Вторжение - Роман Афанасьев

Мне стало понятно, что действительно идет война, в прямом смысле. Команды «Астрала-2» выслеживают альвионцев и убивают их, и наоборот. Астральные игры кончились. Теперь, даже если вернется Астрал, все будет по-другому. Вряд ли останутся там веселые компании игроков и вольных художников. Астрал станет товаром, его поделят и будут продавать оптом и в розницу. Стоит ли этот будущий Астрал сегодняшней крови? Не знаю. Своими сомнениями я не стал делиться со Стасом. Я его плохо знал, да и он меня.

Тем временем Стас быстренько свернул тему оперативных действий и стал проводить инструктаж. Он рассказывал о том, как мне себя вести на его квартире, пока он будет устанавливать контакт с Центром. Говорил он твердо, уверенно, правильно, логично и даже красиво. Было видно, что ему такое не впервой. Раньше я бы предположил, что у него есть опыт комсомольского лидера. Интересно, кем он был в прошлом?

Оказалось, что мне ни в коем случае нельзя выходить из квартиры и вообще подавать каких-либо признаков жизни. Курить он мне разрешил, но в комнате, не на балконе. А вообще посоветовал курить поменьше, на что я резонно заметил, что тогда тут вообще с ума сойду от безделья. В ответ Стас взялся за ноутбук и сделал мне отельный вход в систему с ограничением прав, чтобы я не добрался до уже имеющейся информации. На ноуте стояла операционка NT, а она как раз здорово приспособлена для подобного разграничения прав. Впрочем, получив ноут в свое пользование, я мог бы вытащить из него всю интересующую меня инфу. Если немного напрячься, это можно сделать, но мне как-то несолидно. Пока. А заниматься подобными штуками из интереса и озорства, мне уже не пятнадцать лет.

Стас сделал мне вход, назвав логин и пароль – простейшие, кстати, и сказал, чтоб я в его отсутствие не скучал, а сидел за компом. Он посоветовал мне – именно посоветовал – составить отчет о поездке в Питер. Мол ЧП, оно, конечно, ЧП, но работа из-за этого не прекращается.

Дальше Стас снова велел мне никуда не выходить, никому не звонить, музыку не слушать и вообще вести себя так, словно в квартире никого нет. Это я понимал, это было разумно.

А если позвонят на служебный телефон и я не узнаю абонента, мне надо спросить пароль. Тут я весело ухмыльнулся, но Стас заметил, что ничего смешного в этом нет, а предосторожности, напоминающие детскую игру, спасли кое-кому жизнь. Он назвал пароль и отзыв – общий для всей группы. Я запомнил сразу, хотя обычно плохо запоминаю подобные вещи.

Стас сказал, что уйдет завтра рано утром бродить по вокзалам. Вернется к шести, принесет чего-нибудь пожрать. Пока что мне надлежало питаться тем, что оставалось в холодильнике, – пельменями, колбасой и пивом.

Вообще он вел себя так, словно ничего не произошло. Меня это удивляло. Наверное, Стас не раз попадал в такие переделки или же имел стальные нервы. Я голову дам на отсечение, что в скором будущем он станет лидером группы.

Мы перебросились еще парой слов и решили, что пора спать. Стас пожелал мне спокойной ночи и ушел в маленькую комнату, предоставив в мое распоряжение широкий диван в гостиной.

Глаза у меня слипались – я жаворонок и засыпаю рано. Меня едва хватило на то, чтобы сполоснуться в ванной. Когда я вернулся в гостиную, там уже были подушка, простыня и теплый клетчатый плед, положенные заботливым Стасом. Со вздохом облегчения я повалился в постель и почти сразу уснул под плеск воды – Стас добрался до душа.

Проснулся я от того, что хлопнула входная дверь. Я вскочил, потянулся за одеждой и тут же понял, что это просто ушел Стас. Я встал и прошелся по квартире – везде было пусто, что подтверждало мою догадку. Зевнув, я отправился умываться.

День начался неплохо. Я выпил чаю, съел колбасы и решил, что завтрак удался. Потом я вернулся в гостиную, набил трубку, все ту же «Савинелли», и, пользуясь разрешением хозяина, закурил. Впереди был день. Целый день! И я не знал, чем его занять. Это было непривычно. Как правило, у меня всегда находились занятия – или работа, или домашние дела.

Было еще рано – восемь утра. Я устроился поудобнее на диване, вытянул ноги и курил, жалея о том, что не могу выйти на балкон. Впрочем, и здесь было неплохо.

Стас сейчас, наверное, добрался до вокзала. Я представил себе, как он хлопает по плечу знакомого оперативника, получает от него необходимую информацию, потом он возвращается домой. А если за ним следят? Если он приведет за собой «хвост»?

Я содрогнулся. Передо мной вдруг встала вчерашняя картина – охранник с развороченной грудью, Коля за компьютером, заливающий своей кровью пол. Это было по-настоящему, взаправду!

Мне стало нехорошо. Закружилась голова. Я встал и прошелся по комнате, открыл балконную дверь, впустив теплый летний воздух города. Стало страшно. Даже жутко. Меня всего трясло, причем так, что я едва не прокусил мундштук трубки. Хотелось вскочить и убежать подальше от этой квартиры, скрыться, затеряться в толпе, забыть даже слово такое – «Астрал».

Дрожащими руками я положил трубку на стол и отправился в ванную. Контрастный душ выбил из головы все страхи. Я вымыл голову, вымылся сам, с силой растираясь попавшейся под руку мочалкой. Из душа вышел освеженным и успокоенным. Пора заняться делом, чтобы в голову не лезли всякие кошмары!

Я пошел на кухню, добыл из холодильника бутылку холодного пива, что после импровизированной бани было очень кстати. Вернувшись в комнату и попивая пиво, я разобрал уже остывшую трубку и хорошенько вычистил ее. Привычная работа успокаивала. Мне стало легче. Впрочем, страх никуда не делся, он затаился где-то в глубине. Мне было очень неуютно в этой квартире. Казалось, что здесь должно случиться что-то нехорошее. Неприятное. Это дурное предчувствие пульсировало на краю сознания, как блуждающая мигрень. Нельзя раскисать, нельзя. Я решил, что пора действительно отвлечься, и взялся за ноутбук.

Это оказалась довольно старенькая машинка, модель позапрошлого года. Она не шла ни в какое сравнение с тем современным чудовищем, за которым я сидел в офисе. Я вошел в систему под логиком, который мне выделил Стас. Доступ к текстовому редактору, слава богу, был. Я набил трубку, на этот раз «Бигбеновского командора», фисташковым табаком от Поля Ольсена и взялся за дело, не забывая, впрочем, и про бутылку пива, которая, к сожалению, быстро опустела.

Работа спорилась. Текст давался легко. Правда, вместо толкового отчета у меня получилось нечто вроде эссе или, скорее, рассказа. Я привычно отредактировал текст, постаравшись убрать излишнюю литературность. Отчет – это все-таки отчет, нам ни к чему беллетристика.

Пиво и табак вернули мне хорошее расположение духа. Заканчивая отчет, я почти забыл про утреннюю вспышку страха. Закончил ровно в полдень, решив, что пора перекусить. Сварганив яичницу и чай с бутербродами, я употребил все это и вернулся в комнату.

Пробегая по отчету и правя его, я словно заново пережил те события. Евгений. Откуда он взялся? Такой сильный маг, почему я раньше ничего не слышал о нем? Впрочем, меня не было два года. Может, за это время он стал известен? А стал ли? У него бешеная энергетика, он наверняка с рождения такой. Был ли он в других мирах? Я уверен – был. В тот момент, когда он сворачивал меня в бараний рог, я почувствовал это – знакомые волны энергии, знакомые приемы. Нечто такое непередаваемое, что убеждало меня в том, что Евгений прошел обучение в других мирах.