Полуденный демон - Наталья Солнцева

Однако же Марианна не избавилась от него после смерти мужа. Позволила работать по-прежнему, с той же зарплатой.

Между тем, едва дом погружался в темноту, Марианну охватывала нервная дрожь. Она накупила в аптеке успокоительных средств и пила их, когда становилось невмоготу. Несмотря на все это, ей было необходимо одиночество. Только в одиночестве она могла делать то, что хотела. Без посторонних глаз.

Вечером, когда Клавдия заканчивала уборку и мытье посуды после позднего ужина, а Борис уходил к себе, Марианна оставалась одна. Дом был в ее полном распоряжении, и она переходила из комнаты в комнату, из коридора в ванную, из спальни в гостиную, из каминного зала в кабинет покойного мужа… и ломала себе голову над непосильной задачей.

Тщательно, методично перебирала она вещи в шкафах, комодах, секретерах и выдвижных ящиках. Искала между книг в библиотеке… между стопками полотенец и белья, за картинами на стенах, под коврами на полу, между посудой, верхней одеждой, в коробках для обуви, в кладовой, в гараже. Везде, где только можно было спрятать. Еще бы знать – что!

Марианна не знала. Она просто доверилась своему чутью. В комнате рядом со спальней, которую муж закрывал на ключ и куда он привел новобрачную на вторую ночь, вдова обшарила все уголки и щели.

Она представила себе выражение на лицах полицейских, заглянувших сюда, и пожалела, что не смогла насладиться их изумлением. Они смутились. Растерялись. Робко задавали ей вопросы. И каждый вопрос невольно казался скабрезным.

О, как она понимала их недоумение и затаенное любопытство! Марианна заметила, как они переглядывались и перешептывались. Делились впечатлениями. Потом в ту комнату отправился следователь. Его долго не было. Подчиненные начали отпускать непристойные шуточки. Вполголоса, чтобы не оскорбить убитую горем вдову.

Марианна в день убийства испытала настоящий шок, однако вопреки общепринятому мнению все происходящее ощущала не сквозь пелену забытья, а чересчур обостренно. Подмечала любую мелочь и слышала любой звук. Каждая деталь намертво впечаталась в ее память. В том числе собственные мысли и чувства. Казалось, она окаменела, онемела и ослепла. Но то были ложные немота и слепота. На самом деле кто-то другой, некое второе «я» Марианны вышло на первый план и заменило оцепеневшую хозяйку. Ее сознание частично отключилось, зато были задействованы скрытые резервы…

После похорон Ветлугина она не раз пыталась воспользоваться этими «скрытыми резервами». Увы, тщетно.

В стенном сейфе, куда муж ее не допускал, она обнаружила несколько женских золотых украшений и кипу бумаг. Среди них лежала купчая на дом в Роще. Оказывается, Ветлугин приобрел его шесть лет назад.

Эти мысли не давали Марианне уснуть. Она беспокойно ворочалась с боку на бок в широкой постели и невольно прислушивалась к каждому шороху. Шелковое белье, обожаемое покойным мужем, нежно льнуло к телу. Ее бы не удивило, появись Ветлугин в виде призрака и ходи дозором по своим владениям. Такие, как он, и в могиле не успокаиваются. Но призраки двигаются бесшумно, а чуткое ухо Марианны уловило слабый скрип.

Крак… з-ззз… крак…

Несомненно, кто-то проник в дом и крался на ощупь по коридору…

* * *

Москва

Жена Морозова проснулась с головной болью. После двойной дозы снотворного она всегда вставала вялая и опустошенная. Бросив взгляд на подушку мужа, она заметила, что та не смята. Значит, он опять ночевал у себя в кабинете.

Валерия Михайловна поднялась, накинула мягкий домашний халат, сунула ноги в тапочки и направилась к спальне дочери. Постель Лиленьки осталась нетронутой. Мать вздохнула и свернула по коридору в ванную. За закрытой дверью шумела бритва.

Валерия Михайловна постучалась и крикнула:

– Коля! С тобой все в порядке?

– Да-да… я собираюсь на работу… – донеслось из ванной. – Опаздываю! Завтракай без меня.

– Так дело не пойдет, – пробормотала она, уверенная, что муж ее не слышит. И добавила гораздо громче: – Нам надо поговорить!

За дверью по-прежнему жужжала бритва. Наконец Морозов откликнулся, очевидно, обдумав ответ.

– Хорошо… только в темпе. Сейчас я выйду. Иди, ставь кофе…

Валерия Михайловна молча пошла в кухню и занялась завтраком. У них в семье не было принято выяснять отношения. Но нет правил без исключений.

– Лера! – с порога недовольно воскликнул муж. – Что случилось? У меня времени в обрез.

– Наша дочь не ночевала дома. Ты знаешь? – устало спросила она. – Я звонила ей, но она отключила мобильный. Я не могла уснуть. Пришлось принимать таблетки…

– Лиля выросла. И не обязана докладывать нам о каждом своем шаге. Вспомни себя. Ты уехала из дома в семнадцать лет, жила в общаге на жалкую стипендию, питалась всухомятку и гуляла сколько хотела и где хотела.

– Мы были другими.

– Так говорят все родители.

– С ней творится что-то невообразимое… Ты должен вмешаться.

– У Лили есть жених. Вероятно, она провела эту ночь с ним. В клубе «Панда». Не вижу повода для паники. Неужели ты еще не привыкла к ее отлучкам?

– Ты всегда защищаешь ее! – с упреком произнесла Валерия Михайловна. – Разбаловал без меры. Мы пожинаем плоды твоего воспитания. Вернее, его отсутствия.

– Скажи, что я потакаю всем прихотям дочери… что я распустил ее. Давай, обвиняй меня! По-моему, Лиля давно стала независимой. И поступает нам наперекор. Она с тринадцати лет сама себе хозяйка.

Валерия Михайловна опустилась на стул и прижала руки к сердцу.

– Тебя это умиляло… даже восхищало.

– Ребенок – не собака, чтобы водить его на поводке, – отрезал Морозов.

И тут же пожалел о своей резкости. Жена побледнела, ее губы задрожали, а глаза подернулись слезами. Она стала ужасно плаксивой в последнее время.

«Кризис среднего возраста, – подумал Николай Степанович и сел напротив нее за стол. – Нервы. Предсвадебная лихорадка. Жена принимает все слишком близко к сердцу. Она боится отпустить дочь, словно та уйдет от нас навсегда. Будь у нас еще дети, разлука с Лилей не воспринималась бы так болезненно».

Совершенно некстати ему пришла на ум старшая дочь Марианна, которая неожиданно ворвалась в его жизнь. Жене пока лучше не говорить о ней. Потом, конечно, придется признаться… возможно, познакомить их. Но не сейчас.

– …ты меня не слушаешь! – возмутилась Валерия Михайловна, и он опомнился, поднял на нее глаза, в которых мелькнула растерянность.

Всего на миг. Однако жена успела уловить это. У нее вертелся на языке вопрос, с кем он встречался в дешевом кафе «Попугай», но она не осмелилась задать его. Наверное, боялась услышать правду. По той же причине она не спросила, почему он спал в кабинете.

– Не беспокойся за Лилю, – попытался утешить ее Морозов. – Она сумеет постоять за себя. У нее мой характер. Она настоящая чертовка!