Легенда эпохи - Марина Серова

— Таня, это я, Валентинский.

Открыв дверь, я посторонилась, чтобы пропустить своего старого знакомого, но он продолжал стоять за порогом, понурив голову.

— Здравствуйте, Виктор Иванович! Что же вы там стоите? Проходите, пожалуйста! Я очень рада вас видеть.

— Таня, я… — Валентинский потоптался на месте, хотел мне что-то объяснить, но так и не смог.

Я взяла его за руку и буквально затащила к себе.

— Что случилось? У вас какие-то неприятности? — не на шутку насторожилась я.

— Таня, стыдно признаться, но я провалил твое задание. Я не смог понять принцип действия интересующего тебя замка. Это японская разработка… В общем, я не оправдал твоих надежд…

— Виктор Иванович, да не расстраивайтесь вы так, пожалуйста. — Я потащила Валентинского в комнату и усадила на диван. — Поймите, отрицательный результат — это тоже результат. Теперь я знаю, что никто не мог изготовить дубликат, а это значит, что вор воспользовался оригинальным ключом. Понимаете, это как раз совпадает с моей последней версией — в деле замешана супруга моего клиента.

— Таня, значит, ты на меня не сердишься?

— Ну как вы могли так плохо обо мне подумать? Вы так много для меня сделали…

— Да, вот. — Валентинский вынул из кармана пиджака небольшой сверток и протянул его мне. — Это тебе, Танюша.

— Что это? — спросила я, хотя уже догадывалась, что это и есть тот самый подарок, который мастерил для меня Кулибин.

Я развернула упаковку, под ней была коробка из-под мобильного телефона.

— Таня, это опять подслушивающее устройство. Понимаю, неоригинально, но в этом я попробовал совместить преимущества всех предыдущих моделей. Я сохранил здесь максимальный радиус действия, но уменьшил размеры «жучков», их здесь пять штук. Приемное устройство я поместил в мобильник, для удобства прослушивания можно пользоваться гарнитурой, каналы переключаются с помощью этой кнопочки. — Виктор Иванович сел на своего конька и стал вдохновенно объяснять мне, как ему пришла в голову такая идея.

Валентинский напрасно извинялся за неоригинальность своего презента. Его дары всегда были очень полезными для моей работы. Тем более во время одного из последних расследований мне пришлось пожертвовать аж тремя «жучками». Поставила их в таком месте, из которого потом не смогла забрать. Как говорится, издержки производства.

Я поблагодарила Валентинского за своевременный подарок и предложила ему выпить кофе с маковым рулетом. Он с радостью согласился, забыв о том, в каком сумрачном настроении пришел ко мне.

— Таня, ты просто волшебница! Я еще никогда не пил такого вкусного кофе. А этот рулет? Ты его сама испекла, да?

Вот наивный! Ведь видел же, как я вынимала выпечку из фабричной упаковки! А насчет кофе он сто процентов прав. Это единственное, что я умею готовить действительно хорошо. Для меня это занятие сродни священнодейству. Люблю несколько раз в день побаловаться крепкой, тонизирующей «Арабикой». Она здорово стимулирует мозговую деятельность, а это так важно для моей работы. А что касается прочей готовки — варки, жарки и парки, то для меня это скорее «трудовая повинность», нежели удовольствие. Поэтому я предпочитаю покупать разные полуфабрикаты и готовые изделия, как этот рулет, так понравившийся Кулибину.

— Спасибо, Таня, за угощение, я пойду. Не буду отвлекать тебя от работы, — сказал Виктор Иванович, но мне показалось, что он хотел задержаться.

Однако мне действительно надо было работать, поэтому я сказала:

— Виктор Иванович, я могу вас подвезти. Мне как раз сейчас надо ехать по делам на улицу Горького. Как вы на это смотрите?

— Не откажусь. Это мне по пути. — Глаза Валентинского снова ожили. — Танечка, еще раз спасибо за угощение.

— Это вам спасибо за прослушку.

Приемщица сообщила мне, что директриса не только вернулась в ателье, но и с нетерпением ждет моего повторного визита.

— Я ей про вас рассказала, — взахлеб говорила она, — и Татьяна Петровна отругала меня за то, что я не взяла номера вашего телефона. Хорошо, что вы вернулись. Идите сейчас прямо по коридору, кабинет директора будет третий справа.

Начало было многообещающим. Затем располагающая улыбка директрисы вселила в меня еще больше уверенности в том, что я уйду отсюда с большим багажом полезной информации.

— Здравствуйте, меня зовут Татьяна. Я — частный детектив, — отрекомендовалась я с порога.

— Здравствуйте. Мне сказали, что вы сегодня уже были здесь. Присаживайтесь, пожалуйста. — Моя тезка показала рукой на ближайший стул. — Слушаю вас внимательно.

— Татьяна Петровна, зимой к вам приходил молодой человек, который интересовался Антониной Ершовой…

— Да, да, да, — закивала головой хозяйка кабинета. — Я чувствовала, что это не к добру, чувствовала. Но парень был такой настырный, и я поддалась на его уговоры. А потом места себе не находила…

— То есть вы сказали ему, как найти Антонину Никитичну? — уточнила я.

— Я дала ему только номер Тониного домашнего телефона, хотя, наверное, этого бы делать не следовало. Скажите, с Антониной что-то случилось, да? — Глаза Татьяны Петровны были полны тревоги. — Она жива? Я не могу до нее дозвониться.

— Не волнуйтесь, Антонина Петровна сейчас отдыхает в сочинском санатории.

— А что же тогда произошло? Если за дело взялся частный детектив, значит, случилось что-то серьезное, — резонно заметила моя собеседница. — Потом, Тонечка — она такая невезучая. К ней все время прилипают какие-то несчастья.

— Татьяна Петровна, вы уж простите меня, но я не могу пока рассказать вам, каким именно делом занимаюсь, — сказала я и по смиренному выражению лица своей визави поняла, что она не будет ни на чем настаивать. — Скажите, а вы общались в последнее время с Ершовой?

— Да как вам сказать, Таня, не очень-то мы общались. Вот когда вместе здесь работали, то дружили, на танцы в горпарк ходили, в кино, а потом… потом Тонечка уволилась, — директриса ловко обошла факт судимости своей подруги, — и так уж случилось, что мы много лет не виделись. Встретились в городе как-то случайно, обменялись телефонами, но времени на то, чтобы тесно общаться, особенно не было. Так, поздравляем друг друга с праздниками, и все. У меня, знаете ли, большая семья, трое детей, внуки уже пошли… И Тонечка тоже замужем, только вот с детьми как-то у нее не получилось. Но муж у нее очень хороший, любит ее сильно, обеспечивает… Наконец хоть теперь жизнь у нее наладилась, а до этого была не сахар.

— Татьяна Петровна, я в курсе, по какой причине Ершова уволилась из ателье, — предупредила я, чтобы в дальнейшим не обходить острых углов в разговоре. — Ее осудили за нанесение тяжких телесных повреждений, не так ли?

— Да, так. — Директриса тяжело вздохнула. — Только ведь у Антонины выхода другого не было. Ее пьяный сосед хотел изнасиловать. Она ведь в коммунальной квартире жила, и он ей буквально прохода не давал. Этот Лункин просто сексуальным маньяком каким-то был… Тонечка, бывало, придет на работу и рассказывает, как он ночью к ней ломился или в окошко заглядывал, когда она в ванной мылась… Судьи подошли к Антонине очень уж предвзято…