Принц, Алёнушка и Волк - Варвара Корсарова

– У тебя крестовина полетела, – тут же определил Жека, присев на корточки и глянув вниз. – Кардан висит. Вон, даже в землю воткнулся. Эвакуатор вызвал?

– Я в свою мастерскую звоню, никто трубку не берет! Из другого ехать сюда отказались: далеко, глушь. Просите, говорят, местных, пусть помогут. А где я местных возьму, а? У меня даже налички нет им заплатить! Я к тестю ездил, картошку копал, яблок мешок набрал, и вот… приехал. Спешил обратно, у дочки день рождения, надо быть! Решил срезать, блин! Дурак я набитый, ой, дурак! Вот и привез дочке яблочек!

Мужчина совсем расстроился. Алёна тоже расстроилась за компанию. Он был нескладный, лопоухий, передние зубы у него выдавались вперед, а левый глаз косил.

Жека сочувственно поцокал и поднялся.

– Надо в гараж с ямой, – постановил он. – Тут мастерская есть рядом, мой кореш держит. Давай так: мимо проезжать буду, загляну, поговорю с Каримычем, попрошу его тебя забрать. Лады? Тут близко. Минут пятнадцать подождешь.

– Отлично! Спасибо! – обрадовался пострадавший, а потом спохватился, протянул руку и представился:

– Побегаец, Илья Борисович. Это я, – пояснил он, а Алёна чуть не прыснула. Фамилия очень ему подходила. Точно: вылитый заяц-побегаец.

– Видите ли, я биолог, учусь в аспирантуре, а в машинах ничегошеньки не смыслю, – смущенно пояснил он.

Жека коротко пожал ему руку, но представляться не стал: видать, решил, что это лишнее, раз его имя написано у него на пальцах. Раз собеседник грамотный, то прочтет.

– Спасибо, – еще раз сказал Побегаец, теперь почему-то обращаясь к Алёне. Та улыбнулась ему.

Жека завел мотоцикл и они очень быстро поехали в мастерскую неведомого Каримыча, чтобы выручить попавшего в беду аспиранта Побегайца.

Они выехали на шоссе и свернули на площадку, где расположилась автомойка, синяя будка туалета и кафе для шоферов под названием «Лукоморье». На площадке было пусто, лишь на залитой солнцем скамейке у кафе дремал парнишка в белой поварской курте. Пахло жареным мясом и бензином.

Жека проехал дальше, к длинному гаражу. Внутри громко переговаривались и играло радио.

– Иди купи себе что-нибудь, в туалет сходи, если надо, пока я тут с Каримычем, – велел Алёнин пилот, когда они остановились. Но Алёна уходить не спешила.

Из гаража вышел хозяин мастерской. Сначала Алёна подумала, что это старший брат Жеки. Он был лыс, кривоног, одет в рабочие штаны и тельняшку с обрезанными рукавами. И у него была длиннющая черная борода с проседью – Жека до такой еще не дорос. На руке Каримыча синела татуировка неслыханной красоты: штурвал, якорь, компас, и от бицепса до запястья вилась надпись «Краснознаменный Черноморский Флот».

– А, дружище, здорово! – сказал он и прищурился. – Добро пожаловать на борт, дорогой. Каким попутным ветром?

Бородачи крепко пожали друг другу руки.

– Друг, дело есть. Тут паренек один на дороге застрял, можешь эвакуатор подогнать?

Жека обрисовал ситуацию.

Каримыч выслушал, насупился, крякнул, почесал в затылке.

– Видишь, ли… сегодня суббота, так?

– Что с того, что суббота?

– А то, что сегодня сам Руслан Наилевич в мой гараж свою ласточку пригонит.

–Что за Руслан Наилевич?

– Большой человек. Смекаешь? Его уважить надо. А как я его уважу, если своих богатырей к какому-то левому чуваку отправлю? С которым возни много, а навару мало? Не, мои доходяги не согласятся.

– Каримыч, парнишка в беду попал. Махни к нему на эвакуаторе, что тебе, впадлу, что ли? Сочтемся. Ты же меня знаешь.

– А нету эвакуатора. Его Васька на свадьбу забрал. Он сегодня женится и хочет к ЗАГСу оригинально подъехать. Если твой чувак сам сюда подгребет – ну, может и возьму. А может и нет. Смотря как уговаривать будешь. Прости, друг: бизнес есть бизнес. Я всем клиентам отказал, чтобы Руслана Наилевича обслужить. Он ждать не привык.

– Вот ты черт жадный! – ругнулся Жека. – Неправильная у тебя клиентоориентированность, Каримыч. Прогоришь...

Они продолжили спор. Алёна ужасно устала. Она осмотрелась: где бы сесть?

Под дубком среди пыльной травы стояла скамейка. Туда-то Алёна и направилась.

Опустилась на теплую от солнца доску и блаженно прищурилась. Но тут что-то загремело и потерлось о ее ногу.

Алёна распахнула глаза и удивилась.

Перед ней сидел унылый рыжий кот, тощий и несчастный. Самое возмутительное: кот был посажен на цепь!

Цепь тянулась от дуба и замыкалась вокруг шеи несчастного животного. Шерсть под ржавыми звеньями вытерлась, на коже желтела короста.

Ох ты бедняга! Что за живодер такое придумал? Самого бы его на цепь!

Кот мяукнул, лег и закрыл глаза. Он выглядел потерявшим всякую надежду.

Алёна решительно встала и пошла к мужчинам.

Те уже закончили спор. Судя по насупленным бровям, Жека проиграл, но решительный блеск в его глазах говорил, что сдаваться рано.

Увидев Алёну, Жека как будто огорчился, что она была рядом и слышала его разговор с расчетливым автомехаником.

– Вот что, подруга, – сказал он хмуро. – Прости, но тут мы с тобой расстанемся. На главную дорогу тебя доставил, теперь ты запросто домой доберешься. Я вызову тебе такси. Сам обратно к тому парню метнусь. Попробую убрать ему кардан, чтобы он на переднем мосту сюда доехал. Раз этот Черномор хренов отказывается…

– Можно, я с тобой? – вырвалось у Алены, прежде чем она подумала.

– Зачем? – удивился Жека. – Я, конечно, извиняюсь, что так вышло. Но как того аспиранта бросить? Закон дороги: помоги, и тебе помогут. А ты домой дуй, у тебя урок китайского и мама волнуется. Так что, как говорится, цзай цзянь*.

– Ну какие уроки в субботу! – Алёна беспечно махнула ладонью. – Сам же сказал. Маме я напишу, что задерживаюсь. А тебе… вдруг помощь понадобится?

– Помощь? Твоя? – к чести Жеки, он не засмеялся.  Покачал головой, прищурил янтарные глаза и сказал: – Ну ладно. Тогда садись.

Он направился к мотоциклу, а Алёна замешкалась. Подошла к Каримычу и спросила:

– Скажите, а почему у вас кот на цепи?

– Потому что он вор, – отрезал Каримыч. – Он у уважаемого человека из тарелки кусок шашлыка стащил. А на той неделе вырезку на кухне обкусал. А до того мясо из лагмана свистнул.

– Все коты воры. Это их природа. Может, вы его кормили мало?

– Какая еще природа-шмирода! Вот еще, кормить... я его взял ловить мышей. Работу дал, можно сказать, человеком сделал. Он отплатил черной неблагодарностью. Вору – собачья судьба, – сказал Каримыч поучительно и поднял палец к небу. –  У нас на флоте таких ох как не любили. Ничего, пусть посидит, подумает.