Пленники Зоны. Кровь цвета хаки - Тим Волков

Звериный слух подсказал – незнакомец в десяти шагах, слепо шарахается из стороны в сторону, как пьяный, натыкаясь на ветки. И только густая ночь и облака, скрывшие до времени яркую луну, не давали обнаружить ему Неприкасаемого. А то, что тот ищет Корсара, не было ни грамма сомнения.

Сталкер поднялся.

Звуки стихли.

Все же для надежности беглец тоже затаился, даже перестал дышать, вслушиваясь в шаги незнакомца. Медленно, словно вязкий гудрон, протекли четыре секунды. На пятую незваный гость оживился. Сделал шаг, другой. И ушел правее места ночлега Неприкасаемого.

«Тем лучше для тебя, – облегченно подумал Корсар, выдыхая. – Тем лучше для нас обоих, потому что…»

Домыслить не успел – вновь раздались шаги. За спиной. Близко. Совсем близко…

По ногам сталкера что-то ударило, сильно, остервенело. Корсар упал, не успев увернуться от атаки. Даже его новые звериные инстинкты не спасли его.

Он упал в траву, но тут же пружиной выпрямился, отскочил в сторону и съежился, как пугливое животное при касании. На том месте, где должен был стоять его противник, никого не было. «Что за метеор? Не бывает таких быстрых. Не мог же он испариться».

Второй удар пришелся чуть выше колен и больно обжег кожу. Корсар зашипел, обернулся, но снова никого не увидел. Стало совсем не до шуток.

Желтой мутной кляксой на небе вновь выплыла луна. И таинственный незнакомец сразу обнаружился. Точнее, их оказалось двое…

Корсар схватил автомат и очередью отсек быстро ползущую к нему жирную щупальцу. Разбираться, кому она принадлежит, не было времени. Полоумный растительный мутант – и этой информации для начала было вполне достаточно. А вот чуть дальше, в кустах, затаился человек. Люди, даже безоружные, как известно, гораздо опаснее зверья, даже самого страшного, местного.

Неприкасаемый вскинул автомат, но на спусковой крючок не нажал – в последний момент услышал сдавленный стон:

– Помогите!

Зеленый обрубок отростка-щупальца, подрагивая и брызжа зловонной слизью, будто услышав голос, быстро пополз к лежащему. И явно не для того, чтобы помочь.

– Спасите! – вновь выдохнул бедолага, тщетно пытаясь выпутаться из плотного кокона веток и еще больше увязая в нем. – Я шел… а эта с ног сбила… схватила… не могу выбраться… помогите…

Первым желанием Корсара было оставить невнимательного охотника здесь и уйти прочь. «Сам попался, пусть теперь сам и выпутывается. Его проблемы. Так лучше будет для всех – и для меня, и для мутанта, который плотно сегодня позавтракает. И даже для самого этого бедолаги, который встретит быструю, не мучительную смерть от яда опасного растения, избежав переваривания заживо внутри наполненного кислотой мешка-желудка ползучей твари».

Хотел уйти, но не смог.

Зачем-то спросил:

– На кой ляд выслеживал меня?

Хотя ответ был очевиден. Деньги. Они лишними не бывают. А уж каким способом ты их заработал – это только на твоей совести. Если она, конечно, есть.

Но то, что сказал пленник, Корсар услышать никак не ожидал.

– Чтобы… помочь вам…

* * *

– Поздравляю!

Старлей протянул руку, но начальник гарнизона смерил его таким уничтожающим взглядом, что Долгушин сразу опустил ладонь, потупил взор и отругал себя за минутную вольность. «Ну и что, что пили пару раз вместе и майор во хмелю просил меньше официоза и называл его своим сынком? С пьяного какой спрос? Хотел первым, еще до капитана Мухина, сообщить долгожданную весть майору, успокоить его, чтобы не нервничал. А нарвался на злого как собака начальника. Уроком будет теперь. Победа над врагом – еще не повод расслабляться и нарушать субординацию. – И вновь одернул себя. – Корсар не был мне врагом. Просто… просто так получилось. В жизни всякое бывает».

Долгушин, заикаясь, доложил:

– За-задание вы-выполнено, т-товарищ майор.

– Знаю, старлей. И? Чем обрадуешь, офицер, блин, вооруженных сил такой-то, твою мать, страны?!

– Я… сообщить, что… виноват, товарищ майор…

– Верно, товарищ старший лейтенант, – понизив голос, прошипел Лапердин, буравя подчиненного рыбьими глазами. – Виноват. Еще как виноват! Два года в Зоне тихо было, спокойно. Пока твои придурки таз с дерьмом не перевернули. И вонять, скажу я тебе, еще долго будет, как бы ты ни вытирал. Думаешь, так все просто, да? Ни хрена! Осадочек-то остается всегда. И помнить будут нам с тобой высокие люди этот «залет». Помнить до гробовой доски. Под трибунал бы тебя отправить за твои косяки… да ворошить не велено было это дело. Схоронить надо и забыть. И не вспоминать. Так что, считай, повезло тебе. Но радоваться рано, слышь, старлей? Тебе точно еще рано. Будешь у меня отрабатывать свою безмозглость.

– Так точно, товарищ майор, – вытянувшись в струну, пролепетал Долгушин.

– Ты у меня теперь под особым контролем, чирей ты на заднице! Еще хоть один маломальский косяк за тобой и… – Майор чиркнул большим пальцем по горлу, красноречиво давая понять, что ждет подчиненного в случае «залета».

Долгушин понимающе кивнул.

– Как вошь под ногтем у меня щелкнешь! Только мокрое место от тебя останется.

Старлей вновь кивнул, благоразумно промолчав. Чуть успокоившись, майор добавил:

– На рассвете возьмешь с собой бойцов и отправишься на место ликвидации объекта «К», осмотришься, поищешь там, порыскаешь. Уберешь, если надо будет. Вдруг… чего осталось от него. – Лапердин вытер платком блестящую от пота лысину, буркнул раздраженно: – Ну, понял, что делать надо? Подтереть за собой.

– Так точно, товарищ майор. Будет исполнено. Разрешите идти?

Майор не успел ответить – затренькал телефон.

– Что такое? Сказал же, не беспокоить меня! – рявкнул в трубку Лапердин.

Дежурный сказал так громко, что услышал даже Долгушин. И в голосе говорившего радости отнюдь не было. Три слова, вылетевшие из динамика, повисли в воздухе.

– Звонят из Центра, – произнес солдат на том конце линии и, не дожидаясь ответа, соединил Лапердина с начальством.

* * *

Сиреневый пульсирующий сорняк шевелил стеблями и сдаваться просто так не хотел. Корсар рванул к жуткому растению, чтобы вытащить из его цепких лап человека, но быстро отскочил назад, едва увернувшись от толстой лианы, просвистевшей у самого лица.

– Пригнись! – рявкнул сталкер, целясь в шишковатую выпуклость чуть ниже щупалец.

Выстрелов, однако, не последовало. Кровожадная флора, сообразив, что ей угрожает опасность, приподняла своего пленника, закрывая уязвимые участки живым щитом.

– Зараза! – выругался Неприкасаемый, подбегая к сорняку. Растение попыталось ухватить неприятеля за шею, но промазало.

Как следует размахнувшись прикладом, Корсар размозжил у самого корневища сначала левую лиану, удерживающую пленника, потом правую. Плотоядному растению это не понравилось. Сжав тонкие усики в комок, оно вдруг задрожало, потом издало похожий на кашель звук и выпустило в людей облачко зеленоватого дыма.