Мой босс меня хочет - Анна Милтон

Мистер А: Как твой босс смотрел на тебя?

Черная Орхидея: Как будто он хотел сорвать с меня платье и взять на глазах у всех.

Мистер А: О, не сомневаюсь, что он именно так бы и сделал.

Я настолько увлеклась воображением этого сценария, что очнулась от собственных фантазий только спустя добрых двадцать минут, забыв отправить важное электронное письмо вовремя.

Связь с Алексом определенно не творила чудес с моей работой.

ЛОЛИТА

Ближе к обеду Александр Павлович успел набрать рекордное количество очков на своем мудаковом счетчике.

Дела шли хорошо, даже чуть лучше, чем ожидалось. Сотрудники добровольно рвали свои задницы, чтобы закончить подготовку к мероприятию до прибытия акционеров. И все же Гребцов вел себя таким образом, словно каждый, кто встречался с ним взглядом, лично всаживал пулю в голову его бабушки. Обычно я принимала на свой счет все, что в тот или иной день превращало его в сущего дьявола, однако сегодня, казалось, мишенью злости босса являлся кто угодно.

Не то чтобы Гребцов игнорировал мое существование...

Нет.

Он как раз таки игнорировал!

Пропускал мимо ушей все мои предложения, адресованные ему лично по электронной почте касательно его будущего выступления на предстоящей вечеринке. Тем не менее, мерзавец не забывал пристально пялиться на меня через весь кафетерий во время обеденного перерыва, как будто само мое присутствие наносило непоправимый ущерб его ранимому эго.

Последней каплей в бездонном колодце моего терпения стало короткое уведомление Гребцова по E-mail о том, что я на непростительно целых четыре минуты опоздала со сдачей документов по проекту с одним из наших клиентов.

В конце концов, я ворвалась без стука в кабинет начальника, размахивая в воздухе папкой с необходимым комплектом бумаг.

— Вы что, черт возьми, издеваетесь надо мной?!

Гребцов и бровью не повел, продолжая работу за компьютером.

— Если вы, Поклонская, пропустите важный срок сдачи, то не получите утверждения плана по проекту, и придется делать всю работу с самого начала. Простите, вам требуется какое-то особое отношение?

— Нет, я требую элементарной человеческой порядочности. Прошло всего четыре минуты! — я стиснула челюсти, заскрежетав зубами.

— Возможно, я мог бы дать вам некоторую свободу действий, если бы данный проект являлся внутренним делом. Но были установлены конкретные временные рамки, адаптированные к нашему уважаемому клиенту. Ты действуешь с недопустимой халатностью, Лолита.

— У меня еще уйма времени. Проект нужно сдать в пятницу, верно?

— Но перед этим — внести правки и утвердить.

— Четыре минуты, Александр Павлович, — прорычала я. — Не устраивайте сцену из-за четырех минут.

Гребцов напрягся, немного изменив позу, прежде чем что-то тихо и неразборчиво пробурчать себе под нос.

Я издала раздраженный вздох.

— Это из-за засоса?

Этот острый вопрос наконец-то заставил мужчину удостоить меня непонимающим взглядом.

— Прошу прощения?

Не предоставив мне возможности продолжить, Гребцов поднял руку в останавливающем жесте, тем самым требуя, чтобы я не перебивала его.

— Пропущенные сроки, пусть даже и на четыре минуты, — это прискорбная манера поведения, Поклонская. Я написал бы вам с напоминанием независимо от того, присасывался ли кто-то к вашей шее накануне, или нет. Кроме того, вы, должно быть, предполагаете, будто я одержим вашей личной жизнью. Но, спешу вас утешить: это не так. Мне безразлично, с кем вы проводите ночи. Конечно, я могу поздравить вас с появлением бойфренда, если того желаете.

Я не смогла придумать достойный ответ, так что Гребцов быстро воспользовался моим минутным ступором, чтобы произнести хриплым и мрачным голосом:

— Хорошо. Скажи мне, Лолита, кто этот счастливый джентльмен? Какой-то скользкий бабник, вроде того, что пытался подцепить тебя в баре? Или кто-то из наших коллег?

Я медленно втянула воздух через ноздри. Атмосфера в кабинете была раскалена до невероятной температуры.

— Это… это вряд ли вас касается, Александр Павлович, — пробормотала я.

— Вы абсолютно правы! — мужчина хлопнул в ладони. — Я очень рад, что до вас это в коем-то веке дошло, — фальшивая радость мгновенно испарилось, и его лицо стремительно приняло прежнее флегматичное выражение. Гребцов щелкнул автоматической ручкой. — До тех пор, пока ваша личная жизнь, Поклонская, не мешает продуктивности на рабочем месте, я не собираюсь ни о чем вас расспрашивать.

— Чудесно! — фыркнула я, гневной походкой направившись к его столу, чтобы кинуть папку с документами ему под нос. — Эта лекция, к слову, была совершенно неуместной.

— Лекция? — ухмыльнулся Гребцов. — Всего лишь дружеское напоминание о том, что не нужно мешать друг с другом личную жизнь и работу. Как мы с вами наблюдаем, Поклонская, бурные тесные отношения вне офиса сказываются не лучшим образом на вашей профессиональной деятельности.

Я сузила глаза, впившись уничтожающим взором в раздражающе спокойную физиономию босса.

— Не пытаетесь ли вы сказать, что моя «мои бурные тесные отношения» стали причиной того, что я на четыре минуты пропустила крайний срок?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Возможно.

— Вы хоть слышите, как нелепо это звучит?! — я всплеснула руками.

Тяжелым взглядом Гребцов обжег мою кожу.

— Что-то вы раскраснелись, дорогая. Может, выпьете успокоительного?

Невыносим.

Он. Ужасно. Невыносимый. Тип!

— Пошел ты, — с выдохом произнесла я.

Гребцов поднял брови в насмешливой манере удивления.

— Не заставляй меня принимать дисциплинарные меры дважды за один день, Лолита.

Я скрестила руки на груди.

— Что ты собираешься мне сделать? Снова напишешь на почту с замечанием? Твоих письменных предупреждений хватит, чтобы обклеить ими мой кабинет.