Тимьян и клевер - Софья Ролдугина

– Мы успеем, – уверенно заявил Киллиан, поднимаясь из-за стола. – Спасибо за завтрак, Нив. Ты сама себя превзошла, правда.

– Ты уверен, что успеем? – крикнул фейри вдогонку, и Киллиан обернулся. Глаза у Айвора стали совсем-совсем чёрные, без единого проблеска цвета, словно вязкая смола. В них не отражалось ничего – ни лампы с мягким желтоватым светом, ни бегущий по оконным стёклам дождь, ни застывшая испуганной серной Нив с кудрями, сияющими лунным серебром… ни сам Киллиан.

Абсолютный, всепоглощающий мрак.

– А почему нет?

– До полнолуния осталось два дня.

Погода чем дальше, тем становилась хуже. Вскоре хлынул самый настоящий ливень с градом – размером с горошину, а то иногда и с целый орех. Киллиан упрямо вышагивал, опустив капюшон на самый нос и ссутулив плечи, словно так можно было спрятаться от сыплющихся с неба ледышек. Толстая подкладка макинтоша слегка смягчала удары – но именно что только слегка. Всё равно Киллиан чувствовал себя побитой деревянной кормушкой, которую засыпали зерном едва-едва по донышку и отдали на растерзание ораве голодных кур.

«Немного дураков найдётся гулять в такое ненастье».

И действительно – улицы обезлюдели. Не видать было ни кэба, ни омнибуса, ни кареты, ни двуколки, ни даже фермерской телеги. Исчезли прохожие, зеваки, уличные торговцы, профессиональные нищие, газетчики, дамы с собачками, джентльмены в цилиндрах, дети и кошки. Редко-редко выглядывала из окна в какой-нибудь обшарпанной мансарде недовольная физиономия – непонятно, мужского или женского полу – и, скривившись презрительно, снова исчезала. В сточных канавах бурлили неукротимые реки, хрустели на тротуаре градинки, а холодный ветер с моря трепал листву, как осенью.

– …к ночи кончится!

– Что? – прокричал Киллиан, приподняв капюшон над левым ухом.

Айвор, промокший уже до нитки, но так и не сменивший тонкий шуршащий плащ на тяжёлый макинтош, улыбнулся:

– К ночи дождь прекратится. И что-то мне подсказывает, что нам это будет на руку… Крепись, до парка уже недалеко осталось.

Это «крепись», произнесённое смертельно серьёзным тоном, изрядно посмешило Киллиана; да и градинки в последние минуты становились всё меньше и меньше, и вот скоро полил обычный дождь – холодный, но и вполовину не такой неприятный, как раньше.

Недалеко от парка невесть откуда взялся густой желтоватый туман, словно земля протянула жадные лапы из низины к хмурому небу. Невольно Киллиан застыл – и тут его как паром ошпарило. Стало жарко и душно, перед глазами замелькали цветные пятна, не складывающиеся в осмысленную картинку – мужчина с брезгливым выражением лица, осторожный лис в подворотне, старушечьи узловатые пальцы, плотно обхватившие его, Киллиана, щиколотки…

– Вспомнил? – осторожно дотронулся до плеча Айвор, и наваждение спало. Киллиан закашлялся, взахлёб глотая холодный сырой воздух Дублина. – Что ты тут видел?

– Старуху… Да, точно, старуху с зубами, как ровный жемчуг, – пробормотал он, сам себе не веря. Воспоминания казались нереалистичными – фантасмагория, злая сказка, бредовый сон. – Она повела меня через парк. Там ещё был мост… и бузина.

– Бузина, говоришь? – Взгляд у Айвора стал сумрачным, как грозовое небо. – Что ж, пойдём поищем мост. Знаю я один подходящий поблизости.

Дождь тем временем и вовсе превратился в ленивую морось. Айвор вывел компаньона к узкому ручейку. Берега заросли дикими нарциссами, уже почти отцветшими – только две припозднившиеся стрелки ещё готовились раскрыть бледные лепестки.

– Вот это уже интересно… Киллиан, иди-ка сюда. Ты уверен, что старуха перевела тебя через ручей по мосту?

– А что?

– Тут берег обвален, – пояснил Айвор и прижал сложенную лодочкой ладонь к выемке в глине. – В двух местах, аккурат на расстоянии шага. Как если бы кто-то пытался затащить мальчика примерно твоего возраста, роста и сложения в ручей…

– Кхм.

– Хорошо-хорошо – юношу, – хмыкнул фейри. – Дети так быстро взрослеют… Да, и я готов поставить оставшиеся две золотые монеты против рваного носка, что ботинки у тебя были грязные – слишком грязные даже для прогулки по парку. К тому же перевести человека через текучую воду – один из верных способов сбить со следа волшебную погоню. Или наоборот, увести человека за Грань. Собственно, текучая вода – один из ликов Грани…

Он зачерпнул ладошкой воды из ручья и поднёс к лицу. Но пить не стал, только принюхался, тронул языком – и поморщился.

– Невкусно?

– Бузиной несёт, – коротко ответил Айвор. – Да, здесь точно прошла колдунья… А значит, я смогу пройти по её следу.

– Ты же говорил, что текучая вода запутает даже волшебную погоню? – усомнился Киллиан. Лезть в ручей ему не хотелось.

Айвор ухмыльнулся.

– Но не меня.

Он наклонился и быстро расшнуровал один сапог, другой и вручил их Киллиану. За сапогами последовал плащ, затем и жилет. Брюки Айвор закатал почти до колена, рубашку выпустил поверх пояса – и мелкими лёгкими шажками направился к берегу. В глазах у Киллиана защипало – ему то и дело мерещилось, что под босыми ступнями компаньона вьётся спутанная огненная нить. Она дёргалась и шипела, как живая, и уходила куда-то глубоко под воду – куда глубже, чем мог позволить узкий и мутный ручей. Айвор раскинул руки в стороны, балансируя на невидимой грани, и прикрыл глаза, запрокидывая голову. Мокрые чёрные волосы липли к шее, а одна извилистая прядка пересекала лицо, как трещина в гипсовой маске.

Киллиан зажмурился и с силой потёр веки, а когда снова открыл глаза, то Айвор уже стоял на другом берегу – и казался ненастоящим, как лунный блик на льду.

– Иди за мной, – позвал он тихо. – И не бойся, не промокнешь… Хватайся за мою руку.

Быстро, чтобы не успеть передумать или испугаться, Киллиан сделал шаг, другой, третий, не отводя взгляда от фейри и стараясь не замечать, что земля колеблется под ногами, как туго натянутый шёлк. А потом – схватился за жёсткую сухую ладонь, и дрожь сразу прекратилась.

Вокруг расстилался древний буковый лес, и через него шла широкая дорога с двумя заросшими колеями. Ветер шевелил продолговатые листья, издалека веяло морем. Дождя никакого не было, и сквозь непостоянные разрывы туч мелькало стеклянно-синее небо. Тусклый свет не мог пробиться чрез густые кроны, и внизу царил полумрак, прохладный, мшисто-прелый и сырой.

В груди у Киллиана знакомо кольнуло:

«Здесь».

– Узнаёшь? – деловито поинтересовался Айвор, отбирая у него свой плащ, жилет и сапоги.

– Кажется, да. Вот странно – я только что был уверен, что тот дом располагался за парком, а теперь – нет.

– Колдовство, – пояснил коротко Айвор, застёгивая жилет и накидывая плащ на плечи. Шнуровка сапог затянулась сама собою, как живая.

– И где мы сейчас?