Чужая жена - Владимир Колычев

Тимоха закрыл глаза и затих. Голова его раскалывалась от боли, он отчаянно нуждался в тишине и спокойствии.

— Ты телефон хозяина куда дел? — откуда-то издалека донесся голос Пузыря.

— Какого хозяина? — не понял Тимоха.

— У которого мы дом снимали. Он номер нам дал, ты его на спичечном коробке записал. Куда дел?

Тимоха не ответил. Коробок он бросил в бардачок машины. Бандиты вполне могли его найти. Но как им хватило ума свести в одно два сложных хода?

Дверь открылась. Тимоха с трудом разлепил глаза и увидел двух мордоворотов. Он инстинктивно дернулся, попытался сдвинуться в сторону от них и тут же за это поплатился. Сначала его ударили ногой в живот, затем в голову. Когда он пришел в себя, Пузыря с ним не было. Братки его шоколадом повели кормить или дальше избивать.

Стас пытался унять дрожь, но ничего у него не получалось. Пока к нему не подсела Ирина. Вряд ли жар спал, но парню сразу стало легче.

— Ну и что там у нас? — спросила она, сунула руку под одеяло, вынула градусник у него из-под мышки.

Стас хмелел от ее прикосновений. Но при этом старался не смотреть на эту женщину, не смущать Ирину своим взглядом, таким же жарким, как его горячка.

— И антибиотики колем, а толку? — оценив температуру, с досадой сказала она.

— Это не заражение, а стресс, — сказал Стас и качнул головой. — К вечеру пройдет.

— Это ты так говоришь. Тебе врач срочно нужен.

— У меня пулевое ранение. Менты нам сейчас без надобности.

— Почему? Кто-то же должен искать Пашу.

— Я должен. Но не могу.

— Может, Денису позвонить?

— А он поможет?

— В армию же помог отправить, — с усмешкой проговорила Ирина.

— Кого он помог в армию отправить?

— Есть один человек… — Она замялась.

— Паша?

— Он Пашу от войны спас.

— Сначала в армию отправил, а потом от войны отмазал, да?

Квартира у Ирины отличная, можно даже сказать, роскошная. Значит, зарабатывала она очень хорошо. До того как Паша ушел в армию, с деньгами у нее было неплохо. А время сейчас такое, что купить белый билет — дело плевое. Было бы чем заплатить. Но нет, Пашу забрили. Мало того, он угодил в десантные войска, где погибнуть легче всего.

— В армию военкомат отправляет, — глядя куда-то в сторону, грустно сказала Ирина.

— Я знаю, Коротилов в тебя влюблен, — сказал Стас.

— Знаешь? — Женщина заметно смутилась.

— Он говорил, что ты неприступна как скала.

— Если я секретарша, то это совсем не значит, что я должна с ним спать.

— Да, но это не значит, что с тобой должен спать Паша.

— Паша — мой муж! — Ирина недоуменно повела бровью.

— Коротилов тоже так подумал и отправил Пашу в армию.

— Ну, не совсем отправил. Но да, за Пашей с милицией пришли.

— Все-таки Коротилов.

— Он очень странный человек.

— Я это заметил.

— С ним очень сложно. Честно скажу, я справляюсь с этим субъектом с большим трудом.

— Но справляешься.

— Но справляюсь, — подтвердила она.

— И со мной справляешься. — Стас улыбнулся.

Он вдруг понял, что его больше не лихорадит. Температура спала, на лбу выступила испарина.

— Мне уже легче.

— Я рада, — сказала Ирина, улыбнулась и стала подниматься, но Стас взял ее за руку, удержал и проговорил:

— Это потому, что ты рядом. Твоя улыбка — лучшее лекарство.

— Давай без этого, — заявила женщина, слегка поморщилась, но руку не выдернула.

— Что есть, то и говорю.

— В мире много чего есть, но не обо всем можно говорить. — Она убрала руку, поднялась.

Ее длинный халат остался в дачном доме, здесь был только короткий. В нем Ирина сейчас и была. Но Стас не имел права развязать поясок, развести полы халата. Да и не в сексе счастье. Он хотел обладать не только телом, а всею Ириной целиком. Но, увы, с этим у него явно не складывалось.

— Что у пьяного на уме. А я пьяный. От тебя.

— Прекрати. — Ирина посмотрела на него строго, но щечки у нее зарумянились.

— Может, мне осталось всего ничего? Вдруг случится что, а ты и знать не будешь?

— А зачем мне знать?

— Пополнишь коллекцию влюбленных в тебя мужчин.

— Я не коллекционирую поклонников. Не надо в меня влюбляться.

— А если уже?

Ирина повела головой, встряхнула волосы и направилась к выходу.

Под аркой она остановилась и, не оборачиваясь, бросила:

— Ты ничего не говорил. Я ничего не слышала.

После этого, не дожидаясь ответа, женщина ушла.

Стас вздохнул. И он говорил, и она слышала. А толку? Не было у него шансов, и он прекрасно это понимал.

Братки реально приготовили из Пузыря отбивную. На лице живого места нет, в животе ливерный фарш, ребра переломаны.

— Это хорошо, что мы их сожгли, — пробормотал Паша.

От передних резцов у него остались одни обломки, но при этом он почти не шепелявил, слова произносил внятно. Хотя и тяжело.

— Не надо. — Тимоха приложил палец к своим лепешкам.

— Да они все знают.

— Ты сказал?

— Без меня знают. Да и все равно уже, — едва слышно проговорил Паша и закрыл глаза.

— Не все равно.

— Не выйти нам отсюда.

— Ты это брось.

— Кормить, сказали, не будут. Мы сами тут сдохнем.

— Не сдохнем.

— Лучше сдохнуть.

— А как же Ира?

— Ира не пропадет.

— Баба она красивая.

— Очень.

— А я не очень.

— Не очень красивая баба?

— Не баба.

— И не Пузырь, — сказал Тимоха и улыбнулся, как уж смог. — Был бы пузырем, уже давно бы лопнул.

— И не Пузырь. Сам не знаю, почему Ира на меня запала. У мамы подруга на работе. У нее дочь. Эта женщина сама говорила, что нельзя любить красивых, а нас познакомила. Я когда Иру увидел, понял, что ничего у нас никогда не будет. А она в кино меня пригласила. Через год мы поженились. У нас до свадьбы ничего не было. — Паша говорил с закрытыми глазами, из последних сил, как будто в бреду, но не смолкал: — Да и не надо было. Она со мной была, этого хватало. Мне все завидовали.