Бесценная Статуя - Диана Хант

— Атлант! Эй! Ты меня слышишь! Атлант! — я включила внутреннюю связь.

Мигнувшая дважды зеленая лампочка означала, что Атлант прекрасно слышит меня, но ответить не может. Видимо, получает инструкции от самодура.

О некоторых разногласиях в наших отношениях робот, естественно знает, но предпочитает сохранять мудрый нейтралитет. А когда однажды принял мою сторону в споре и капитан выказал по этому поводу некоторое негодование, в виде вмятины в прошивке от кулака-кувалды, робот с достоинством ответил, что в его понимании гуманнее поддержать того, кто слабее, в том числе и в умственном отношении, и, поганец, подмигнул мне своим красным глазом. А потом почему-то противно-скрипуче расхохотался металлическим голосом, и сказал мистеру Эддару:

— Да ладно вам, кап, или вы забыли, что я нянчил эту человеческую девушку ещё до того, как она произошла в человека?

У Атланта странное, не всегда понятное окружающим чувство юмора. Но посмеяться он любит.

— Атлант! — не зная, зачем, перешла на шепот, — Мне нужно выйти из Персефоны, будь другом, открой каюту, которая случайно захлопнулась, а дальше я как-нибудь сама.

Лампочка быстро мигнула пять раз. Насчет этого сигнала мы не уславливались. Наверно, это означает, что робот выполнит мою просьбу через пять минут.

Потому что через пять минут Атлант открыл мою дверь, не забыв пробурчать при этом:

— Странно она как-то захлопнулась, трижды повернув при этом замок.

— И не говори, — согласилась я, подводя блеском губы, — С этими дверьми надо держать ухо востро.

— Постарайся не нарваться на капитана раньше, чем через час, — посоветовал робот, заглядывая в зеркало через мое плечо и удовлетворительно кивая моему отражению. Атлант мнит себя великим фэшн-консультантом.

Из зеркала мне задорно подмигнула среднего роста, стройная кареглазая девушка с темно-каштановыми волосами, рассыпанными по плечам, в ковбойской шляпе, клетчатой рубашке из-под песочной замши курточки, и умопомрачительных рваных джинсах. Плюс высокие ковбойские сапожки, и, спасибо голографическим журналам с Арттдоумие, выделяться на планете я не буду. И, дай прогресс, не попадусь на глаза капитану.

На выходе из Персефоны меня ожидало ещё одно препятствие. С суровым выражением пластиковых лиц — шучу я, у хозяйственных роботов всегда одно и то же выражение, — плечом к плечу стоят Мики и Мини. Вообще-то двух роботов поваров-уборщиков до знакомства со мной звали Минск-*****311 и Минск-*****312. Команда звала их первый и второй, что, согласитесь, не очень-то креативно, и я переделала незаменимых на любом корабле помощников в Мини и Мики. Новые имена пришлись роботам настолько по вкусу, что на какие-либо другие прозвища они откликаться наотрез отказывались. Это, правда, несколько раздражало капитана, потому что роботы совершенно неотличимы с виду, и при этом с завидным занудством требуют, чтобы их имена не путали, но ведь, на всех, как известно, не угодишь.

— Мини, Мики! Как сегодня уборка-готовка-клининг-эксисайзинг? — начала я издалека.

— У нас приказ не выпускать вас из корабля, мисс, — ответил Мики. Хотя, допускаю, что это был Мини.

— Послушайте, — я решила привести самый действенный аргумент, — Мне очень надо!

Не только к моему, но и к Атланта удивлению, он сработал.

— Если очень надо, то возьмите на всякий случай с собой зонт, — вежливо протянул мне зонтик Мини. Хотя могло статься, что и Мики.

— А как же нарушение приказа капитана?

— Вообще-то, мисс, наш непосредственный начальник — Атлант, который, заметьте: не давал никаких распоряжений по этому вопросу. А капитан — главный начальник.

— Начальник нашего начальника.

— Не хотите же вы, что бы мы нарушили деловую этику…

— Профессиональную субординацию…

— И прыгали через голову собственного начальства?

Я не хотела.

* * *

Через полчаса, я, как и мечтала, с удобством расположилась на уютном плетеном диванчике на небольшой веранде местного паба, и, отхлебнув горячего, но недостаточно крепкого на мой вкус, кофею, включила, наконец, орм.

Количество входящих сообщений, побило, пожалуй, все мыслимые и немыслимые ожидания.

Шестьсот четырнадцать! Однако…

Не буду даже смотреть, сколько из них от Марека, и тем более читать… Просто наберу его номер…

— Тара!? Тара!! Тара, это ты?!

— Марек, привет! Я знаю, там у вас ночь, и я…

— Тара! Какой скандал! Ты все испортила! Как ты могла! Из-за тебя у моей семьи такие неприятности!!

— Марек, но я…

— Это немыслимо! Целую неделю от тебя ни слуху, ни духу…

— Марек, я честно хотела попрощаться, но все случилось так неожиданно…

— Возмутительно! Как можно быть настолько безголовой! Ты что забыла, что я собирался официально сделать тебе предложение?!

Как же забыть, помню. И помню, сколько ты никак не мог собраться его сделать…

— Марек…

— Мало того, что ты исчезаешь в самый ответственный момент, буквально под прицелами камер журналистов за несколько минут до того, как…

А, так вот почему вся эта ситуация выглядела тихо-мирно со стороны… Марек не желал подмочить репутацию… Но, похоже, мне-таки удалось сделать это за него!

— Марек, послушай…

— Мало того, что к тебе самым наглым образом клеился какой-то бандит…

— Ну знаешь! — не выдержала я, — Как будто я в этом виновата…

— А кто виноват, Тара?! Я?! Может, это я танцевал с ним?! Или распивал коктейли?!

— Знаешь, может, тогда не стоило накануне делания предложения обжиматься с Мариэн?

— Да что ты понимаешь?! Ты хоть знаешь, во сколько обошлось мне кольцо?! И сколько стоит снять остров на Венере?

— Ты снял остров?

— Да, поздравляю тебя, сегодня — седьмой день с момента твоего исчезновения — аренда заканчивается!

Я не знала, что на это сказать. С одной стороны — ненавижу, когда Мареуш говорит о деньгах, что на меня потратил. Отвратительная привычка, на мой взгляд. Но с другой - он взял в аренду целый остров!

Марек тем временем продолжал.

— Теперь имя Скрыльски полощут во всех видео-газетах! Голографические журналы пестрят заголовками «Мареуша Скрыльски у самого алтаря бросила невеста!», «Позор семьи Скрыльски!», «Что скрывает за собой фамилия Скрыльски, если узнав ее тайну, невеста бежит из-под венца?», «А не причастен ли сам Мареуш Скрыльски к исчезновению невесты?», «Сын четы Скрыльски получает отказ и самолично расправляется с ветреной невестой»… И это я только начал!

— Марек, мне жаль…

— Мама вне себя, лежит с мигренью уже четвертый день, врачи всерьез обеспокоены ее здоровьем! У отца неприятности в сенате!