Слон для Дюймовочки - Дарья Донцова

продолжила читать новую книгу Татьяны Устиновой, хорошо зная, что скоро раздастся новый звонок.

Телефон ожил через сорок минут.

– Привет, – очень ласково начала Воротникова, – ты ведь любишь мои эклерчики?

– Очень, – призналась я.

– Завтра сделаю для тебя десяточек с ванильным кремом! – щебетала Леся.

Я продемонстрировала крайнюю степень восторга:

– О-о-о! Спасибо. Давай обсудим, как мне завтра оказаться в машине у Валерия.

– Ты согласна! – заликовала Воротникова.

– Конечно.

– Он с этой дрянью встречается в полдень. Есть план.

Завершив беседу, я попыталась заснуть, долго вертелась в постели. Задремать удалось лишь после того, как на кровать залез Хуч. Феликс улетел в командировку, поэтому мопс вольготно устроился на половине мужа. Для меня загадка: почему храп супруга не дает заснуть, а под громкие рулады собачки почиваешь, как ангел? Я погладила Хуча и вмиг отбыла в объятия Морфея.

Глава двадцать вторая

– Остается лишь удивляться, почему сразу не узнали, что Юрий Ревовсемирович Рогачев существует в двух экземплярах! – сердито воскликнул Дегтярев. – Вероятно, Анна не зря забила тревогу. Настоящий Юра и его отец полагают, что на самом деле мужа Евгении Морозовой зовут Андрей Покосов.

– У подлинного Юрия паспорта нет, – забормотал Кузя, – он состоит в обществе «Дети неба», там отрицают документы. А я, когда мы взялись за дело, проверил нового мужа Евгении, удостоверился, что есть такой, ни в чем дурном не замечен, и успокоился. На тот момент второй супруг подозрения не вызывал. Правда о том, что второй муж Морозовой живет по чужому паспорту, лишь вчера открылась. Теперь о Покосове. Данные о нем частично совпадают с тем, что сообщил художник. Андрей в девяностые годы был бандитом. С начала двухтысячных о мужчине почти никакой информации, могу лишь сообщить о трех открытых, а потом закрытых на его имя ИП. Он давно умер, похоронен на кладбище в области. У меня приятель есть, Жора Вокин, мы с ним в одном классе учились. Жора поступил в институт, стал скульптором, сейчас ваяет памятники. На московские погосты он не лезет, там своя мафия, он в Подмосковье работает, могильщики его телефон родным покойных подсказывают, имеют процент за содействие. По моей просьбе Жорка нашел якобы могилу Покосова. Она не заброшена, кто-то ее обхаживает. Сейчас на ней цветочки высажены, скромная плита лежит. Родственников у бандита, кроме Рогачевых, нет, но вряд ли они посещают погост. Не исключено, что у бандита была любовница и она за погребением следит. Но думаю, прав мой скульптор, он сказал, что можно нанять местного сотрудника и бросать ему ежемесячно небольшую сумму. За деньги получишь аккуратное захоронение. Жора попробует выяснить, кто за последним приютом Покосова приглядывает, даст контакт.

– Зачем приводить в порядок пустую могилу? – спросила я.

– Потому что она свидетельствует о смерти, – объяснил Сеня. – Можно приехать, полюбоваться на оградку и уйти в твердой уверенности, что Покосов умер.

– Вместе с ним на тот свет отправились и неоплаченные долги, и непогашенные кредиты, – подхватил Кузя. – Незадолго до «кончины» Андрей взял несколько займов в разных банках. В те годы еще не было общей базы, кредитование только зарождалось, поэтому процветало мошенничество. После смерти Покосова требовать возврата денег оказалось не у кого, родных, кроме Рогачева, не было. Но дядю умершего должника не искали, потому что банки, которые выдавали займы, «лопнули». Долги просто списали. В те времена творилось много всякого-разного, удивительного. Больше никаких сведений о бывшем братке нет. Настоящий Юрий Рогачев – активный член организации «Дети неба». Ее участники не желают иметь паспорта, прописку, полис ОМС, СНИЛС, кредитные карты. Все вышеперечисленное и вообще любые документы они считают дьявольскими бумагами. Ясное дело, что никто из этих деток не оформлен на работе официально. Юра помогает отцу-художнику, беседует с клиентами. Личного автомобиля у него нет, потому что водительские права – документ, следовательно, они от нечистого. Думаю, Андрей Покосов жив, прекрасно знает о завихрениях в мозгу младшего Рогачева и ощущает свою полную безнаказанность. Кража личности – не такое уж редкое явление в наше время. Если вор ведет себя умно, то тот, кого он копирует, понятия не имеет о наличии у себя «близнеца». Правда, как правило, выясняется случайно.

У полковника зазвонил телефон.

– Да, – ответил Александр Михайлович. – Так! Вы там одна? Сейчас приедут Семен и Дарья. Очень вас прошу, не плачьте.

– Что случилось? – в один голос поинтересовались мы с Собачкиным.

Дегтярев положил трубку на стол:

– У Евгении случился повторный инсульт. Сейчас она без сознания, на аппаратах, у врачей пессимистический прогноз. Анна в панике.

Я встала, Сеня тоже поднялся.

– Пойду машину заведу.

До медцентра мы, собрав все пробки, добрались за два часа, поднялись на нужный этаж и в холле увидели Аню с опухшим от слез лицом.

– Мама ни на кого не реагирует, – прошептала она. – Вообще. Лежит молча, глаза закрыты.

– Поговорим с доктором, расскажем, что узнали, – откликнулся Семен.

– Эдуард Львович не идет на контакт, – всхлипнула Аня и процитировала врача: – «Мы активно лечим Евгению Петровну». Это все, что удалось из него вытащить!

Собачкин взял Аню под руку, усадил в кресло:

– Не уходите никуда.

Девушка вытерла лицо ладонью:

– С места не сдвинусь.

– Вот и хорошо, – похвалил ее Сеня и обратился ко мне: – Пошли искать Эдуарда Львовича.

– Кабинет триста девять, – подсказала Морозова, – второй по коридору. Только у вас ничего не выйдет, дядька – прямо Штирлиц.

– Попробовать-то можно, – улыбнулся Сеня.

Доктор встретил нас настороженно:

– Информация о состоянии больной сообщается только близкому родственнику.

– Анна сидит в коридоре, – быстро сказала я, – могу ее привести.

Семен показал свое удостоверение.

– «Частное детективное агентство», – прочитал врач, – не полиция. Не обязан отвечать на ваши вопросы. И о криминале в отношении Морозовой речь не идет.

– Не так давно у Евгении Петровны умер муж, – начал Собачкин. – Он лечился в этой же клинике. Диагноз ему поставили похожий.

– Как его звали? – осведомился Эдуард Львович.

– Иван Ильич Морозов, – ответила я.

Доктор ушел взглядом в монитор:

– Да, вы правы. Порой случаются удивительные совпадения.

Я положила на стол лист:

– Наш эксперт просит вас провести вот такие лабораторные исследования.

Эдуард Львович перевел взгляд на бумагу:

– Эти анализы не входят в контракт.

– Но их можно сделать? У вас имеются такие возможности?

– Да, но зачем?

– Наш эксперт попросил, – повторил Сеня. – Он сказал, что это нетрудно.

– В случае оплаты – да, однако не вижу смысла в этих действиях. И вы не являетесь родственниками, – снова завел свою песню врач.

– Сейчас позовем Анну и непременно все оплатим, – пообещал Собачкин. – Хочется задать вам еще пару вопросов.