Слишком высокие ставки - Сара Крейвен

— Я приду завтра, госпожа, — резко сказала она. — Я научу ее играть в мяч. Но не наряжайте ее так. Наденьте ей шорты и футболку. — Повернувшись к девочке, она мягко прибавила: — До завтра, Элени.

Джоанна повернулась и ушла до того, как снова увидела улыбку ребенка.

Она шла быстро, опустив голову, глядя в землю невидящим взглядом.

«Как ты можешь так поступать, Вассос? Ведь она твой ребенок. Как ты можешь игнорировать ее, даже если ты больше не желаешь видеть ее мать?»

Джоанна едва сдерживала слезы.

Когда Вассос вернется, она напомнит ему об отцовской ответственности, вызвав его несомненный гнев. Если ее мать не готова как следует за ней присматривать, следует нанять няню.

На мгновение представив Вассоса и его бывшую любовницу, страстно обнимающих друг друга, она с силой прикусила губу и задалась вопросом, где и при каких обстоятельствах они встретились.

Пусть Соула сейчас неряшливая, но она по-прежнему красивая и чувственная женщина. Джоанна не понимала, почему Вассос к ней охладел.

Хотя он, вероятно, не ожидал, что их любовные отношения будут иметь последствия. И все же ей было непонятно, почему он бросил Соулу. Возможно, он стал стыдиться их отношений. Вероятно, они расстались после бурной ссоры, и Вассос превратился из любовника в противника.

«Какой бы ни была причина, он вряд ли когда-нибудь будет обсуждать это со мной», — подумала Джоанна вздыхая.

Она остановилась на мгновение и прислонилась к стволу оливкового дерева, ощущая его корявую кору сквозь тонкую ткань одежды.

«Если мне удастся убедить Вассоса в том, что его дочь нуждается в нем и не заслуживает того, чтобы ее прятали ото всех, то, возможно, мое пребывание здесь не будет таким невыносимым. И если я буду чаще повторять это про себя, то, возможно, даже в это поверю».

— Господин Вассос прислал еще одно радиосообщение сегодня утром, мадемуазель. — В голосе Ставроса слышался упрек. — Он хотел с вами поговорить. Мне снова пришлось сказать ему, что я нигде не могу вас найти.

— Я была на прогулке, — спокойно ответила Джоанна, поставив пустую чашку на блюдце. — Неужели он думает, что я буду весь день торчать дома и ждать, когда он выйдет на связь?

Выражение лица Ставроса стало мрачным.

— Если бы вы были у бассейна или на пляже, мадемуазель, не возникло бы никаких проблем. — Он помолчал. — Но все мы знаем, где вы бываете. По возвращении на остров господин Вассос будет задавать вопросы.

— Я на них отвечу, а потом сама задам ему вопросы, — решительно сказала Джоанна.

Ставрос выглядел измученным.

— Вы не должны… Не можете так поступать. Вы вмешиваетесь в дела, в которых ничего не понимаете, и вы рискуете его рассердить.

— Напротив, я точно знаю, что делаю и почему. Кроме того, упрямство характерно не только для вашего босса, — беспечно прибавила она.

Налив себе еше кофе, Джоанна присела и посмотрела на залитый лунным светом сад.

С самого начала она знала, что ее ежедневное длительное отсутствие будет замечено. Впервые она бросала открытый вызов Горданису, не заботясь о возможных последствиях.

Джоанна не ждала, что Соула будет принимать ее с распростертыми объятиями, но женщина больше не относилась к ней с насмешливым презрением.

Судя по всему, Соула была плохой хозяйкой, если судить по количеству окурков в блюдце на столе в гостиной. Она смолила как паровоз.

Ее готовка оказалась довольно сносной. Ежедневно в духовке можно было найти мясное блюдо, а также свежевыпеченный хлеб.

Но самым главным достоинством Соулы было то, что она имела привычку исчезать из дома на несколько часов, оставляя Джоанну и Элени наедине. Она никогда не объясняла своего исчезновения, а Джоанна ни о чем ее не спрашивала. Элени казалась гораздо спокойнее в отсутствие матери.

Как выяснила Джоанна, языковой барьер в общении с девочкой оказался наименьшей проблемой. Как только Элени перестала дичиться, она показала себя смышленым ребенком с пытливым умом и довольно богатой лексикой. С помощью книжки с картинками или за счет обычного называния различных предметов Джоанне удалось увеличить свои познания в греческом языке и научить девочку английским эквивалентам. Элени быстро окрепла физически с тех пор, как ей было разрешено бегать без опаски испачкать или порвать вычурные платья.

Джоанна научила девочку рисовать и играть в мяч. Иногда они играли в прятки и пятнашки в оливковой роще. Джоанна обнаружила в доме небольшой трехколесный велосипед в магазинной упаковке, и под ее руководством Элени вскоре научились на нем ездить.

Каждое утро она встречала Джоанну с сияющими и жаждущими глазами.

В то же время из головы Джоанны не выходила мысль о том, что скоро вернется Вассос и узнает, как она проводила время в его отсутствие.

Было начало вечера следующего дня, когда Джоанна вышла из оливковой рощи и отправилась на виллу.

Почти сразу после ее прихода Соула куда-то испарилась и долго отсутствовала, и Джоанна уже начала беспокойно поглядывать на часы.

— Где вы были? — резко спросила она, когда гречанка вновь появилась, держа сигарету в зубах. — Я думала, вы не вернетесь.

Соула пожала плечами, ничуть не смущаясь. Она выглядела спокойной и почти веселой:

— Есть проблемы? Тогда чего вы не уходите? Оставили бы Элени в саду.

— Я никогда бы этого не сделала, — холодно ответила Джоанна. — И вам так поступать не следует.

— Тут безопасно, — возразила Соула. — Кто навредит ребенку Горданиса на острове Горданиса? — Она помолчала, оценивающе оглядывая Джоанну. — Завтра придете, англичанка?

Джоанна поборола гнев.

— Да, — коротко сказала она. — Я приду. И я думаю, нам придется поговорить, госпожа.

Элени схватилась маленькими пальцами за складки юбки Джоанны и что-то прошептала.

— Она ждет от вас обещания, — перевела Соула.

Джоанна погладила темноволосую головку ребенка.

— Я завтра приду, — тихо сказала она. — Я обещаю.

На террасе виллы Джоанну ждали Ставрос, Хара и Андонис. Увидев их, она обо всем догадалась.

— Господин Вассос? — спросила она, переводя взгляд то на одного, то на другого и чувствуя, как екает сердце.

Ставрос склонил голову набок в знак согласия:

— Он ждет вас, мадемуазель.

Джоанна направилась прямиком в его кабинет.

* * *

Вассос стоял у окна, его высокая фигура казалась вырезанной из камня. Он не двигался, когда она вошла и мягко и нерешительно позвала по имени.