Школа выживания - Марина Ефиминюк

— Вы мне, господин смотритель? — уточнила я.

— Вам-вам, — нетерпеливо помахал он рукой.

Пришлось снять матерчатые перчатки и подойти к громоздкой, потемневшей от времени библиотечной стойке, перед которой мялся высокий нервный парень в клетчатой жилетке.

— Принесите глубокоуважаемому господину будущему историку вот этот сборник. — Смотритель с напыщенным видом передал мне клочок, оторванный от разлинованного листа, с накарябанным нечитабельным почерком названием фолианта.

— Называется «Абрис — земля обетованная». Это сочинения Эррона Вудса, — явно нервничая, подсказал парень. Фамилия Кайдена прозвучала столь неожиданно, что я поперхнулась воздухом и кашлянула в кулак.

— Он был переселенцем из Абриса, — продолжал умничать «книжный червь». — Самым первым.

Я насторожилась. «Самым первым» означало, что его сочинения были написаны тучу лет назад, а значит, хранились в подземелье библиотеки.

— Они находятся в подземелье, — подтвердил мои догадки смотритель.

Отлично! Я с возмущением покосилась в сторону сослуживицы, с самым довольным видом продолжавшей расставлять книг на вытертые от пыли полки. Теперь становилось ясно, почему она притворилась глухонемой. Спускаться в ледяное, темное хранилище ни у кого из сослуживцев не возникало ни малейшего желания. Собственными глазами видела, как перед закрытием библиотеки двое из малого читального зала скидывались на «камень, ножницы, бумага», чтобы решить, кому спускать возвращенные читателями фолианты.

— Барышня? — поднял кустистые седые брови смотритель. — Вам показать, где вход в подземелье?

— Да, знаю, — вздохнула я и обреченно пообещала любителю древней литературы:

— Через пять минут книга будет у вас.

— Спасибо, — улыбнулся тот. — Я буду здесь, на своем обычном месте и никуда не уйду… Валерия.

Ох, ты ж! Мы знакомы? Вероятно, вид у меня сделался столь удивленный, что парень окончательно покраснел и пояснил, неопределенно махнув рукой:

— Мы с тобой обычно сидели за соседними столами. Ты мне однажды дала нож для заточки карандашей.

— Нож — это серьезная заявка, — с натянутой улыбкой ради вежливости отозвалась я. Даже не подозревала, что всегда садилась на одно и то же место. Не хотелось думать, что меня действительно принимали за предмет интерьера.

— Ну, иногда ты переходила в другой конец зала, — окончательно смутился парень. — А еще был раз…

— Я принесу альманах, — впервые обрадовавшись, что собираюсь в подземелье, поторопилась отчалить я. Так недолго договориться до чашечки травяного чая в отвратительной студенческой едальне.

— Кстати, меня зовут Тимофей, — донеслось мне в спину. — Для друзей просто Тима!

— Уважаемый юноша, тише! Вы в библиотеке, в храме знаний, в окружении интеллектуалов! — повышая голос, забрюзжал смотритель на «просто Тиму». — Только последний паразит начнет тут орать, как оглашенный, как будто ему в зад ткнули раскаленным клеймом!

В хранилище вела винтовая каменная лестница с высокими металлическими перилами и крутыми ступенями. Чтобы не скатиться кубарем вниз, я зажгла искру. Голубоватый лепесток Истинного света, похожий на язычок свечного пламени, вытянулся на раскрытой ладони, и огромный круглый зал подземелья залило ярким неживым светом. От пола до потолка тянулись бесконечные полки с книгами. На крюках к ним цеплялись высокие деревянные лестницы.

На пюпитре, стоявшем в самом центре, лежал рукописный каталог. Я прокляла день, когда Эррон Вудс решил переселиться в Тевет, пока нашла нужную полку и даже не удивилась, что книга хранилась под самым потолком. Это было бы удачей, если бы она скромненько занимала место у пола.

Больше высоты я, наверное, боялась только мышей. Подчиняясь мысленному приказу, искра налилась и переросла в неяркий светоч размером с надувной мяч. Световой шар скользил у меня над головой, озаряя ненадежную лестницу с перекладинами, забираться по которой удовольствие было весьма спорное.

— Вот ты где! — пробормотала я, потянувшись за нужной книгой, да так и замерла с поднятой рукой. Чуть выше, в соседнем ряду стиснутый со всех сторон прятался фолиант с абрисской вязью на черном кожаном корешке.

Не веря собственным глазам, осторожно, словно находка кусалась, дотронулась кончиками пальцев. Ладонь с темной руной вдруг болезненно закололо. На поверку оказалось, что контуры метки вспыхнули голубоватым цветом, как будто на руке пробудился светлый, а вовсе не темный символ. Когда он погас, а я подняла взгляд к абрисской книге, то совершенно неожиданно сумела разобрать выдавленное золотом название: «Руны». Прочесть чужие письмена получилось абсолютно естественно, словно язык параллельного мира являлся для меня родным. Трясущейся рукой вытащила том, открыла на середине. Бумага пахла плесенью, а листы были рыхлыми, словно фолиант долгое время находился во влажном помещении. Страницы занимали аккуратно начертанные чернилами руны, сложные, простые, похожие на дивные орнаменты. Никаких объяснений и приписок, только короткие названия, накарябанные витиеватым почерком, громоздким и таким сложным, что слова угадывались только интуитивно.

Вдруг в неземной тишине архива прозвучал сердитый каркающий голос смотрителя:

— Вы что там делаете, барышня? Вы там что, простите, читаете книги?!

Мгновенно захлопнув абрисский фолиант, я обернулась к открытой двери, прямоугольникам светившейся практически под потолком. Сгорбленная стариковская фигура застыла на лестнице.

— Все еще ищу, — ляпнула я и тут же подумала, что надо было соврать, мол, действительно зачиталась наиинтереснейшими рукописями абрисского перебежчика. Точно выглядела бы солиднее.

— Барышня, если вы не в состоянии найти книгу на полке, то, каким образом вы стали библиотекарем? — забранился смотритель.

— Ой, нашла! — пришлось продемонстрировать руническую энциклопедию. Все равно с дальнего расстояния не разглядит, что написано на обложке.

— Поторопитесь! — Едва он развернулся, как я молниеносным движением задвинула справочник поверх книг и осторожно, молясь не свернуть шеи, спустилась с верхотуры.

Когда вечером я вызвалась расставить в подземелье поднятые в читальный зал книги, то сослуживцы так сильно обрадовались, что не заподозрили ничего необычного. Мне удалось даже расставить десяток фолиантов, к счастью, стоявший на нижних полках, когда сверху веселый голос объявил:

— Эй, новенькая! Мы уходим, но ты закончи, а то старикан завтра взбесится! Он ненавидит, когда книги остаются неразобранными.

Для надежности я еще подождала некоторое время и, сгорая от нетерпения, полезла за абрисской рунической энциклопедией. Потом, прислонившись спиной к полкам, уселась на пол и принялась перелистывать книгу, надеясь найти хотя бы какие-нибудь пояснения. Взгляд упал на надпись «скольжение», и у меня сжалось сердце. Руна походила на круглую спираль, исходящую из точки. Кончиками пальцев я мягко дотронулась до середины, провела по тонким линиям.