Небесные чувства - Валери Слэйт

Тим заявил, что после недельного пребывания в пиджаке и при галстуке хотел бы почувствовать себя простым раскованным рабочим парнем из Ист-Энда. То есть в покрытых грязными пятнами джинсах, стоптанных кроссовках и пропотевшей джинсовой рубашке или потертой кожаной безрукавке, надетой желательно на голое тело… Или хотя бы человеком, вышедшим покопаться на клумбе в своем загородном поместье в выходной день. В его понимании для этого надо было надеть поношенный твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях, мятые полотняные брюки и хорошо разношенные мокасины. В результате появился некий симбиоз из почти нового пиджака темно-серого цвета, белой хлопчатобумажной рубашки с коротким рукавом и линялых голубых джинсов вкупе с хорошо вычищенными, но уже не новыми мокасинами…

Видимо, подъем к небесам и близость к божественной благодати влияет на восприятие жизни. На высшей точке неспешного подъема, когда наполненная иностранными туристами и соотечественниками кабинка на какое-то время как будто застыла над рельефной паутиной улиц, контрастно-зелеными пятнами парков и буровато-серыми угловатыми крышами домов, Тим неожиданно почувствовал, что созрел для решительного разговора.

Может быть, необходимый стимулирующий эффект оказала и собственная смелость. Уже выходя на вершину орбиты и всматриваясь в распростертый под ногами город через прозрачную воздушную толщу, он по непонятной аналогии вдруг вспомнил давний разговор с Дианой и ее неожиданный вопрос о прыжках с парашютом.

Тим уже совсем по-другому посмотрел вниз и попытался представить, каково это — покинуть сейчас застекленную кабину, имея за спиной весьма слабую надежду на спасение в виде матерчатого ранца с куском ткани и набором прикрепленных к ней веревочек и лямок. Смог бы он сделать такой необычный, отчаянный по безрассудству шаг, да еще добровольно?

Ему стало немыслимо жутко. Тело охватили холод и дрожь — эти предвестника страха. Весьма необычное для него состояние. Просто ошеломляющее, завораживающее своей новизной. Да, идея, пожалуй, заслуживает внимания. Он должен проверить себя. И сделать это надо тайно от Дианы. Вступить в соответствующий спортивный клуб, пройти подготовку, а затем совершить прыжок. Нет, несколько прыжков. Лучше всего десять. Ему всегда нравились круглые цифры. И звучит красиво. Двадцать будет уже многовато, слишком профессионально. Ему это не нужно.

Впрочем, путь будет дюжина. Двенадцать прыжков с парашютом тоже прозвучит достаточно весомо для женских ушей. Женщины ведь знают об этом в основном понаслышке. А он уж постарается, распишет Диане свой героизм как надо, в красках. Вначале слегка небрежным тоном, как бы мимоходом, вскользь, как о чем-то малозначимом. Сообщит, что как-то по случаю, любопытства ради решил попробовать себя в небе. Ничего, мол, особенного, но было интересно и забавно. Бог любит дюжину, да так и проще считать. И тому подобное… Увидит ее распахнутые от изумления глаза, полные восхищения и гордости за него. А потом уже поведает все остальное, не жалея подробностей, выгодно оттеняющих его лучшие мужские качества. Да, решил Тим, именно так и надо сделать. И не откладывать в долгий ящик.

Поэтому, вдохновленный новоприобретенным ощущением сверхчеловека, способного на все, он после возвращения на твердь земную решил сразу же выложить все, что накопилось в душе, о чем не раз размышлял за время их знакомства, пока вновь не набежали сомнения, и не возобладала нерешительность.

Они вышли на набережную. И здесь, стоя у парапета, над прирученной человеком, закованной в жесткие ограждения рекой, Тим привлек к себе свою спутницу, крепко обнял и поцеловал. А потом отодвинул от себя и, глядя ей прямо в глаза, немного срывающимся от волнения хрипловатым голосом начал:

— Диана, я хочу поговорить с тобой. Обещай, что не будешь перебивать и выслушаешь меня до конца.

— Тим, ты просто пугаешь меня своей серьезностью, — улыбнулась она. — Но раз ты настаиваешь, я готова потерпеть и не задавать раньше времени глупых вопросов. Могу дать честное слово юриста.

— Не надо клятв, дорогая. Я тебе и так верю. Если помнишь, я уже не раз говорил тебе о своей любви…

— Конечно, помню. И вообще, как ты мог в этом усомниться? — с нарочитым недоумением спросила она.

— Диана, ты ведешь себя как шаловливый подросток, — одернул ее Тим. — Если бы я был твоим отцом, то давно бы уже отшлепал тебя. Нам предстоит действительно серьезный разговор.

— К счастью, ты не мой отец, — с улыбкой возразила молодая женщина. — К тому же папочка никогда не использовал такие грубые методы. Предпочитал воздействовать словесно и личным примером. Второе мне больше нравилось. Это лучше, чем нудные нотации.

— Диана, я же просил! — подчеркнуто строгим голосом воскликнул Тим.

— Хорошо, дорогой, я поняла. Буду серьезной. Но, надеюсь, меня не ждет что-то мрачное и трагическое? И мне не придется рыдать в конце или падать в обморок?

— Конечно нет. С чего ты взяла? Наоборот.

— Тогда, может быть, обойдемся без предисловий, и ты сразу скажешь, что меня ждет. Я же вижу, с каким трудом ты произносишь слова. Давай упростим задачу, — предложила его собеседница.

— Не думаю, дорогая, что так будет проще для меня, — возразил Тим. — Да и для тебя тоже. Давай я все-таки буду говорить так, как мне удобнее. А ты немножко помолчишь, чтобы не сбивать меня с толку. Мне и без того непросто. Договорились?

Диана кивнула.

— Ну хорошо, раз ты так настаиваешь. Буду нема как рыба, пока не дозволишь открыть рот. В крайнем случае, ограничусь междометиями и жестами.

— Прекрасно. Я знал, что могу рассчитывать на твое понимание и сотрудничество. Итак, я повторяю, что люблю тебя. Я это понял не сразу, не в первый же день, но достаточно быстро. Надеюсь, ты была искренней, когда говорила, что и я тебе тоже не безразличен…

Диана, соблюдая уговор, снова утвердительно кивнула, демонстративно не открывая рта. Затем пожала плечами и очень выразительно посмотрела на молодого человека, как бы осуждая его за сомнения в этом. Она уже догадывалась, о чем пойдет речь, и лихорадочно прикидывала возможные варианты ответов.

Тем временем влюбленный дипломат весьма пафосно продолжал:

— Потом я понял, что не только очень люблю тебя, но и вообще не могу без тебя жить! Особенно я прочувствовал это во время твоих отъездов. Мне не выдержать долгой разлуки с тобой! Да и вообще, когда тебя долго нет рядом, я не нахожу себе места. Становлюсь буквально больным. А значит, так не может больше продолжаться.

— Ну и какой же выход ты предлагаешь? — осторожно спросила Диана.

— Традиционный. К которому прибегают все мужчины и женщины, когда любят друг друга. Я бы хотел, чтобы мы стали мужем и женой. И чем быстрее, тем лучше.

Тим заметно волновался, когда произносил эти фразы. Даже пальцы его дрожали, и, чтобы скрыть это, он убрал руки за спину. Затем глубоко вздохнул, резко выдохнул и испытующе посмотрел Диане в глаза.

— Решение за тобой. И я надеюсь услышать положительный ответ.