«Шестисотая» улика - Вячеслав Жуков

– Что? – спросил Ваняшин.

– А то, – ответил Грек. – Проходит несколько дней, и что мы имеем?

Ваняшин улыбнулся.

– Имеем труп самого Домедова, – ответил лейтенант, желая не разочаровать Грека.

Тот удовлетворенно кивнул.

– Правильно. Еще один труп. На этот раз – Домедова. Если еще в случаи с Кушнаревым понять можно. Домедов таким образом мог свести счеты с угонщиком своей машины. Подыскал киллера, который Кушнарева и ухлопал. Но, кто ухлопал самого Домедова? И главное, за что? Вот, что не понятно.

Ваняшин призадумался над сказанным Греком.

– Постой, Грек, не гони. Что-то я никак не пойму. А как же первоначальная версия о самоубийстве?.. – Лейтенант посмотрел на майора Туманова, сидевшего за столом на своем месте. Услышав вопрос Ваняшина, Федор протянул ему заключение судебно-медицинской экспертизы.

– Пять минут назад Семин нам принес, – сказал майор. – Перед смертью Домедов получил два удара, которые его лишили способности сопротивляться: в левый висок и горло. Причем, по заключению эксперта, удары были нанесены довольно профессионально, – добавил майор, видя, как та беспечность, с которой Ваняшин вошел в кабинет, прямо на глазах сменяется глубокой озабоченностью, по мере того, как он вчитывается в заключение судебно-медицинской экспертизы. И когда, дочитав до конца, Ваняшин положил его на стол, Грек сказал:

– Вот я и говорю, если это не самоубийство, тогда не понятен мотив. За что убили Домедова? Лично у меня на ум приходит один вариант.

Ваняшин как завороженный уставился на Грека, ожидая услышать от капитана нечто особенное. И в глазах лейтенанта отчетливо читался вопрос, на который Грек не стал затягивать с ответом.

– Его убили за то, что вовремя не вернул оставшуюся сумму за «Мерседес». – В голосе Грека слышалась гордость, но, глянув опять в глаза лейтенанта Ваняшина, он заметил в них разочарование.

– Мелко плаваешь, Грек, – последовало замечание от Ваняшина. – Не забывай, что «Мерседес» у Домедова забрали. Волочко сначала велел поставить его к ним на площадку, а потом и вовсе вернул хозяину. Как он нам сам сказал.

– Ну ладно. Хорошо. Пусть, вернули, – согласился Грек с Ваняшиным. – А неустойку. Домедов так и не выплатил ее.

– Неустойку хозяин вычтет из первой половины денег, которую ему Домедов уже заплатил, – сказал Туманов задумчиво и тут же добавил со вздохом: – Уверен, тут есть что-то другое. Вот за него Домедова и отправили на тот свет. Уж слишком ловко все сделано под самоубийство.

Грек подошел к столу, взял стул, сел на него и, вытянув из майорской пачки сигаретку, спросил:

– Может быть ты, майор, догадываешься, из-за чего его убили?

– Да есть кой, какие мыслишки. Но для начала, не мешало бы нам познакомиться с хозяином того «Мерседеса», который приобрел Домедов. Как вы на это смотрите, друзья мои?

Друзья майора, на это смотрели по-разному. Лейтенант Ваняшин принял предложение с готовностью. Капитан Грек, напротив, без энтузиазма.

– Стоит ли на это тратить время? – проворчал он.

Но Федор Туманов не менял своих решений. Не изменил и на этот раз. И пессимизм Грека его не остановил.

– Стоит, Грек, – сказал майор, тем самым давая понять, что отменять свое решение не намерен.

Улица, на которую приехали оперативники, в основном состояла из двухэтажных домов барачного типа.

– Захолустье, – осмотревшись вокруг, сказал Ваняшин и спросил у Грека: – Ты, случайно, ничего не напутал с адресом?

Усатый капитан достал записную книжку, куда со слов председателя общества автомобилистов записал адрес хозяина «Мерседеса», проданного Домедову.

– У меня тут записано, как нам сказал Волочко, улица Саяпина, дом номер восемь, – проговорил Грек, пряча записную книжку в карман пиджака и выглядывая в окно. – Вот вам эта улица, – кивнул он на ветхое двухэтажное строение, судя по внешнему виду которого, давно нежилое. На нем, висела поржавевшая табличка с названием улицы и номером дома. – Этот дом – шестой. Значит, вон тот будет – восьмой, – деловито сказал Грек, поглядывая на дома и выбирая среди них нужный.

– Все верно. Тот будет восьмой, – задумчиво произнес майор Туманов, находя довольно странным, что хозяин такой роскошной иномарки живет не в шикарной квартире, да и не в престижном районе Москвы, а где-то на окраине, куда как говорится, Макар телят не гонял.

Грек к сказанному Федором Тумановым отнесся философски.

– А почему бы и нет? Место здесь тихое. Опять же воздух. Дышится свободно и легко. Никаких тебе фабрик и заводов. Садики, огородики. Что еще нужно человеку? Хочешь цивилизации, садись на автобус. Пять остановок и ты в огромном мегаполисе, где люди с ума сходят от суеты. А здесь покой. Нет, я бы хотел здесь пожить месячишко, другой, – сказал Грек.

Ваняшин посмотрел на него недоверчиво, замечая, что Грек явно привирает.

– Ну хотя бы пару недель, – сказал Грек и отвернулся, чтобы не встречаться взглядом с приятелем Лехой. Тут же воскликнул: – Вот и восьмой дом.

Дом, на который указал Грек, был старым, приземистым, накрепко вросшим почерневшими бревенчатыми стенами в землю. Он напоминал старорусской укрепление оставшееся тут со времен наступления монголо-татарской орды. А три его маленьких окна, наглухо задернутые занавесками, при случаи, могли быть неплохими бойницами для чугунных пушек.

К самому дому, с этой стороны дороги, где остановились оперативники, оказалось, подъехать невозможно. Ремонтники раскопали канаву, в которую уложили водопроводную трубу. Но видно ремонт еще остался незакончен, если канаву не торопились зарыть. Хотя самих ремонтников тут уже не было и в помине.

Перепрыгнув через канаву на другую сторону улицы, оперативники направились к дому, на углу которого под крышей красовалась ржавая металлическая табличка с цифрой восемь. Возле калитки у забора стоял серый «Жигуль» девяносто девятка. Причем видок у машины был довольно свеженьким.

Ваняшин на минуту задержался у машины, оценивающе рассматривая ее. Обернувшись и заметив это, Грек с недовольством сказал лейтенанту:

– Чего рот разинул? Пошли.

Федор Туманов открыл калитку, но прежде чем войти, обернулся к Греку с Ваняшиным, посчитав, что не стоит, всем троим идти в дом.

– Вы пока покурите тут, – сказал он своим помощникам, после чего вошел в калитку, подошел к дому и постучался в дверь.

Ваняшин отвернулся, сосредоточившись на сером «Жигуленке» и пытаясь на глаз определить, какого машина года выпуска. Грек достал пачку сигарет и зажигалку. Когда стал прикуривать, чуть отвернулся от ветра, чтобы пламя зажигалки не тухло, а взглянул в крайнее окно, заметил, как занавеска в нем чуть отодвинулась в сторону и в образовавшуюся щель высунулась часть лица. Грек назвал бы ее частью рожи, такое это лицо было здоровенное.