После нас - Юрий Волгин

– Пойдемте. Я на правах хозяйки этого дома настаиваю.

– Да, конечно. Спасибо.

Густав улыбнулся в ответ, и они пошли вслед за Марией. Процессию замыкал что-то злобно бурчавший себе под нос Игорь, но путники старались не замечать его.

За высоким забором и воротами скрывалось гораздо больше, чем это могло показаться вначале. Густав и Марков вошли во двор, образованный тремя домами, выстроившимися буквой «П». Внутри этой подковы находилась не просто пустая площадь, а еще множество маленьких строений. Между ними тянулись дорожки, где-то протоптанные большим количеством ног, где-то выложенные плиткой, а где-то асфальтовые, оставшиеся еще со времен до Большого Взрыва.

В глаза Густаву бросилось остроконечное деревянное здание с крестом на крыше, рядом с которым веселилась группа маленьких детей, облепивших компактную спортивную площадку с горками, брусьями и турниками. Они висели на них, кто-то даже вниз головой, зацепившись ногами, и глазели на вновь прибывших людей.

Игорь захлопнул ворота, закрыл их на замок и легко задвинул мощный засов на хорошо смазанных полозьях.

Здесь были посажены деревья, правда не очень много, но каждое из них было заботливо окопано, огорожено маленьким заборчиком из кирпичей и покрашено белилами. Пара скромных цветочных клумб и одна большая, опоясавшая здание с крестом, довершали идиллическую картину яркими и буйными мазками.

Густаву почему-то вспомнились прохладные материнские руки, которые гладили его по голове, когда он бредил с высокой температурой, а отец гнал и гнал корабль вперед в надежде найти хоть какую-то аптеку.

Впрочем, Густав стеснялся подобных воспоминаний. Он повел плечами, стараясь избавиться от нахлынувших чувств. В это время кто-то из детей воскликнул:

– Смотрите, какой урод!

Странник отреагировал моментально. Руки сами выхватили пистолет, и он повернулся к детям, чтобы показать этим дикарям, кто тут лучший и главный. Но ему помешал Игорь. Дуло ружья уперлось в грудь Густава, как барьер для лошади, находящейся на старте и роющей землю копытами.

– Не вздумай. Иди вперед, – сказал он и рукой вежливо подтолкнул странника.

Мария обернулась и опять ласково улыбнулась:

– Это дети, Густав. А ты и впрямь выглядишь не слишком здорово. Тебе нужно подлечиться. Пойдем, я покажу тебя доктору, а затем устроим вас с Михаилом. Хоть отоспитесь.

Странник молча кивнул и угрюмо двинулся следом за женщиной. Из подъезда выбежал подросток в одних лишь шортах и крикнул:

– Матушка, вас ждет отец Захарий!

Мария кивнула ему в ответ. Густав краем глаза заметил какое-то движением за домами и с удивлением обнаружил, что забор окружал не только этот двор. Он простирался еще дальше, и та часть, вокруг которой он шел за зданиями, огораживала металлическая сетка. А за ней странник увидел коров. Самых настоящих коров. Три рыжие и одна черно-белая, с чрезмерно раздутыми боками. Они мирно ходили в загоне между охапок скошенной травы и задумчиво щипали ее.

Густав показал это Маркову, и тот в задумчивости почесал подбородок.

– Да, кажется, они тут не недавно поселились.

– Что, простите? – Мария обернулась на голос Маркова.

– Мы про коров. Вы их разводите?

– Ах, это! У нас их четыре штуки, одна сейчас беременна. А бычок умер, к сожалению. Как ни старались, но два месяца назад наш дом нашли муты. Они перелезли через забор и успели убить Капрала. С тех пор мы всей живности отрезаем языки, чтобы не шумели. У нас, кроме коров, еще много чего есть. Но вы не задерживайтесь, пойдемте, пойдемте.

И они пошли дальше. К детям постепенно присоединялись взрослые, и со всеми Мария вежливо здоровалась, а они в ответ называли ее матушкой.

Они подошли к подъезду, возле которого в выкрашенной автомобильной покрышке росла маленькая ель, а по обеим сторонам стояли длинные скамьи. Мария поднялась по ступенькам и встала на небольшое возвышение. Кивнула Игорю, и тот негромко сказал сопровождавшим его людям:

– Собирайте всех.

В течение пяти минут странников, вместе с матушкой и Игорем, окружила порядочная толпа. Кто-то вышел из подъезда, кто-то – из других домов, кто-то – с заднего двора. По мере увеличения количества людей Густав чувствовал себя все хуже и хуже. У него разболелась голова, и он еле сдерживал себя, чтобы не броситься прочь от этой бурлящей человеческой массы. Все эти многочисленные лица, тела, запахи, гул голосов… Они как будто залезали к нему в голову и разрывали ее изнутри заскорузлыми пальцами.

Странник никогда еще не сталкивался с таким большим сборищем в одном месте. И дело тут было не в том, что он чувствовал свое бессилие перед толпой, а страх собственного бессилия – это больше чем страх. Это первобытный ужас. Нет, просто сама ситуация была для него в новинку. Он видел перед собой целую толпу дикарей, которые обосновались в этом городе и пытаются вести жизнь, похожую на жизнь своих предков, тех, кто допустил Большой Взрыв. И вот они перед ним, и их человек шестьдесят, не меньше. Такие же, как и он. В них нет ничего отталкивающего или низкого. Только посимпатичнее, с учетом последних обстоятельств, украсивших лицо Густава. Быть может, это обусловлено их общей силой, тем, что они вместе? В новом мире такое положение вещей редкость.

Когда прибыли все или, по крайней мере, больше никого не осталось, кто мог бы подойти, Мария начала говорить:

– Братья и сестры! Господа! Только что, буквально несколько минут назад, я не знала о существовании этих людей. Но если бы не Игорь, который был столь громогласен, – матушка опять кивнула Игорю, а Густав хмыкнул, – то они бы прошли мимо, и Бог его знает, что бы с ними приключилось. Я привела их в наш дом, и я не думаю, что они принесут нам несчастье. Потому что они – странники, вольный народ.

По толпе пронесся шепот, из задних рядов начали вытягивать шеи наиболее любопытные, кто-то принялся толкаться и лезть вперед, чтобы рассмотреть диковинных людей, редко бывающих в этих краях. Густав напрягся и инстинктивно подвинулся ближе к Маркову, плечом к плечу.

– Все мы знаем, что странники – благословенный народ. Мой покойный муж тоже называл себя странником, и, видит Бог, это был замечательный человек. Многие из вас помнят его и помнят ту пользу, которую он приносил нашему общему дому. Поэтому я не смогла оставить в беде людей, разделяющих судьбу моего мужа. Судьбу странников. Я думаю, что они будут столь же полезны нам, если, конечно, захотят остаться здесь жить.

– Почему они без кораблей?! – крикнул кто-то из толпы.

Матушка Мария поджала тонкие губы и посмотрела на путников, ожидая от них ответа. Густав перехватил ее взгляд и смутился:

– Нам нужно отвечать, да?

– Конечно! Или ты язык проглотил, как наши поросята?

Послышался одобрительный смех толпы, и Густаву стало тошно.