Заложники - Николай Гуданец

- Короче, от эскадры остался пшик, - желчно резюмировал Букстен.

Вместо ответа Горштальц молча пожал плечами.

- Ваши предположения, капитан?

- Полагаю, что противник применил неизвестного вида оружие.

- А как же иначе, - процедил контр-адмирал, отирая платком лоб.

- Во всяком случае, это не аннигиляция. Был бы крупный выброс энергии и его сразу засекли бы, - рассудил капитан.

- Согласен.

- Перед исчезновением эскадры пришло сообщение от адмирала Зензера, добавил Горштальц. - Он повел атаку на звездолет неопознанной конструкции. Нами получены снимки этого корабля, сделанные в оптическом диапазоне. Между тем локаторы его не обнаруживали.

- Итак, сюда проник разведывательный корабль противника?

- Конфедерация уже официально отмежевалась. Хотя, судя по данным сигнальной разведки, они ввели во всех частях орбитального базирования повышенную боеготовность.

- Полагаете, готовят удар по нам? - Букстен скомкал мокрый насквозь платок и сунул его в карман.

- Не исключено.

Контр-адмирал помрачнел еще больше.

- Не хотите ли пройти в командную рубку? - предложил Горштальц.

- Да. Конечно. Идемте.

Капитан уступил дорогу старшему по званию и вслед за контр-адмиралом зашагал по широкому изгибу палубного помещения к лифту.

- Каковы шансы на успех, если мы нанесем упреждающий удар? - как бы невзначай спросил через плечо Букстен, вызывая лифт.

- Как только мы начнем перегруппировку для упреждающего удара, конфедераты тоже не останутся в долгу, - рассудил Горштальц. - Тогда столкновение станет неизбежным. При почти равных шансах.

Контр-адмирал неопределенно фыркнул, достав из другого кармана свежий платок и промокая им складчатый загривок, затем шагнул в раскрывшиеся двери лифта.

Значит, все спланировано заранее, подумал капитан, входя в кабину, и меж лопаток у него пробежал колючий морозец.

Горштальц слишком хорошо понимал, что в грядущей войне победителей не будет, а те, кто уцелеет, позавидуют погибшим. Ужасы третьей межпланетной войны померкнут перед кошмарами четвертой. Может быть, даже некому будет о них вспоминать.

Кабина чуть дрогнула, на табло замельтешили номера палуб, наперекор ощущениям свидетельствовавшие, с какой бешеной скоростью лифт скользил по радиальной шахте к сердцевине линкора. Еще один мягкий толчок, и двери открылись.

Букстен и Горштальц вышли на шканцы. Перед тамбуром командной рубки торчало изваяние в виде капрала из шифровального отдела с папкой в руках.

При появлении начальства изваяние ожило и встало во фрунт.

- Что там у вас? - спросил Горштальц.

- Его превосходительству контр-адмиралу Букетену в собственные руки, доложил капрал.

Взяв папку из рук шифровальщика, контр-адмирал раскрыл ее, пробежал выпученными глазами текст, крякнул и загнул крепкое словцо.

- Прочтите, - хмуро предложил он, протягивая папку Горштальцу. - Бьюсь об заклад, мы с вами глубоко в заднице.

Прежде чем раскрыть папку, капитан отпустил шифровальщика, сдержанно кивнув, и тот чеканным шагом направился к лифту для младших чинов. Жирным шрифтом на листе с грифом высшей секретности красовалось уведомление из дворцовой канцелярии о том, что дело взято под личный контроль императора.

У Горштальца сразу отлегло от сердца. Если эти ублюдки наверху решили создать повод для войны, то такой подробный спектакль им совершенно ни к чему. В случае провокации сейчас как раз настало бы время развертывать боевые порядки космофлота по главным стратегическим направлениям, а не грозные бумажонки строчить. Значит, войны все-таки можно избежать.

- Как вам это нравится? - спросил Букстен.

- Такая ответственность обязывает. - Горштальц предпочел отделаться ничего не значащей фразой и приложил палец к замку тамбура.

- Дерьмо квашеное! - в сердцах выругался контр-адмирал, проходя через тамбур в рубку.

Капитан благоразумно решил не уточнять, кого персонально Букстен имеет в виду.

Сидевший в кресле за штурвальным пультом шеф-пилот повернул к вошедшим озабоченное усатое лицо, мигом вскочил и вскинул руку, салютуя.

- Капитан, я только что засек дрейфующий абордажный катер, - взволнованно доложил он.

- Откуда он тут взялся? - буркнул себе под нос Горштальц, недоуменно покачав головой.

- Не могу знать. Только что пространство было чисто.

В легком замешательстве капитан покосился на Букстена, тот пыхтя опустился в кресло сбоку от пульта управления огнем и небрежно помахал рукой: дескать, действуйте сами, я лезть в ваши сугубые дела не намерен.

- Где катер? - спросил Горштальц, усаживаясь в командирское кресло.

- Впереди нас, курсовой угол пятнадцать, скорость сто сорок, - доложил шеф-пилот. - Дистанция около десяти миль. Веду его носовыми локаторами.

- Покажите.

- Вот он.

Если судить по обзорному экрану, могло показаться, что линкор стремительно прыгнул, настигая блескучую точку, четко выделявшуюся среди густой россыпи звезд почти прямо по курсу корабля. Невольно капитан подался вперед, вглядывась в целехонький абордажный катер.

- Запрашивали? - отрывисто бросил он.

- Так точно. Это абордажник с "Забияки". У Горштальца перехватило горло, он судорожно глотнул, прежде чем задать следующий вопрос:

- Пилот жив?

- На запросы отвечает кибер, пилот молчит. Как видно, парень без сознания.

- Возьмите катер на телеметрию и ошвартуйте, - распорядился капитан.

- Есть.

Горштальц встал с кресла и в задумчивости не спеша прошелся взад-вперед по рубке, косясь на то, как шеф-пилот сноровисто перебирает клавиши, перенимая управление катером на свой пульт.

- Скажите, капитан, как вы относитесь к слухам о Чужаках? - вдруг молвил Букстен.

Остановившись, Горштальц недоуменно уставился на контр-адмирала.

- Неужели вы думаете, что с эскадрой разделались так называемые Чужаки? после заминки спросил он.

- Не исключено.

- Всегда считал эти россказни солдатским фольклором, - отрезал капитан.

- Вот как? Значит, я, болван, завел себе с некоторых пор целый фольклорный отдел, - сокрушенно признался контр-адмирал.

Его рыхлая непроницаемая маска с неожиданно живыми, цепкими глазами дрогнула, и на ней прорезалось некое подобие улыбки.

Наконец-то адмиралу Зензеру удалось хорошенько выспаться. Впрочем, проснулся он у себя в каюте совершенно разбитый: поясница затекла, виски стиснуты обручем мигрени.