Лихоимка - Надежда Храмушина

всегда старалась помочь, чем может. Она из леса принесла выкопанный из земли корешок, и долго над ним читала свои заговоры, смолой его мазала. Нитками закручивала со словами заговора. Оберег сделала. У нас в деревне почти у всех разные обереги были, мамка их делала. – Она достала из-под кофточки что-то, похожее на лапку птичью, обмотанную нитками – Вот у меня мой оберег, она мне его, когда я ещё маленькая была, повесила на шею, с тех пор и не снимаю.

Я повернулась к Дениске:

–Покажи фотографию узелка.

Денис достал телефон, нашёл нужный снимок и отдал тёте Тане.

–Да, узнаю̀. Такие узелки мамка научила всех завязывать, если надо вещицу сохранить. Этому её мать научила, а ту – бабка. Они верили, что это спасает от нечистых духов.

Я показала тёте Тане фотографию нашего волшебного свитка:

–Тоже в доме Помошко нашли, сейчас мой брат в город поехал, может там помогут прочитать его.

Она долго смотрела на него, потом головой покачала:

–Нет, никогда про такое не слышала, и видать не видывала. Может твой брат и узнает в городе, про что там написано. «Лихоимкой» мать называла всякие недуги. Даже если что и знала, мне об этом не говорила. Я у себя в бумагах посмотрю ещё. Вдруг, какую подсказку найду.

Про карту она тоже ничего не смогла сказать.

Иван поднялся:

–Спасибо тётя Таня, задержались у тебя мы, пора и честь знать.

Мы поблагодарили её, стали собираться. Она вышла нас проводить до ворот.

Уже прощаясь, тётя Таня взяла меня за руку, посмотрела пристально в глаза и сказала:

–Дочка у тебя есть, далеко от тебя живёт.

–Да, есть дочка, зовут Ирина. Она в Москве живёт пятый год. Учится там и работает.

–Вернётся. Не скоро, но вернётся.

–Вроде пока не собирается, работа у неё хорошая, в следующем году диплом защищает. Да и кто из Москвы добровольно уезжает.

Тётя Таня покачала головой:

–Позовут её.

Глава 4. Башня

Иван довёз нас до Выселок, а сам поехал к себе, сказав, что приедет через пару часов. Приглашал к себе нас на обед, да мы отказались, обед всё равно надо было готовить, Илья вот-вот должен был приехать. Я поставила вариться нехитрый наш суп, достала блокнот и, пока всё свежо в памяти, начала записывать. Солнце припекало и мы сходили с Дениской искупались. Я постирала в реке некоторые наши вещи. Илья приехал часа в два. С ним приехала приятная черноволосая женщина, Илья нам её представил:

–Наташа, прошу любить и жаловать. Она к нам на пару дней, до понедельника. Наташа работает медсестрой, очень вкусно готовит и, она очень хороший человек.

У Дениски заметно испортилось настроение. Мы все сели вокруг нашего очага, Наташа достала из большой сумки миски с жареной курицей, нарезанными овощами, были ещё парочка салатиков и целый мешок с конфетами. Да, готовила она вкусно. Мы с удовольствием поели. Приехал Иван, мы его тоже усадили за наш стол, хоть он вначале и отнекивался. Даже Полкану досталось вкусненького.

–Сразу вас хочу огорчить – начал свой рассказ Илья – рукопись не поддаётся расшифровке, два дня Славка изучал её орфографию, и даже его новый хвалёный алгоритм не помог, он сказал, что это совершенно новая, ранее не встречавшаяся структура письма. И ещё одна неудача – он встал, пошёл к машине, достал свой «Атлас» – я не знаю, когда именно это произошло, так как был за рулём и не наблюдал за свитком, но смотрите – Он раскрыл журнал и достал свиток, который испускал всё так же свой неземной свет – Чёрт! Да он был просто бумагой! Ребята, когда я пришёл к Славке, он не светился! Славка мне, по-моему, даже не до конца поверил про свечение, хоть я ему и показывал фотографии. Нет, вы посмотрите, это я не могу объяснить!

–Вот и хорошо – сказал Иван, взяв свиток в руки и разглядывая его – похоже, нам и не нужна шумиха вокруг свитка, у нас тут такое произошло, что лучше никому не рассказывать, чтоб в психушку не загребли. Всей командой.

– Его подпитывает близость к первоисточнику – предположила я.

–А какой у нас первоисточник?– спросил Илья, убирая рукопись в журнал, и отнеся его в машину.

–Долго рассказывать, я дам тебе почитать свои записи, поймёшь.

Мы с Наташей пошли мыть посуду, заодно и искупаться, Иван пошёл с нами. Надутый Дениска остался с отцом. Из прохладной воды не охота было выходить. Если неподвижно лежать больше минуты, то вокруг собирались стайки мелких рыбёшек, стараясь ущипнуть своими крохотными ротиками за кожу. Мы ещё два раза успели искупаться и обсохнуть, пока к нам присоединились Илья с Дениской.

– Ну, как тебе наши приключения? – спросила я.

–Ты сама хоть читала, что там написала?

–Я писатель, а не читатель. Забыл? Писарь я.

–Если упустить неприятный момент с твоей грамотностью, то вы тут время зря не теряли. Надо идти дальше по карте. От успеха, образно выражаясь, нас отделяет один удар сердца.

Иван перебил:

–Я бы не стал на это надеяться. Самоутешение – первый шаг к поражению. Надо сначала камни попытаться на стену закрепить.

–На клей?

–Судя по происходящему, клей нам может не понадобиться. Завтра с утра доедем, сколько сможем, по лесной дороге, потом пойдём пешком. Захватим эти два камня. А уж там, по ходу развития событий, будем думать.

На этом и договорились. Иван поехал к себе. Илья повёл Наташу показывать дом и окрестности. Мы с Дениской сели играть в карты. Позже к нам присоединились Илья с Наташей. Наташа оказалась милой и разговорчивой женщиной, со своими советами не лезла, охотно поддерживала общий разговор. К концу вечера, Дениска уже весело хохотал с ней, в очередной раз, рассказывая про наше злополучное полено, и про то, как второе полено мы посадили на цепь. Как вдруг, среди тишины и покоя безмятежной природы, раздался такой грохот, как будто десяток горных обвалов разом сорвались с места и понеслись в пропасть. Нас окутало пылью и какой-то грязной копотью. Мы соскочили со своих мест. О боже! Наш дом рухнул. Над ним взвилась тонна пыли, похожая на дым от костра. Мы стояли оглушённые.

–Илья, рукопись?– опомнилась я.

–В машине.

Мы посмотрели друг на друга. Волосы, лица, одежда, палатки, посуда, всё в сером налёте, который ещё не весь улёгся и кружил в воздухе. Дома как будто никогда и не было, осталась