Хищники с Уолл-стрит - Норб Воннегут

Бухгалтеры тоже любят сворачиваться накануне выходных пораньше, напомнил я себе. Надо было позвонить Крейну и Кравату пораньше.

Тем временем о моем непосредственном внимании взывала входящая корреспонденция, обратившаяся в вавилонскую башню корпоративных бомб: внутренние меморандумы об изменении правил и регламентов, подписные листы на участие в выездных корпоративчиках, кадровые перестановки, влияющие на штатное расписание, и отчеты об эффективности продаж, просчитанные руководством. Запросы об информации катились непрестанным потоком.

«Кто входит в первую десятку ваших клиентов?»

«Находитесь ли вы на грани заключения договора с каким-либо новым бизнесом?»

«Каким образом вы можете увеличить доходы на 10 процентов, 20 процентов или более?»

Бумажная работа – сплошной гребаный кошмар.

Вместо того чтобы заполнять бланки, я предпочел отпасовать головную боль собственному боссу. К чему поощрять порочное корпоративное поведение?

– Энни, сделай мне любезность, – шепнул я.

Она склонилась поближе, обратившись в слух и просияв заговорщицкой улыбкой.

– Распусти слух, что я поставил десять долларов на то, что Пэтти Гершон подает в отставку сегодня, – как ни крути, на дворе пятница, традиционный день для смены конторы.

Энни, всегда готовая принять участие в любой проказе, приподняла бровь и коварно ухмыльнулась. Она воплощает верховную власть в выводке младших менеджеров ОФЛ – по большей части женщин в возрасте за двадцать, нацеленных на магистратуру. Они усердно трудятся, неустанно треплют языками и каждое второе предложение обрывают восклицаниями вроде «да ты что?!» и «не может быть!». Потребовалось не так уж много времени, чтобы кампания нашептываний Энни выманила Фрэнка Курца из его кабинета. Вскоре он уже начал нащупывать в окрестностях Эстрогенового переулка доступ к пересудам о самой Пэтти.

Хлоя все еще висела на телефоне. А точнее, телефон все еще висел на ней. При этом она щеголяла обалденной гарнитурой. Ее голову венчали две массивные чаши, почти полностью скрывающие ее короткие каштановые волосы. Этим наушникам место в каких-то иных временах и пространствах – быть может, на взлетно-посадочных полосах Второй мировой войны, а не среди очумелой коммерции Уолл-стрит.

– Ты не переведешь Сэм Келемен семьдесят пять тысяч долларов с моего счета? – проговорил я одними губами, вручая ей погашенный чек Сэм. Внизу на нем значились все банковские реквизиты, необходимые для осуществления перевода средств.

Мы общались так все время – Хлоя по уши погружена в разговор, а я транслирую необходимые указания жестами. Вслух говорить я не отваживался, потому что тогда микрофон, торчащий из наушников на кронштейне, донес бы мои слова кому-нибудь еще. Хлоя обладает сверхъестественной способностью говорить с несколькими людьми одновременно. Этот дар делает ее незаменимой.

Лоб Хлои под гарнитурой сложился длинными горизонтальными складками, глаза широко распахнулись. Выражение ее лица – что-то среднее между вратарем и суррогатной матерью – строго вопрошало: «А ты уверен?»

Изобразив самую что ни на есть повелительную мину, я кивнул: «Да».

Честно и откровенно, внешняя бравада шла вразрез с внутренним пинг-понгом. Спонтанные поступки вроде перевода 75 тысяч долларов не в моем амплуа. В детстве мне приходилось трястись над каждым долларом, да и взрослому они мне не с неба падают. Это мое левое полушарие.

А теперь возьмем Сэм. Я ей нужен. Я задолжал Чарли. Я дал слово и наобещал с три короба. «Можешь на это рассчитывать». Никто из Келеменов даже виду не выказал, что им в тягость мой полугодовой постой в их городской резиденции. Это мое правое полушарие.

Этот обмен ударами прервал телефон. Три короткие трели говорили, что звонок внутренний. Обычно мы считаем этот особый звонок устрашающим вестником грядущих бюрократических бомб.

Имя Фрэнка Курца появилось на всех трех ЖК-дисплеях, и мне даже показалось, что Энни вот-вот сбросит каблуки и пустится в пляс. Развернувшись в кресле, она прекратила щебетать в трубку и во весь рот сверкнула ослепительно-жемчужной самодовольной ухмылкой века.

– Миссия выполнена. – В голосе ее звенело торжество.

– Черт, ну ты молодец! – похвалил я Энни, нажимая кнопку ответа, чтобы поприветствовать Фрэнка. Ее шайка-лейка донесла весть.

– Что скажешь? – гаркнул Фрэнк своим бурливым, уверенным и зычным голосом, прямо-таки кружка хорошего настроения.

При росте 5 футов 8 дюймов Курц – человек некрупный. Он только кажется большим. Благодаря регулярному образу жизни, предусматривающему ежедневные занятия с железом и потребление красного вина, Фрэнк накачал свой торс до колоссальных, чуть ли не космических пропорций. Рядом с его утрамбованным брюшком, пребывающем в шатком равновесии между мышцами и салом, его тощие, костлявые, паучьи ножки кажутся просто крохотными. Говоря, он буквально источает физическую силу, его раскатистый голос прямо-таки сотрясает тонкие офисные перегородки. Вот его слова – дело другое. Они вечно идут вразрез с физическим обликом. Они постоянно выдают таящуюся внутри нерешительность.

– Чертовски рад, что ты позвонил, – ответил я, быстро скроив хвалебную мину в адрес Энни. – Мне нужно спросить тебя кое о чем.

– Сперва я, – возразил Фрэнк. – Ты слыхал что-нибудь про Пэтти?

– Ты насчет ее ухода? – Подцепить Фрэнка на крючок проще простого.

– Вот жопа, – нервно фыркнул он. – Этого-то я и боялся.

Он уже начал трястись за свой бонус.

– Не бери в голову, Фрэнк. Это жалкие слухи. Никуда она не уйдет. Ты был слишком добр с ней.

– Ты думаешь? – выдохнул он. Дряблые нотки сменились раздутой гордыней, страх сменился преходящей бравадой.

– Ставлю своего следующего реферала. Сегодня до четырех не случится ровным счетом ничего. Попомни мои слова.

– По рукам! – уверенно гаркнул Фрэнк. – Если ты прав, следующая наводка на ай-банкинг{41} твоя. – Банковские рефералы облегчают выход на богатых администраторов, продающих свои компании или выводящих их на публику. Несколько теплых слов в адрес брокера перед знакомством с ним могут гарантировать ему карьеру в СКК. – Ну, так чего там тебе надо, Гроув?

– Можно наведаться к тебе, Фрэнк?

На уме у меня была Сэм Келемен. Гонка сбросила темп. Рынки потеряли свою хаотическую назойливость, потому что финансовая публика с отношения курса акций к доходу перешла к планам на выходные. А мне требовалось обсудить вслух пару вопросов, касающихся вдовы моего лучшего друга.