Средство против шарлатана - Кэролайн Роу

— А что случилось потом?

— Я стал старше и не был уже таким миловидным. Люди перестали давать нам много денег. Потом к нам присоединился Луп, и мы пришли сюда. Но кто знает, что будет дальше? — добавил он, доедая последний кусок хлеба с курицей.

— Тебе лучше пойти купить рыбы, — заметил Юсуф, угощая друга сочащимся медом маленьким пирожком. На дне полной прежде корзины осталось несколько жалких кусочков. — Иначе Бартоломео все распродаст.

— Мариета меня убьет. — Хасан вскочил. Схватив большую корзину, он водрузил ее на спину и отправился на базар — маленькая, одинокая фигурка в толпе.

— Рахиль! — позвал Исаак. Его голос громко прозвучал в пустоте двора.

— Не надо кричать, Исаак. Ибрахим ее приведет.

— Я на кухне, папа. — Оба ответа раздались одновременно, сливаясь, словно поющие голоса.

— Подожди, я сейчас приду, — ответил врач и легко взбежал по ступеням на первый этаж, благоразумно остановившись в дверях кухни. — Добрый день, Наоми, — сказай он. — Мне придется увести твою помощницу.

— Не переживайте, господин Исаак, — ответила Наоми. — Я не раз готовила ужин одна, справлюсь и на этот раз.

— Прости, папа. Я надоедала Наоми, вместо того чтобы заниматься своими обязанностями, — виноватым голосом ответила Рахиль. — Что случилось?

— Нас вызвали в дом Понса Мане, милая. Оторви Юсуфа от занятий и собери корзину.

— Что на этот раз?

— Он не сказал. Дело опять крайне срочное и загадочное. Думаю, не мешает положить успокоительные и стимулирующие пищеварение средства помимо обычного набора.

Осенний день клонился к вечеру, но земля еще хранила тепло солнца. Рахиль прихватила легкий плащ, позвала Юсуфа и бросилась в кабинет отца собирать корзину. Когда она вышла, Юсуф стоял посреди двора, оживленно беседуя с Исааком. Он взглянул на Рахиль, а затем, встав на цыпочки, что-то шепнул своему хозяину.

— Закрой лицо, Рахиль, — приказал Исаак. — Как следует.

— Да, папа, — удивленно ответила она и натянула на лицо накидку.

Рахиль не могла понять, о чем Юсуф говорил с ее отцом, но, без сомнения, речь шла о ней, раз все закончилось этой необычной просьбой. И когда они оказались наедине, Рахили очень хотелось узнать у отца причину. От кого прятать лицо, с возрастающим негодованием думала она. От старого бедняги Ибрахима? Но он же не мужчина. От Натана? Совсем ребенок, к тому же ее брат. От Юсуфа?

— Будем надеяться, что Наоми приготовит на ужин к нашему возвращению какое-нибудь горячее вкусное блюдо, — весело добавил Исаак и решительно двинулся в путь. — Мы можем вернуться поздно.

Рахиль и Юсуф снова остались в прихожей, а Исаака провели в кабинет торговца шерстью.

Здесь его вновь встретил мягкий аромат дерева, кожи и пчелиного воска. Понс взял Исаака за руки и усадил в кресло.

— Добрый день, господин Понс. Как вы себя чувствуете?

— Тело мое вполне здорово, господин Исаак. За это мне надо благодарить вас. Ваши предписания для улучшения сна очень помогли.

— Я рад. Но все-таки вас что-то гнетет?

— Все еще хуже, чем было прежде.

— Могу я узнать, что именно? — поинтересовался Исаак.

В ответ Понс рассмеялся грубоватым, горьким смехом.

— Конечно, можете. На меня совершили нападение, нет, будем честными, меня вот-вот погубит колдовство. Но не так, как я ожидал.

— Расскажите, что случилось, — серьезно попросил Исаак.

— Вчера в мой дом пришел человек. Это был бродяга в лохмотьях, но слуге он заявил, что должен лично передать мне какое-то сообщение. Я встретился с ним, и он смиренно сказал, что его просили кое-что мне передать. Он поклялся могилой своей матери, что эта весть, не исходит от него самого и что при всем желании он не смог бы описать нанявшего его человека, знает лишь, что у него низкий, хриплый голос и грубая одежда. За передачу сообщения он получил пять мелких монет.

— Неплохая сумма за то, чтобы передать весть в пределах города, — заметил Исаак. — Почему бродяга не сумел его описать?

— Человек был в маске.

— Вы можете мне сказать, что именно вам пере дали?

— Это было простое сообщение, которое бедняга запомнил наизусть, — ответил Понс. — Меня обвинили в смерти сына ткача из-за того, что я в ссоре с господином Рамоном. А заодно и в колдовстве, утверждая, что об этом известно всему городу, а также предупредили, что видели, как помогавшая мне ведьма тайком входила в мой дом.

— В этих словах есть доля правды?

— Ни малейшей.

— А что-нибудь похожее на правду?

— Я вас не понимаю, господин Исаак. Похожее на правду?

— То, что могло вызвать у ваших соседей подозрения. Возможно ли, господин Понс, что время от времени в ваш дом действительно тайком входят женщины? Или вы ссорились с ткачом? На людях, чтобы об этом стало известно в городе.

— Ничего подобного. Моя жена входит и выходит из дома, но открыто, и все знают, что это она. Слуги тоже входят и выходят, но отнюдь не тайком. Я спрошу, не было ли у кого из них каких-нибудь тайных гостей, но это маловероятно. А с Рамоном у меня нет никаких дел. — Понс раздраженно повысил голос. — Я торгую шерстью, покупаю особые ткани, в основном английские, и продаю наши крепкие ткани. Зачем мне общаться с ткачом, производящим дешевую ткань для местного рынка? И почему я должен вредить его сыну? Это нелепо.

— Вы выследили гонца?

— Да. Но не для того чтобы напугать его, а потому, что когда он передал мне слова того человека, он бросил на стол пять монет, сказав, что я был добр к его жене и он не может принимать плату за такую весть. Потом он ушел. Я послал за ним вдогонку двоих человек, чтобы узнать, кто он. Они нашли его в лачуге за городскими стенами и узнали, что его жена работала в нашем доме. Я отправил ему деньги, помимо пяти монет дал еще, чтобы отблагодарить за честность и совестливость.

— Вам не известно, связан ли он с человеком, просившем его передать это сообщение?

— Нет, но сомневаюсь, чтобы помимо этой услуги он оказывал тому человеку другие. Если он работает на него, его коварству можно только подивиться. А вознаграждение кажется слишком скудным.

— А почему вы послали за мной? — спросил Исаак. — Чем я могу помочь?

— Не знаю. Честно говоря, не знаю. Прежние угрозы можно было покрыть деньгами, даже ту последнюю, направленную против моего… — Он замолчал, словно не в силах вымолвить последнее слово.

— Против вашего сына, господин Понс? Мне кажется, вы говорили о сыне.

— Да, господин Исаак. Моем младшем сыне. И я был уверен, что за всем этим кроется конкурент, который нарушает спокойствие моей семьи, чтобы обобрать меня до нитки. Без сомнения, это самый удобный и дешевый способ уничтожить конкурента. Разорить его, а потом скупить его имущество за гроши. Однако на этот раз речь не идет о деньгах.