Мой план - Джули Дейс

Гадая, что меня сейчас спросили, я получила толчок в бок и тихое бормотание Лизи:

— Дай ему тетрадь.

Подхватив работу, я сделала шаг в сторону мистера Сабатье и протянула тетрадь в его руку, после чего вернулась на место, где тихо захныкала:

— Почему именно я? Почему именно на нём спрашивают меня? Я отлично рисую, почему меня не восхваляют в кабинете рисования?

— Ты рисуешь в графическом дизайнере и это не рисование, а дизайн интерьера, — захихикала Лизи.

— Могла бы поддержать, — хмыкнула я, легонько подтолкнув её локтем, — значит, я хорошо сочетаю несочетаемое.

— В этом я с тобой согласна, — закивала подруга, — и начни уже заниматься испанским, мистер Сабатье очень даже мотивирует.

Переведя взгляд с подруги на преподавателя испанского, я мысленно согласилась с Лизи. Чёрная густая копна волос, небрежно взъерошена, карие глаза, бегающие по моим записям, в то время как сильные руки держат тетрадь, легкая щетина, завлекающая девушек, идеально сочеталась с его скулами, огибая пухлые губы, под белой рубашкой и тёмно-синими брюками скрывались неплохие формы. Это вообще законно, когда преподаватель такой сексуальный? Они же должны быть стариками, чтобы в первую очередь проявлялось рвение к обучению, а не представлению стриптиза от учителя. Взгляд моментально пробежался по классу, женская часть которого была готова растечься лужами прямо сейчас.

— Это что, порно-испанский? — зашептала я.

— Если и так, то я не против смотреть порно, — хихикнула Лизи, на что Райн ошарашено выпучил глаза, смотря на предмет своей влюблённости.

Подруга тут же хмыкнула, закатив глаза:

— Ну, что?

— Ничего, — покачал головой Райн, вернув взгляд к мистеру Сабатье.

— Господи, ну я же девушка, разве мне нельзя помечтать об учителе?

— Можно, — закивала я, — только не влюбись в него и не уволоки за решётку.

— Так уж и быть, — улыбнулась Лизи, — я сама себя не прощу за такое.

— Но это же фантик от конфетки, Лиз!

— Кто бы говорил, Алекс.

— Но он же старый, ему примерно двадцать семь! — возразила я, — когда тебе стукнет восемнадцать, ему уже будет тридцать:

— Господи, да он как вино или коньяк, которые с годами становятся только лучше. Ты только посмотри на него, — зашевелила бровями Лизи, — красивый, сильный, умный, мудрый… опытный.

— Его опыт перестанет работать через несколько лет, — хихикнула я.

— Чтоб ты знала, потенция у мужчин сохраняется как минимум до пятидесяти одного года, а то и больше, — выгнув бровь, заявила Лизи, ошарашивая познаниями меня и Райна.

— А ты откуда знаешь?

— Мне нравится биология.

— На биологии мы разрезаем лягушек, а не изучаем мужские половые органы.

— И что? Мне нравятся научные статьи, — продолжала упираться подруга.

— Кошмар, — кивнула я, — но он всё равно будет старым.

— Я уже сказала, что он как вино.

Сморщив носик, я показала подруге язык и перевела взгляд на учителя, который как раз сделал несколько шагов в нашу сторону и положил мою тетрадь на стол. Подняв уголки губ, он кивнул и вернулся к рабочему столу. Повернув корпус к Лизи, я довольно улыбнулась и чмокнула воздух, таким образом поблагодарив подругу за помощь. И, кажется, она права, мне в срочной форме нужно заняться испанским, иначе когда-нибудь я выставлю себя дурой.

— Это нормально, что наш преподаватель выглядит так сексуально? — зашептала я, когда мистер Сабатье надел очки и присел на край стола.

— Да, никогда и ни за что не прогуляю испанский, — захихикала Лизи.

— Ладно, принимаю твою правоту, — заулыбалась я, позволяя слюнями хлынуть через уголки губ, присоединяясь к остальным.

Наверно, если бы не было Тома, я бы легко могла влюбиться в учителя, и мне бы ничего не стоило перебежать границы запрета.

Том.

Воспоминания вчерашнего дня, обрушились на голову с безумной настойчивостью, и слюни теперь уже принадлежали ему, а не преподавателю у доски. Сердце затрепетало, а по всему телу разлилось тепло. Вчера я не просто была с ним вдвоём, я держала его руку, переплетя пальцы. Плевать, что это было из-за необходимости, я согласна и на такое, лишь бы коснуться его ещё раз. Пусть нас хоть каждый день одолевает патрульная машина.

Вчера я чуть ли не призналась в своих чувствах, успев ляпнуть, что нервничаю в его компании. Не знаю, что я бы сделала дальше, не явись Эллиот и Дастин, но скорей всего я бы похоронила себя под диванчиком из-за стыда и смущения. Сегодня во мне играют смешанные чувства желания и не желания увидеть Тома. Я просто не знаю, как себя вести. Но больше всего меня пугает то, что он просто пройдёт мимо, будто вчерашнее почудилось, словно я врала самой себе в его пребывании рядом и улыбках. Я ведь не придумала себе это и не нафантазировала?

Он именно такой, каким я его себе представляла: одновременно рассудительный и весёлый. И теперь это ещё больше терзает меня, потому что я не ошиблась. Он не стал разочарованием, он помог чувствам внутри вырасти.

— Господи, ты видела это? — хныкала Лизи, когда мы вышагивали по школьным коридорам в сторону последующих кабинетов, которые должны разделить нашу тройку.

— Что именно?

— Он закусил кончик ручки, я готова биться в истерике, — захихикала Лизи, на что Райн вздохнул, а я послала в его сторону хмурый взгляд «сам виноват».

— Скорей всего в эти минуты я была занята, — кивнула я.

— Чем?

— Собственным воображением.

— Господи, я никогда не пропущу испанский, даже если меня переедет танк, и я превращусь в лепёшку, всё равно доползу до школы, — улыбалась Лизи, когда мы дошли кабинета истории, в котором я вновь останусь одна.

— Побойся Бога, Элизабет, — засмеялась я, — ты уволочёшь его за решётку.

— Ты стала религиозной? — всхлипнула она, пятясь спиной за Райном, который тащил её за собой.

— Небеса против ваших отношений, — закивала я.

— Да к чёрту небеса, я сама себе вершительница судьбы.

Покачав головой, я засмеялась, смотря на лучезарную улыбку Лизи. Знаю, она просто шутит, и никакой влюбленностью или любовью там не пахнет, она просто не тот человек, который будет посягать на запретное, а именно таким является мистер Сабатье. Скорей, она отыграет свадьбу с Райном и поклянётся ему в вечной любви, чем будет рисковать чьей-то жизнью. Глядя на подругу, которая продолжала хныкать и пятиться за другом, я не переставала смеяться, потому что одновременно с этим она пританцовывала, словно отшибленная дурочка без музыки. Да и зачем? У неё всё играет в голове.

— Привет, — разнеслось рядом, заставляя тело вздрогнуть, а языку прилипнуть к нёбу.