Венганза. Высшая мера - Юлия Герман

— Я хочу пить…у тебя есть что — то холодное? И меня, скорее всего, ищут… нужно позвонить хотя бы Линде… а моя сумочка осталась у неё.

И я сделала шаг назад от него… непроизвольно.

Диего вернулся в спальню с баночкой энергетика, а я так и продолжала стоять в этом полотенце и думать о том, что я вообще не знаю, где я.

Выражение его лица изменилось…исчезла та самая улыбка. Протянул мне банку, и я автоматически ее взяла, одной рукой придерживая полотенце на груди. Сделала глоток и протянула ему обратно.

— Спасибо. Я могу позвонить?

Диего взял у меня банку и протянул сотовый. Я медленно выдохнула, стараясь на него не смотреть. Набрала номер Линды. Та ответила не сразу.

— Линда, это я — Марина. Не кричи ты так. Я знаю.

Бросила взгляд на Диего, который продолжал пристально на меня смотреть, слегка прищурившись. На секунду у меня возникло чувство, что он слышит не только меня, но и то, что говорит Линда, но это невозможно. Я сама плохо слышу её, так как она на громкоговорителе в машине.

Оставив девчонку одну на пляже, меня трясло от злости. Я попросил своего амиго подобрать её и доставить до дома. Слишком хорошо она умела встревать в разное дерьмо. Казалось, что всё шло по плану. Всё, кроме моей реакции на неё, кроме её гребаной твердолобости. Она слишком привыкла делать именно то, что должна, и совсем не умеет поддаваться эмоциям. Под моим натиском её чувственность прорвалась, но руководит Чикой по-прежнему мозг. Я видел по её глазам, прикосновениям, поцелуям, что всё происходящее между нами для неё имеет значение. Но стоило девчонке хотя бы на мгновение включить голову, как она моментально становилась холодной богатенькой стервой. Меня бесило то, как я сам реагировал на неё. Пальцы помнили, какая на ощупь её бархатистая кожа, поцелуи, разжигающие пламя, горячие стоны. Я, мать твою, хотел её до одури. Те взгляды, которые она дарила мне ночью, та нежность и её запах, выбивающий почву из-под ног. Всё в ней дурманило сильнее, чем любой алкоголь. В голове непрерывно звучал её голос, твердивший о чёртовом женихе. Я старался избавиться от этих слов, постоянно повторяющихся, словно у заезженной пластинки, но только усугублял собственное положение. Казалось, что она пропитала меня насквозь. Всё это выходит из-под контроля. Никогда ещё не поддавался собственным желаниям, идущим в противовес здравому смыслу. Не допущу подобного и в этот раз. Во что бы то ни стало я должен избавиться от этого наваждения. Она — мой враг. Такая же гнилая тварь, как и вся её семейка. Мне нужно было отправиться туда, где снова смогу вспомнить о своём долге.

Заглушил мотор байка на подземной парковке и не спеша направился к лифту. Мысли шумным роем метались по голове, не позволяя расслабиться. На панели управления лифтом загорелась цифра шесть. Двери разъехались в стороны, открывая взору яркий белый свет. В ранний утренний час коридоры больницы были практически пусты. Изредка мелькали медсёстры, переходящие из одной палаты в другую, а на посту, как всегда, встречала, широко улыбаясь, дежурная сестра.

— Доброе утро, Мэлани, — махнул ей и пошёл дальше по коридору.

— И тебе, Диего! — ещё шире улыбнулась она.

Эти чёртовы широкие коридоры с белыми стенами, изучены мною вдоль и поперек. Я знал, когда здесь красили стены в последний раз и сколько уборщиков числится за этим этажом. Подобные знания относились к совершенно бесполезным, а самое главное — к тем, которые приносили самую сильную, разрывающую душу боль. Но, как и во всех своих делах, здесь я тоже должен был контролировать абсолютно всё. Четвертая дверь справа от поста дежурной сестры, чуть приоткрытая, будто встречая меня. Распахнул шире метал, слегка улыбнувшись вскочившей на ноги сиделке Ане.

— Это ты, Диего! — вернулась обратно на кресло, стоящее вплотную к кровати. — Доброе утро! Не ожидала тебя сегодня увидеть.

— Здравствуй, Ана. Планы слегка изменились. Как он? — подошёл к кровати, на которой лежал больной.

— Без изменений. Хуже не становится, а ведь это совсем неплохо в его случае, — снова поднялась на ноги, поправляя халат.

— Да. Сейчас главное, чтобы не становилось хуже, — посмотрел на обездвиженное тело. — Думаю, сегодня я пробуду здесь до конца твоей смены, пока не придёт Паола, — перевел взгляд на пожилую женщину, морщинистое лицо которой выражало усталость и обеспокоенность.

— Ты уверен, сынок? — внимательно посмотрела на меня. — С тобой всё в порядке?

— Да, Ана. Всё в порядке, спасибо… — улыбнулся. — А сейчас отдохни. Здесь спать совсем неудобно, — усмехнулся, указывая головой на кресло.

— Спасибо, Диего! — обошла кровать, подходя ко мне. — Храни тебя Бог, сынок, — коснулась теплыми морщинистыми губами моего лба.

Проводил взглядом сутулую фигуру Аны.

— Привет, Луис, — провел ладонью по бледному лицу брата. — Как ты тут? Наверняка Ана забыла о повторном показе «Клана Сопрано» и не включила его для тебя? — откинул с плеч брата одеяло по пояс, подтыкая его по бокам.

Обошел кровать, взяв с тумбочки пульт от телевизора. Нажал на кнопку, выбирая нужный канал и расположился в кресле, которое ещё хранило тепло тела сиделки.

— Как давно мы вот так просто не смотрели вместе телевизор, — положил пульт обратно на тумбочку, посмотрев на брата.

Чёрт, как же я мечтаю увидеть его снова. Без этих трубок, уродующих его красивое и мужественное лицо. Вот уже восемь лет его состояние не меняется. Сколько раз мне предлагали отключить аппарат искусственного жизнеобеспечения — столько же раз я посылал этих умников в такие дали, о которых они даже и не слышали. Луис был и остается самым родным и близким человек на этой планете дураков. Я сделаю всё, но не допущу того, чтобы его сердце перестало биться. Ведь если это произойдет, то оно остановится вместе с моим.

— Лу, мне так необходимо, чтобы ты дал отличного пинка! — откинулся на спинку кресла, взяв брата за руку. — Как ты прожил столько лет и не позволил ни одной чике засрать твой мозг? Нет, ты не подумай. Я не собираюсь терять голову из-за какой-то сучки, тем более из-за неё… Чёрт, Лу… просто рядом с ней я не могу себя контролировать, понимаешь? — наклонился вперед, опираясь локтями о колени, по-прежнему сжимая руку брата. — Ведь я привык всё контролировать. Ты научил меня этому. А она…она выход из-под контроля, и меня это пугает… Но ты не волнуйся, я помню, для чего всё начал, и не подведу нас. Семья — это всё. Остальные — мусор. #286438671 / 06-авг-2015 И никакая смазливая тупая сучка не сможет встать у меня на пути. Слишком много людей верят в меня.

На экране появилась заставка футбольного матча. Взял пульт, прибавляя громкость.

— Этот матч, наверняка, тебе тоже никто не показал, — откинулся на кресло, вытягивая ноги, не выпуская руки Луиса.

Я любил бывать у брата. Не смотря на его состояние, присутствие родного человека позволяло расслабиться и, хотя бы ненадолго побыть обыкновенным человеком, от которого не требуется решения сотни проблем и от которого не зависят чужие жизни. Находясь рядом с Луисом, я понимал, что нужен кому — то и не из — за власти или денег, а просто потому что я — это я. Просидев с ним весь день, злость и смятение исчезли, оставляя место только для холодного расчета. До тех пор, пока меня не сменила Паола, телефон разрывался от непрекращающегося потока звонков по поводу перевозки, сбыта товара и многих других проблем. Многие из них не требовали моего прямого участия, поэтому раздав указания, спокойно посвятил весь день семье. К шести часам вечера меня сменила Паола. Поцеловав брата в лоб, покинул больницу. Сегодня в очередной раз, дом был пустым. Не было ни шумных ребят, ни назойливых партнёров по бизнесу. Приняв душ и переодевшись, засел в кабинете, сверяя отчеты по клубам за последний месяц. Цифры всегда максимально отрезвляли меня, затягивая в работу с головой.