства ношения одежды, да и с такой рукой Артём собирал на себе гораздо меньше взглядов, чем вообще без руки. Подбором персонала в «охранном» предприятии занимался отставной офицер, который относился к людям как к расходному материалу и был серьезно настроен только по отношению к дисциплинарным поборам и отъёму подрядных денег у своих работников, поэтому он и набирал в сторожей самых социально не защищённых людей. Конечно, Бор лаял на них и яростно дёргал цепь, пугая некоторых из них до холодного пота, но в этом заключалась его работа. Стоило ли на него обижаться?

Следующие недели были просто кошмарными, Бора совсем перестали выгуливать, с ним перестали разговаривать и, самое главное, его перестали касаться. Некоторые из сторожей не всегда меняли ему воду, кто-то ленился ходить в садик за свежим ведром омерзительной пайки. Пёс начал дичать, вдобавок ко всему конец весны выдался довольно жарким, а ограниченная территория, в которой обитал Бор, не имела ни малейшего намёка на тень, если не считать будку, из которой всё равно всегда торчала какая-то часть туловища пса и жутко нагревалась. Жижа в ведре запекалась, покрывалась корочкой и тухла. Иногда голод длился и по два дня, пока кто-то из работников Трубы не говорил прямым текстом прибывшему сторожу, что нужно сходить и заменить еду. Тоска, навалившаяся на пса от скуки, усугубилась и плавно за несколько дней перетекла в серьезные страдания и депрессию. Большую часть суток Бор просто лежал, а в остальное время лаял и дёргал цепь. Никому до него не