Мистер-кудряшка - Нина Князькова

– Собака? – Я снова покосилась в угол.

– Почти. – Она совершенно неэстетично шмыгнула носом, отодвинув от себя заполненный противень. – Это енот. – Она взяла деревянную лопату и, смочив ту в ведре с водой, сгребла все угли в сторону.

– Енот? – Удивилась я. – Они же кусаются… вроде бы.

– Ну, нет. – Степанида ловко устроила два противня с пирожками в печи и повернулась ко мне. – Вот Чижик, тот иногда да, может цапнуть кого-нибудь. Но чтоб Барсик кого-то тронул. Неа. – В углу снова завозился зверь, неясно порыкивая. – Слушай, у меня ежевичная настойка в этом году особенно удалась. Присоединишься?

Я неопределенно пожала плечами. Ежевика – это вкусно. А вот какова настойка…? Узнаю сейчас, наверное.

Степанида отошла к окну и к моему ужасу подняла часть пола вверх. Сама же спокойно спустилась вниз и через полминуты вернулась, неся в руках две бутылки с темным содержимым.

– Лесную специально собирала. Она ароматнее. Пришлось с Валеркой, местным медведем, за ягоду сражаться. Эта скотина объела почти все хорошие кусты. Пришлось наорать на него. Он даже вид сделал, что ему стыдно. – Девушка хмыкнула и принялась прибирать стол от муки.

– Медведь? – С дрожью в голосе переспросила я.

Зря я на волков плохо думала. Меня здесь определенно съест медведь.

– Медведь. Я его медвежонком из капкана вытащила. Мамаша-то испугалась и сбежала. А мне этого косолапого вредителя выхаживать пришлось. И ведь сколько раз говорила ему ягодами не объедаться, он все равно все в округе лопает. Лес ему скоро мал станет. Четырехлетка же. Уйдет через год, наверное. – Она снова шмыгнула носом и взялась за веник, попутно шлепнув им протопавшего мимо стола ежа. – Не клянчи. Я тебя кормила уже. – Она порылась в настенном шкафу и выудила две хрустальные рюмки. И широкое блюдо под пирожки.

– А мы яблок сегодня набрали. – Сказала я, чтобы хоть как-то… перестать бояться. Я теперь на улицу совсем не выйду. Две недели в домике просижу и носа не высуну.

– Со старой яблони? А мне чего не привезли? – Степа шустро шуршала по небольшой кухне.

– Забыли. – Покаялась я. – В магазин приспичило срочно съездить.

– Красные дни календаря что ли начались? – Она повернулась ко мне и посмотрела без намека на улыбку. Я кивнула. – Ой, у меня они постоянно внезапно начинаются. А так как у меня в голове перманентный бардак, я плюнула и закупилась на год вперед. Вот, смотри. – Она открыла небольшую тумбочку, приткнутую рядом с раковиной. Там лежал одинокий конвертик голубого цвета. – Ё-мое. Снова покупать надо. – Ужаснулась она и повернулась к печи. – Готово уже, наверное.

Я наблюдала за этой девушкой и прекрасно понимала, за что ее прозвали ведьмой. Двигалась она так… плавно, быстро, четко и бесшумно, что казалось, что это призрак перемещается. Противни легли на шесток без единого звука. Пирожки оказались на блюде меньше, чем за полминуты. И Степанида в этом деревянном доме создавала полное ощущение какой-то магии. Даже я залюбовалась.

– Ну, чего стоишь. Давай за стол. – Она сама уселась на грубо сколоченную табуретку и разлила настойку по рюмкам. – Ну, за знакомство.

Я послушно чокнулась и немного отпила.

– Ммм, вкусно. – Удивилась я.

– А то. – Самодовольно было сообщено мне. – У меня отец знаешь какие настойки на травах делал… – Она помахала руками, показывая жестами, насколько те были круты. – От кашля одна ложка помогала. Заказы на год вперед были. Эх, я так не умею. – Пожаловалась она. – Бери пирожок.

Я повиновалась. Не послушаться эту девушку было невозможно.

– А давно ты тут одна живешь? – Поинтересовалась я.

– С детства. Избу еще отец ставил. – Пожала она плечами. – Училась в школе, тут в пяти километрах. Потом закончила лесопромышленный колледж и обратно домой. Отец у меня болезненный был. Хронический. Помер пять лет назад.

– Извини. – Я потупила взгляд.

– Не ты ж его убила, чего извиняешься? – Подмигнула она мне и налила новую порцию. – Я привыкла уже одна. Хотя, иногда и хочется с кем-то поболтать.

– А мама твоя…?

– Сбежала из этого леса в поисках лучшей жизни. Меня в люльке оставила и исчезла, пока отец лес обходил. – Равнодушно призналась она.

– А замуж ты не хочешь? – Я сама не понимала, зачем это все спрашиваю.

– За кого? Кто согласится такую, как я замуж взять и в лесу жить? Баранов твой? – Я смутилась. – Не, этот шмыгомыр городской до мозга костей. А то, что сюда в домик наведывался, так-то его родителям мелкого девать некуда было, вот его с бабкой в лес и сбагривали. Да и не выживет он здесь. Загнется от страха за свою кудрявую шкуру.

Я кивнула и закусила очередным пирожком. Да уж, пока я здесь живу мне никакая диета не грозит. Я печально посмотрела на вкусную выпечку.

– Мне, наверное, хватит. – Сказала я, когда Степанида снова долила алкоголь.

– Не хватит. Я сейчас у тебя все твои секреты выведывать буду, так что мне нужно тебя напоить. – Призналась она, ничуть не стесняясь.

– Секреты? – Растерялась я.

– Ну да. – Кивнула девушка. – Итак, от кого тебя надо так охранять, что Баранов тебя ко мне привез?

– От похитителей? – Неуверенно спросила я.

– Ясно. – Захаровна нахмурилась. – А почему Баранов на тебе официально не женился?

– Эмм, – я растерялась. – Потому что это глупо?

– В каком смысле? – Не поняла Степанида.

– В таком, что мы с ним друг другу не подходим. – Попыталась объяснить я.

– Почему? – Она похлопала черными ресницами. Действительно не понимает.

Я вздохнула и осмотрела небольшую кухню. В голове бродили всякие мысли, но сформулировать правильно их я не смогла. Интересная у нее настойка. Для шпионов самое то.

– Потому что я толстая и некрасивая, а Сашка, он… красивый, состоятельный, умный… – Принялась перечислять я.

– Так стоп! – Оборвала меня Степа. – Ты шутишь так, да? С чего ты решила, что ты некрасивая?

– Я рыжая. – Брякнула первое, что пришло в голову.

И ладно бы у меня только волосы били рыжие. Так нет же. Еще и веснушки по всему телу.

– Мать, ты опупела? Я всю жизнь мечтала о таких волосах, как у тебя. Да люди красятся годами, мечтая о таком цвете, а ты… – Махнула она на меня рукой, и прихватила рыжую прядь, рассматривая ее при свете лампочки. – Шикарный цвет. Цвет кленовой осени.

– У меня нос картошкой. – Припомнила я еще.

– Ты, видать, Сашкин шнобель в полморды не рассматривала. Если с него снять очки, грузины позавидуют такому достоинству. – Она для убедительности покивала головой.

– Я – толстая. – Напомнила.

– Где? – На меня скептически посмотрели. – Вот я – тощая блоха. Сколько бы не ела, все не в коня овес. Мужику подержаться даже не за что будет в случае телесного контакта. А ты… сочная. Манкая. Из тебя женщина так и прет.