Закон Припяти - Дмитрий Силлов

– Все равно имбецил, – пожала плечами кио. – Если в Зоне железка не ржавая, значит с ней что-то не так. Очевидно же.

Я не стал спорить. Ибо спор с женщиной дело заведомо неблагодарное – ты можешь выиграть, и тогда конфликта точно не избежать. Да и Рудик завещал беречь Настю. Так что я просто кивнул – и мы пошли дальше. Практически во всех спорах самое мудрое решение – это согласиться с оппонентом, оставшись при своем мнении. И собственные нервы будут целее, и время экономится, и оппонент в живых останется. Такая вот шутка юмора, м-да.

Впереди справа от дороги показалось трех-этажное здание с примыкавшим к нему длинным гаражным комплексом, за которым маячила вышка. Гаражи были довольно высокими, рассчитанными на грузовые машины. Причем ворота всех гаражей были распахнуты. Пожарная часть?

В следующую секунду ответ на мой вопрос пришел сам собой.

Потому, что из гаражей медленно выехали пожарные машины. Огненного цвета «ЗИЛ-130» с синими проблесковыми маячками на кабинах и белыми полосами на бортах, где красным трафаретом было набито: «Телефон 01» и «город Припять».

Выстроившись в колонну, машины выехали на дорогу и поехали туда, куда направлялись и мы.

К четвертому энергоблоку Чернобыльской АЭС.

Все это произошло довольно быстро, и было настолько неожиданным, что я невольно замер на месте. Я был готов увидеть что угодно – мутантов, бандитов, монстров, пробравшихся в Зону из мира Кремля. Но не это. Разум просто отказывался принимать увиденное: чистые, ухоженные пожарные машины, несущиеся к своей цели…

Беззвучно.

Это мозг отметил как только немного отошел от шока. А еще я понял, что все это время сквозь движущиеся машины я продолжал видеть гаражи, облезлое здание пожарной части, и дорогу, уходящую вдаль и теряющуюся в закатной дымке.

– Ты тоже видел? – с придыханием спросила Настя. – Что это было?

– Не что, а кто, – с трудом ответил я, внезапно осознав увиденное. – Это те пожарные, что в апреле восемьдесят шестого года выехали из этих гаражей, чтобы никогда в них не вернуться. Тогда их вызвали тушить пожар на четвертом энергоблоке, и никто из них не отказался от задания.

– Они знали на что идут? – спросила Настя.

– Знали, – кивнул я.

В «Энциклопедии Зоны», которую я частенько читал на привалах, листая свой КПК, о подвиге этих людей была отдельная статья.

– Знали, – повторил я. – Это были не обычные пожарные. Их специально готовили к экстренной ликвидации бедствия на атомной электростанции. И дозиметры у них были, которые сразу зашкалили при подъезде к горящему объекту. Но, несмотря на это, они все равно развернули свои системы пожаротушения и принялись работать. Четко, слаженно, как на учениях, пока некоторые из них не начали терять сознание, приняв сверхвысокие дозы облучения. Но, придя в себя, никто из них не оставил своих товарищей. Они вставали, и просто продолжали работать, отлично зная, какая страшная смерть ждет их потом. А еще они знали, что кроме них некому это сделать, ведь подмога придет еще очень нескоро…

– Зря наш род презирает людей, – задумчиво произнесла Настя. – Многие из вас сильнее киборгов. Если не телом, то боевым духом точно. А еще я думаю, что ваша Зона разумна, если создает такие памятники. Она точно знает то, о чем нельзя забывать.

– Может быть, – сказал я, вспомнив старушку, которую видел несколько раз то ли во сне, то ли наяву. Может и правда Зона это гораздо большее, чем просто территория, зараженная радиацией, аномальным излучением и промышленными отходами чужой вселенной. Нечто обладающее чувствами, эмоциями, способное осознать беспримерный подвиг обычных людей, который ей захотелось сохранить в веках. Может быть. В Зоне все может быть, на то она и Зона.

Призраки пожарных машин исчезли, растворились вдали.

А мы… мы пошли дальше. Прошлое остается в прошлом, и о нем нужно помнить. Но думать лучше о настоящем. Особенно когда ты идешь по зараженным землям.

Я сверился с КПК, прикинув маршрут по карте. Можно конечно идти строго по шоссе, но это считай лишний километр топать. Если же свернуть направо, пройти мимо здания передвижной механизированной колонны, потом полем до хлебозавода, обозначенного на карте прямоугольником, то можно немного сократить путь. Выгода, конечно, относительная – по шоссе не придется ноги ломать. Но есть и очевидный плюс.

Не исключал я, что Жила мог затаить на меня обиду со времени нашей последней встречи – обошелся я с ним тогда довольно грубо. Поэтому не хотелось мне слишком уж явно светиться, вышагивая к его бару по шоссе. Лучше подобраться задворками, застать врасплох, поговорить, а там глядишь и до стрельбы не дойдет.

О чем я Насте и сообщил.

Та лишь повела плечом – по фиг, мол, как идти. Целиной так целиной, без разницы. Ну да, им, кибам, проще. Как я понимаю, усталости они не чувствуют, лишь бы было топливо в желудке, способном переваривать любую органику. А топливо это она периодически подгружала в рот на ходу, доставая из своего безразмерного рюкзака высококалорийные батончики, которыми Дядя Сэм снабжает свои войска спецназначения – чтоб и нести было не тяжело, и нажористость зашкаливала.

Мы свернули, пройдя мимо полуразрушенных гаражей, дошли до ворот передвижной механизированной колонны – и я невольно присвистнул.

Когда-то это были знатные ворота, смонтированные между двумя вместительными будками охраны, сложенными из кирпича. Сейчас же эти будки были похожи на облезлые термитники, настолько добротно они были изрешечены пулями. Кто-то когда-то скрывался за толстыми стенами, отстреливаясь из окон от тех, кто вел огонь из недалекого лесочка. И, по ходу, это случалось не раз и не два – за один бой так стены не изуродуешь.

Но не в этом суть.

Бой, который произошел здесь недавно, не прибавил отверстий в многострадальных стенах охранных будок передвижной механизированной колонны. Тех, кто пытался отстреливаться, убили быстро и жестоко, не иначе в назидание тем, кто осмелится противостоять бойцам, способным сотворить такое.

Обороняющихся было человек двадцать, вполне достаточно для того, чтобы отбиться от солидного отряда атакующих.

Но не в этом случае.

Один из бойцов сидел, прислонившись спиной к стене, и тупо глядя перед собой. При этом верхней части черепа у него просто не было. Будто мастер по открыванию кокосов поработал над этим парнем своим мачете. Раз – и нет половины головы, которую мертвец держал в руках, словно чашу, из которой собирался закусить собственными мозгами. Что ж, если через какое-то время сюда на трупный запах приползет аномалия «роженица», возможно такое и случится. Я не раз видел, как зомби жрали сами себя, и при этом причмокивали от удовольствия.

Еще двое были распяты на воротах. Из их распоротых животов словно дохлые змеи свешивались петли кишок, которые частично были запиханы в рты двух других мертвецов, что лежали на земле. Известная инсталляция на тему устрашения вероятного противника.