Груз 209-А - Илья Слобожанский

– Богам сложно угодить. – Вахалий прислушался. От болота донеслось протяжное рычание и грохот.

– Это Рапитон. – Атри вскочил. – Дыхание боли. Оторты недовольны.

– Боюсь, ты ошибаешься. – Вахалий поднялся, взял ружье. Рычание стало громче, переросло в вой. – Это не боги. – Земля задрожала, а по воде пошла рябь.

– Рапитон на острове. Ему нужна кровь моего народа. Он голоден.

– У ваших богов нет штурмовых машин и пушек. Это глорианцы. – Грохот и свист качнули воздух, в небе на горизонте появилась черная точка. – Бежим! – Призрак что есть сил рванул прочь от болота под защиту кустов и невысоких деревьев. – Беги! Догоняй… давай… давай! – горланил Вахалий, но грохот взрыва задавил, растоптал слова. За спиной поднялся столб грязной воды, а по земле прошли трассы крупнокалиберных пуль. Хачкус затрещал и рухнул.

Призрак бежал не оглядываясь, прыгал из стороны в сторону, падал, вставал и снова бежал. Черная машина тарахтела пулеметами. Пули срезали кусты, раскалывали деревья, вгрызались в землю.

– Эх! – выкрикнул Призрак и, стиснув зубы, нырнул в глубокий овраг. Скатившись кубарем, охотник плюхнулся в воду, уткнулся лицом в холодную смрадную жижу. Запоздалый взрыв шарахнул где-то сверху на краю оврага. Небо затянулось дымом, посыпалась земля, древесные щепки и горящая трава.

Машина зависла над берегом, опустился трап.

Призрак вывалялся в грязи, зачерпнул в ладони жижу, размазал по волосам, лицу и только после этого полез наверх.

– Вот суки! – выругался Вахалий, рассматривая крылатую тупоносую машину. – Повылазили сволочи. Какого черта им здесь нужно?

Трое солдат в грязно-зеленой пятнистой форме копошились под брюхом штурмового бота, выносили коробки, ящики. Еще двое осматривали местность через оптику прицелов. Закончив с разгрузкой, солдаты потащили ящики к рухнувшему столбу и стали собирать баррикаду.

– Эй! – выкрикнул боец прикрытия, обращаясь к строителям. – Поторопитесь, скоро пожалуют. Шити! Бегом ко мне!

Вахалий осторожно высунулся, желая проследить, куда и зачем направился Шити. Машина натужно взвыла и, медленно набирая высоту, поползла над болотом.

– Вот хухушки, – прохрипел охотник. – Прибраться решили? – Глорианцы тащили в сторону яра Атри, абориген не подавал признаков жизни. Безвольное тело волокли за ноги, а тройка пехотинцев спешно вскрывала ящики.

«И что это такое? – размышлял Вахалий. – Пулемет? На кой он здесь?»

Ответ пришел со стороны леса. С десяток аборигенов бежали к яру. Охотник скатился вниз и пополз к кустам – большим шапкам китойя, прозванным кайцами головой Нанса. Вахалий спешил укрыться под колючими, опутанными паутиной ветками, спрятаться, затаиться и ждать. Ждать, надеясь, что не заметят, пройдут мимо.

Время остановилось, потянулись бесконечные минуты ожидания. Призрак затаил дыхание, лежа в зловонной луже.

– Забирайте свою мартышку! – донесся хриплый голос. – Отбегался.

– Зачем нам мертвец? – спросили на чистом галакто, и тут же прозвучала кайская речь: – Кайсал Уктис будет недоволен. Нужно сказать вождю, чужеземцы не держат слово.

– О чем вы щебечете? – прикрикнул хриплый. – Я не понимаю.

– Нам нужны живые уктуры, – ответил абориген. – Этот воин мертв, мы не…

– Да мне плевать. Проверьте подходы к болоту. Где-то здесь были имперцы.

– Он мертвый, – прозвучал еще один голос с заметным акцентом. – Договор…

– Слышь, ты. Мы делаем вашу работу. Кто обещал еще вчера захватить остров?

– Уктуры принимали гостей. Хайга не станут убивать уктуров во время праздника. Мы не нарушим закон.

– А я… нарушу. – Хлопнул одиночный выстрел. – Стоять! – рявкнул хриплоголосый. – Быстро к болоту! И чтобы…

– Отор Уктис будет недоволен. Ты убил старшего сына. Мы не станем помогать…

Треск двух автоматов заглушил последние слова. Боевой клич пробился сквозь шум выстрелов, но тут же захлебнулся. Что-то скатилось по склону, ломая кустарник.

Откашлялся пулемет. В низине шикали, свистели пули.

– Ариил! – кричали где-то наверху. – Вытащи, вытащи это! Я не хочу… мне…

– Заткнись, Драхам тебя подери! – гаркнули в ответ. – И угораздило же…

– Чем… чем это меня? Помоги, не бросай. Мы же с тобой…

– Извини, Шити. У меня приказ. – Хлопнул выстрел, за ним второй. – Эй! – окликнул хриплоголосый. – Вы, двое, проверьте мартышек… – голос утих, придавленный гулом вернувшейся машины.

Вахалий продолжал лежать под кустом, не смея пошевелиться. Еще дважды ухнула пушка, и отстучал пулемет. Над яром завис штурмовой бот, выпустил по склону длинную очередь, взвыл турбинами и попятился к болоту. Секунды стали минутами, минуты часами. Призрак стиснул зубы, до хруста в пальцах сжал кулаки. Глорианцы палили в мертвых аборигенов, выкрикивали ругательства, но не спешили спускаться вниз.

– Хватит! – донеслось откуда-то сверху. – Береги патроны!

– С какого перепугу? – Короткая очередь резанула по кустам. – Эх, хорошо воюем! – Пули срубили ветки над головой Вахалия, куст заметно поредел, ощетинившись острыми шипами.

– Отставить!

– Ты чего?

– Кончай палить, башка раскалывается. Вчера…

– Что же молчал? Пошли, у Шити в рюкзаке полфляги… ему уже не пригодится, а нам…

– Вот жлоб, да простит меня мать Иллама! Я же спрашивал…

– Нашел, у кого спрашивать! Пошли, пока Чимт не опередил. У него нюх на спиртное.

* * *

Дождавшись, когда наверху все стихнет, охотник покинул укрытие. Выполз на четвереньках, осмотрелся. На расстоянии вытянутой руки, в болотной грязи и собственной крови – мертвый абориген, чуть дальше еще один.

«Что здесь происходит?» – Охотник закрыл мертвецу глаза, перекрестился. Оцарапанные руки пекли, одежда липла к телу, и почему-то ужасно чесалась спина и именно там, куда и без тяжелого мокрого бушлата не дотянешься, под лопаткой. Вдохнув полной грудью пусть и подванивающий, но все же свежий воздух, Призрак почувствовал мерзкий привкус во рту. Горький до тошноты вкус протухшей воды.

Наверху что-то хлопнуло, послышались выстрелы. Загрохотал пулемет. Вахалий метнулся под куст, но шипы вонзились в бушлат, и Призрак рванул назад. Черная тень накрыла яр и поползла в сторону леса.

– Что за… – выдохнул охотник. – Что-то я не понял. Кто, когда?

Штурмовой бот, кренясь на левое крыло, терял высоту. Ему вдогонку, оставляя дымный шлейф, петляя, минуя диски обманок, неслась ракета. Полыхнуло, синее пламя накрыло левую плоскость, разорвало ее, как лист бумаги. Машина взвыла единственным уцелевшим мотором и упала за деревьями.