Рак. Все о чем умолчали врачи - Михаил Вейсман

Ни одна сфера биологической жизни человека не окутана таким количеством древних предрассудков, как половая. И в частности, та ее часть, которая касается здоровья репродуктивных органов. Ведь это была не шутка по поводу смерти за красоту — с такими вещами не шутят. Множество женщин не отдает себе отчета ни в том, что на последних стадиях опухоли на груди в любом случае появляются некротические язвы, ни в том, что рак груди тоже метастазирует — и метастазирует туда, откуда его уже не «достать». Любой онколог подтвердит, что треть его пациенток дожидалась последних стадий дома, убежденная, что удалить грудь «всегда успеется». А половина мужчин уплотнения в мошонке или увеличение яичек в размерах приписывала к числу личных достоинств. Дай откуда им в самом деле было знать, если подавляющее большинство не занятых непосредственно в онкологии людей полагает, что злокачественная опухоль начинает нестерпимо болеть с первых дней появления?

И потом, по поводу маммографии: помимо этой процедуры, рекомендованной к проведению ее после 40 лет ежегодно, уже достаточно давно (около 20 лет) во всех странах постсоветского пространства введена обязательная флюорография с частотой один раз в полгода. Связано это требование с крайне высокой для современного мира заболеваемостью туберкулезом среди населения. Локализация у обеих процедур одинаковая — и так ли уж важно в случае с пациентками, что в маммологии используется рентген «помягче», а в профилактике туберкулеза — рентген «пожестче»? Одно плюс другое (напомним, этот фактор риска актуален только по отношению к женщинам) способно спровоцировать целый ряд новых проблем со здоровьем. Так не разумнее ли все-таки начать не с внедрения регулярных осмотров, а с повышения элементарной медицинской грамотности населения? А впрочем, о чем это мы уже, если маммография в среднем стоит около 1300–1700 рублей, а УЗИ — пока только в пределах 1000–1300 рублей.

А в совокупности все это означает следующее: сколько ни заплати денег за гарантию, что опухоль найдут в еще операбельной стадии, гарантии здесь никакой нет и быть не может. В относительно благополучной Европе используются по максимуму и регулярно самые передовые методы диагностики, да еще и часто в сочетании друг с другом. А результат? И «у них», и «у нас» смертность от рака «наступает на пятки» атеросклерозу год от года чувствительнее и темпы сбавлять не собирается. Так каков смысл представлять новые неэффективные методы диагностики взамен старых неэффективных? А только в стоимости услуги он и заключается — больше ни в чем. Ах, да, и в чисто наглядной эстетичности подхода. Одно дело — простая скамья с обычной, неприятно радиоактивной трубкой, по итогам работы которой можно посмотреть всего лишь на мутно-серый плоский снимок собственной ноги или легкого. Любопытно, конечно, но только в первый раз. И сравнить это с почти часовой «эпопеей» внутри белоснежного, сверкающего цилиндра томографа, после которой пациенту могут выдать цветной, даже часто трехмерный снимок… Да для не вооруженного научным знанием обывательского глаза эти две процедуры даже сравнивать нельзя!

Увы, никаких иных преимуществ дорогие методы перед дешевыми не имеют. Цена здесь формируется вовсе не из параметров качества, а из параметров относительной безопасности и высокой стоимости самой технологии. Когда врач убеждает пациента в обратном — он лжет.

Как видим, в профилактических технологиях определить для себя ориентиры удивительно просто — анализ крови и анализ на онкомаркеры, при всех их недостатках, и поныне остаются самыми объективными показателями хотя бы той трудноопределимой границы, за которой отмечается начало злокачественных изменений. Ибо стадию, на которой сработают они, не смогут отобразить никакие из существующих способов визуализации изменений. Это — самые первые «сигнальные огни», срабатывающие в самом организме. А проходить ежемесячную маммографию, ежедневную МРТ и поочередное УЗИ всего тела раз в полгода будет равноценно погоне за миражами — бессмысленно и крайне затратно по времени и по средствам. И если это называется экономией на своем здоровье — пусть будет так, поскольку при разговоре о раке гораздо разумнее иметь возможность обследоваться чаще, чем обследоваться дороже.

И наконец новинка. Поклонники вирусной теории происхождения рака, учитывая, что теория эта насчитывает уже едва ли не сотню лет, не сидели все эти годы сложа руки. Правда, вакцинироваться на данный момент возможно только против рака шейки матки.

В Соединенных Штатах Америки в 2006 году получила официальное одобрение Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (Food and Drug Administration, FDA) вакцина под торговым названием «Гардасил». Выпускает ее — с тех пор и поныне — компания Merck&Co. Данный препарат предназначен для профилактической иммунизации против четырех штаммов вируса папилломы человека. А в 2007 году «Гардасил» уже разрешили к применению в 80 странах мира, большинство из которых входят в Евросоюз. Одновременно с ним увидел свет аналогичный препарат «Церварикс» производства компании GlaxoSmithKline. Правда, последний формирует иммунитет лишь от двух наиболее распространенных штаммов.

Вообще говоря, папиллома — это бородавка, коих на каждом человеке встречается достаточно. То есть этот вирус принадлежит к числу крайне распространенных, и некоторые его штаммы способны размножаться не только в поверхностных слоях кожи, но и на слизистых оболочках различных органов, в том числе половых. Похоже, уже только из этих двух строчек автоматически следует вывод, что вариантов вируса папилломы явно больше десятка, даже если он мутирует в пять раз реже, чем грипп. На самом деле их за сотню, а тех, которые нас нынче интересуют, — около сорока.

Просим покорнейше извинить, но все же: каков смысл платить три рекомендуемых раза по 6000 руб. (всего 18 000 руб.) за 10 % вероятности из 100? Ровно за десять процентов! Или, если выразить те же числа по-другому, выходит, по 4500 рублей за каждый штамм? Держим пари, в Книге рекордов Гиннесса вирус папилломы человека уже может претендовать на звание «самая дорогая инфекция в мире»!

«Церварикс», к слову сказать, ненамного дешевле — около 5000 рублей. И все те же три инъекции. При этом следует обратить помимо соотношения вероятности и «невероятности» внимание еще на некоторые нюансы. Первый состоит в отсутствии данных клинических испытаний о влиянии обоих препаратов на ход беременности и репродуктивную функцию женщин вообще. Обе вакцины тестировались всего по два года (российское законодательство, для сравнения, требует не менее пяти). Об этом предупреждают сами производители, поэтому далеко ходить не надо — достаточно лишь внимательно прочесть всю сопровождающую препарат документацию. И потом, испытания эти проходили крайне интересным образом. Частично их особенности были привнесены, конечно, элементарной медицинской этикой. Но если оставить этику в покое, выяснится, что они (особенности) могли оказать весьма существенное влияние на показатель результативности, полученный в итоге испытаний.

Если рассуждать логически: что может служить показателем действенности какой-либо вакцины? Верно, отсутствие случаев заболевания членов вакцинированной группы тем недугом, против которого они были привиты.