Средневековая история. Интриги королевского двора - Галина Гончарова

Л. Я.»

Главный вопрос, который мучил Лилю: что делать с семейством Дарси?

Казнить?

Есть за что. Да и не нужны они так уж теперь. Есть имена, как только все проверят и подтвердят, от Дарси можно избавляться. Только вот беда, там же и дети маленькие.

Взрослых казнить, а детей выгнать?

Тогда уж проще сразу убить. Зима уже практически на носу. И лужи покрываются ледком.

Оставить в деревне? Оставлять живых врагов за спиной неразумно. Да-да, сейчас мне скажут, что это — дети. Но дети вырастают. И не питают любви к тем, кто убил их родителей.

Оставить всех в темницах замка?

Опять же Лиля откровенно не хотела привносить в этот мир принцип «отсидел — свободен». Сколько мрази повыходило на свободу в России, она знала. И все — невиновные, ага!!!

А сама девушка твердо придерживалась принципа: покусился на убийство — умри. Знал и не предупредил — туда же!

Да, максимализм. Но в ее возрасте это было простительно.

Она бы перевешала всю семью, но… Дети…

Фреда и его жену можно и казнить. Оба знали. Участвовали и его сыновья. Старшие. Но всего у старосты было шесть детей. Младшему — три годика.

И что же делать?

Вопрос разрешил Тарис Брок, предложив до весны подержать все семейство в заключении. Потом, весной, всех замешанных в покушении на убийство можно и казнить. Безболезненно. Совсем маленьких детей — забрать и отдать на воспитание в хорошие семьи. Старших детей отдать Али.

Работорговля? Нет. Лиля ведь не получит от этого никакой выгоды. Зато выжившим членам семьи будет не до нее.

Лилю это сильно покоробило, но выхода ведь нет, правда?

В любом случае, если он существует, он найдется со временем.

А пока и так есть чем заняться.

Рик все-таки собирался выздороветь. Вопреки всем усилиям докторусов.

Жар и лихорадка все еще иногда возвращались, но заражения крови не было! Раны немного гноились. Но после прочищения и припарок из паутины и болотного мха все повернулось к лучшему. Медленно, уверенно, принц выздоравливал. Хотя пока еще оставался слабее котенка. И сам даже не мог штаны расстегнуть.

Анелия просиживала у постели героя чуть ли не сутки напролет, вытирая платочком то пот (у него), то слезинки (у себя).

Джес переживал за друга.

Послы заранее тряслись, понимая, что Эдоард за такой поворот событий не похвалит. А поди последи за мальчишкой на охоте?! Простите — нереально. Сам должен был не отрываться… ну понесла лошадь принцессу — так другие бы за ней гонялись, на то егеря есть. А ему геройствовать захотелось! Ну не удержит же его Фалион, который старше в два раза и присмотр на охоте не обеспечит.

Только его величеству это не объяснишь. Так что полетят головы.

Впрочем…

Когда пришло письмо от Эдоарда, Рик был искренне удивлен реакцией отца.

Да, отец долго ругал его за неосторожность. И напоминал: случись что, династия оборвется.

Да, он был недоволен. Но между строк ясно читалось — тебе все равно зимовать у Гардвейга. Так что позаботься о своем здоровье, лечись и поглядывай на принцессу. О женщинах узнаешь многое, когда мужчина болеет.

Кто-то самоотверженно выносит судно. Кто-то устраивает истерику из-за сломанного ногтя и убегает в кабак. Кто-то просто уходит…

Все разные. И это хороший повод и способ приглядеться.

Что Рик и делал. Все равно больше заняться было нечем.

Анелия изображала из себя посланницу Альдоная. Вся такая нежная, воздушная, трепетная…

Только вот верилось в это с каждым днем все меньше и меньше. Девушка не всегда могла с собой совладать — и наружу прорывалось настоящее.

Злобная гримаса, раздраженный жест, испуганный взгляд — все это невольно прорывалось из-под маски, и Анелия напоминала принцу крысу, загнанную в угол.

Рик ей немного даже сочувствовал, догадываясь, что Гардвейг — не лучший отец. Но жениться на Анелии с каждым днем ему хотелось все меньше и меньше.

Ответное письмо от Гардвейга Эдоард читал с интересом.

Гардвейг, отбросив все экивоки, прямым текстом предлагал союз. И провинцию Бальи в приданое за Анелией. А кроме того писал, что давить на Рика не будет. Но если его величество подумает — это ведь выгодно обоим. Рядом стоят, вместе и оборону держать…

Да, не уследили. Случайность. Но теперь мы его охраной окружим в три ряда. Нам выгоднее брак, чем смерть наследника. Потому как сам Гардвейг не вполне здоров, ему не до войн. Эдоард тоже немолод…

Король задумался. И решил пока спустить всем с рук происшествие с рысью.

Действительно: ну как ты договоришься с дикой кошкой, чтобы она напала именно на этого человека? Простите, но тут такая подготовка понадобится, что ее и из Ханганата заметят. А шпионы Эдоарда тоже не даром хлеб ели.

Надо только отписать Рику, чтоб больше никаких охот…

— Ты, дура безмозглая!

— А ты шлюха дешевая!

— Эввирская дрянь!

— Гадюка!

— Что случилось? — На кухню заявилась Лиля, которой безумно захотелось кусочек сыра.

Вредно, да. Но захотелось до истерики. И она решила себе не отказывать.

Лория взглянула на одну из местных служанок, с которой ругалась в голос.

— Ваше сиятельство, да все в порядке. Эввиров нигде не любят.

— И что с того?

Все оказалось просто. Эввиров не любили еще и потому, что украсть у них из-под носа не получалось. Лория вела кухню железной рукой. Привыкшие к безнаказанности (ну и к снабжению с господского стола) служанки принялись говорить гадости за ее спиной, портить пищу, подстраивать мелкие неприятности…

Лория кое-как справлялась, но терпение ее тоже было небезгранично.

Впрочем, как и у Лилиан Иртон.

Бабы были… нет, не уволены. Но их семьям было объявлено, что за злословие и мелкое пакостничество графиня переводит их на другой фронт работ.

Замок, простите, та еще махина. И мыть в ней надо много чего. А на кухню Лория подобрала себе тех, кто поспокойнее.

Мелкие склоки, конечно, были. Но Эмма, которой Лиля также сделала накрутку, быстро поставила всех на место. И бабы смирились. Все-таки в замке работать лучше, чем в поле или там за скотиной ухаживать.

Качество пищи заметно улучшилось. Лиля ненадолго расслабилась.

Дни полетели за днями, сливаясь в единую киноленту.

Лиля работала, присматривала за Мири, ждала известий, обучала кружевниц, вспоминала все, что знала о стекле, подолгу разговаривала с Хельке и Тахиром…