Гнев Империи I - Антон Агафонов

После этого женщина вернулась к обсуждению Сосудов Правителя, но там уже не было ничего действительно интересного. Главную суть я уяснил, а числа и формулы, которые она выводила на доске, чтобы объяснить, как вычитывается прочность Сосуда и как измеряется энерготок, меня не слишком волновали.

И вот лекция закончилась. Лицеисты стали расходиться, а я ещё где-то с минуту сидел на прежнем месте, размышляя. Кое-что о магии этого мира мне стало ясно. Например то, почему я не могу использовать свой Сосуд Правителя. Он просто не адаптирован под мою силу, и его вначале нужно пробудить, но все эти разговоры о “Клятвах”… Уж очень напоминает договор, по которому я и оказался в этом теле, но другого формата. Сила в обмен на душу… Люди считают, что это хорошая сделка, но по мне она крайне дерьмовая. Словно продать золотой слиток в обмен на бусы из стекла, переливающиеся на солнце.

А ещё я так ничего и не узнал о подклятвенных.

А это важно! Хлад! Я должен найти эту женщину и разузнать о том, что она так и не рассказала.

Сказано-сделано, и я пулей выскочил из лекционной в поисках этой дамы. Бегло оглядевшись, я заметил, как она поворачивает по коридору налево, и помчался туда же, стараясь её не упустить.

— Ага, вот ты и попалась, — ухмыльнулся я, видя, как она заходит в один из кабинетов.

Я облегченно выдохнул и уже спокойным шагом пошел следом. Вокруг никого не было, большая часть лицеистов вышла на свежий воздух, что тоже не могло не радовать.

Я повернул ручку двери и тихо её отворил, заходя внутрь. Это был кабинет, кажется, соединенный с библиотекой. По крайней мере, большую часть помещения занимали приставленные друг к другу стеллажи, заполненные книгами.

— Мне нравится быть педагогом, — промурлыкала женщина из-за одного из стеллажей. — Они все так внимательно слушают, вопросы задают. Хотя на научной части с формулами как-то притихли. Может, в следующий раз попробовать сделать что-то вроде игры? Думаю, это может поднять активность и улучшить усвоение материала…

Она ещё говорила, выходя из-за стеллажа, но увидев меня, замерла. И я замер, потому что не был готов к увиденному.

Одежда и фигура женщины не изменились, но вот её голова… и руки… и хвост… У неё же не было хвоста, да? Прямо сейчас на меня смотрели два удивленных желтых глаза на рыжей лисьей морде…

— Э-э-э… — протянул я, шокированный увиденным.

Женщина, кажется, тоже не ожидала такого, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы опомниться и щелкнуть перед вытянутым носом когтистыми пальцами. В тот же миг воздух вокруг неё засиял, и все “звериные” черты исчезли.

— Д-да?.. — её голос дрожал. — В-вы что-то хотели?

— Хотел… — подтвердил я, с любопытством разглядывая женщину. Мне и во время лекции что-то в ней казалось странным. Я не мог понять, что именно, порой воздух странно себя вел, создавая едва заметное марево, а теперь я понял, почему. — Но не могли бы вы вернуть… ну… это…

Я жестом изобразил длинный нос.

Женщина задумалась, после чего щелкнула пальцами, и рыжая шерсть вернулась. Преподаватель выглядела как лис, который в какой-то момент решил стать человеком.

— Вы так… так…

— Уродлива?

— Прекрасна! — воскликнул я, буквально подскакивая к ней. — Какая прелестная шерсть, какой хвост. Ох…

Я был восхищен, а она — шокирована.

Не сдержавшись, я попытался потрогать её хвост с белым кончиком, но женщина буквально выдернула его у меня из рук и прижала к животу, отступая.

— Вы меня пугаете…

Теперь уже пришел мой черед удивляться.

— Да? — осекся я. — Прошу прощения… Просто я… поражен вашей красотой.

— У вас… весьма специфическое чувство прекрасного, — нервно сглотнула она.

— Вы не считаете себя прекрасной?

— Люди не считают. В моей стране все немного проще. К кицунэ относятся с уважением, ведь мы дети Бога-Дракона, но здесь моя внешность по большей части вызывает страх. Когда я впервые оказалась в вашей стране, меня чуть не подстрелил какой-то фермер, решивший, что я собираюсь украсть его кур.

— А вы собирались?

— Да… — виновато признала преподаватель. — Ничего не могу с собой поделать. Это часть моей природы.

— Как знакомо, — усмехнулся я, продолжая ею любоваться. Причем я сам не до конца понимал, чем вызвана моя реакция. Если человеческие самки заставляли орган, скрытый исподним, шевелиться, то её Дмитрий Старцев едва ли считал красивой, но вот моя божественная суть была в восхищении. — Как вас зовут?

— Меня называют Цуки, что значит луна.

— Красивое имя. А мое Г… — я вовремя себя одернул. — Дмитрий, Димитрий Старцев.

— Так что вам угодно, Дмитрий Старцев?

— Вы провели интересную лекцию, но кое-что не рассказали. Подклятвенные — кто они?

— Не рассказала? Ох… Глупая, глупая Цуки, — она постучала себя по лбу кулачком, крайне мило прижав треугольные уши. — Подклятвенные — это не пробужденные, но для них все равно нужен Сосуд Правителя. Пробужденный отнимает кусочек своей силы и передает человеку, которому доверяет.

— То есть… это просто разделение силы с другими? И все?

— Нет, не совсем. Подклятвенные не могут создавать плетения, это лишь форма физического усиления. Идеальный телохранитель для пробужденного. Они крепче и сильнее любого человека. Я даже слышала, что некоторые подклятвенные могут выдержать выстрел, не получив серьезных травм.

— Что-то такое я и слышал. Но тогда почему их не используют повсеместно, если они так хороши?

— По двум причинам. Первая — пробужденный отдает треть своей силы другому человеку. Треть — это много, сами понимаете. Ну и соответственно, больше трех подклятвенных у одного пробужденного быть не может.

Я присел на край стола. Довольно бесцеремонно с моей стороны, но учитывая, что преподаватель поглядывала на меня с легкой опаской, словно это я тут был зверочеловеком, а не она, я посчитал это уместным.

— А вторая?

— Если подклятвенный умрет, сила будет утрачена навсегда.

— Навсегда… то есть…

— Да. Пробужденный может в любой момент вернуть свою силу через прямой тактильный контакт, но если подклятвенный умрет, то вернуть её не получится. Для многих пробужденных сама по себе идея ограничить свою силу кажется неприемлемой, это как для человека временно отрезать себе руку или ногу. Разумеется, есть те, кто соглашается отдать частицу своей силы, но обычно такие находят охранные агентства, где хорошо оплачивают подобное, либо находят человека, которому безоговорочно доверяют.

— Понятно… — я задумался. Получается, как и сказала сестра, идея о том, что я Подклятвенный, хорошая. Я правильно догадался, что это значит, но вот информация о том, что убив подклятвенного, я лишу пробужденного трети сил, очень любопытна. Но к сожалению, не более того. На практике я это вряд ли буду применять, зато теперь в курсе, почему подклятвенных так мало.