Новенькая для мажора - Елена Чикина

говорит «нет», просит отпустить, то это так, женское кокетство. И мои обвинения стали для него громом посреди ясного неба.

И что сейчас происходило в его голове, я и представить себе не могла.

Во вторник я отправилась на занятия скрепя сердце, но в этот день Орлов так и не появился на уроках ‒ видимо, тот еще прогульщик. Все равно, мне было безумно некомфортно. Всякий раз, как нужно было зайти за угол или в новое помещение, от беспокойства мои внутренности скручивало в узел. К концу дня у меня начал подергиваться глаз.

Зато по пути в столовую я встретила Захара, того парнишку, которого унижали члены банды Орлова в мой первый день в этом забытом богом месте. Оказалось, что он учился в 11«Б». С ним я смогла, наконец, выговориться, пожаловаться на то, как трудно мне здесь приходится ‒ у Димы я не нашла в этом поддержки, а Захар сумел меня понять как никто другой. Ему я даже смогла признаться в своем страхе перед глубиной.

― Искренне сочувствую, но посоветовать ничего не могу. Увы. Если бы с ними хоть кто-то что-то мог сделать…

― А за что они так тебя в прошлый раз, чем же ты провинился перед Русланом? ― повторила тот свой вопрос.

― Да ничем таким на самом деле… ― он снова слегка покраснел. ― Я неуклюжий ‒ зрение ни к черту. Запнулся, пролил молочный коктейль на его тачку ‒ такой графитовый «Астон Мартин», наверное, уже видела? Мои одноклассники донесли, что это я. Еще легко отделался ‒ за машину Орлов и убить мог, это его радость и гордость.

Видела. Этот автомобиль был самым дорогим и навороченным на школьной стоянке ‒ конечно, он принадлежал ему, кому же еще. Цвет очень красивый, не совсем черный, темно-серый, глубокий, играющий тысячей необычных оттенков, создающих эффект сияния изнутри.

Меня передернуло от отвращения. Наверное, лучше бы я не знала, за что именно его банда так обошлась с несчастным парнем. Публичное унижение за пролитый коктейль.

Орлов ‒ мажор на всю его дурную голову.

Сегодня я проснулась раньше обычного и сразу отправилась завтракать (в полупустой столовой было меньше риска наткнуться на популярных девчонок), затем проследовала в класс литературы и английского языка, вытащила учебники с тетрадями, села за свой единоличный стол рядом с окном.

Из-за завесы кленовых листьев выглянуло нежное раннее сентябрьское солнышко. Золотистый луч упал на мою парту, я подставила ему ладонь. В сердце заворочалось что-то полузабытое, что-то, по чему я успела смертельно соскучиться.

Последние дни промчались так быстро, и одновременно стали для меня целой вечностью. И за все это время я не нашла ни секунды на то, чтобы просто остановиться, прочувствовать момент, насладиться красотой. Ощутить течение жизни, почувствовать себя частью прекрасного мира.

Подготовка к экзаменам, нападки одноклассников, непроходящий страх перед будущим ‒ не до красоты, не до наслаждения моментом. Так и наступит старость, а я и не замечу…

До урока оставалось всего ничего, большинство учеников уже сидело на своих местах. Прозвенел звонок. Я вздохнула с облегчением. Видимо и сегодня Орлов решил просто забить на занятия. Спасибо моей счастливой звезде за эту передышку!

Но в ту самую секунду, как в голове пронеслась эта мысль, дверь распахнулась, и в класс вошел он…

Мой худший кошмар.

Оглянув помещение, войдя в него вальяжной походкой и без малейших колебаний миновав свой стол, парень сел на свободное место рядом с моим. Вместе с потоком воздуха до меня дошел аромат его туалетной воды, за мгновение пробудивший во мне вихрь противоположных ассоциаций.

Дыхание участилось, ладони покрыл холодный пот. Сердце вот-вот должно было выскочить из груди.

― Привет, Ариша, ― поздоровался спокойным тоном.

Злости в его голосе вроде слышно не было. Сделала вдох и выдох.

― Может, ответишь? Или это немой бойкот? ― явно улыбнулся.

― Привет.

Мой собственный голос прозвучал вполне ровно, и это меня порадовало.

Руслан молчал какое-то время. Его пальцы отбивали на столешнице какой-то ритм ‒ они были на удивление длинными и изящными для такого громилы.

Дорогие часы на запястье, витиеватый лабиринт татуировок тренированного предплечья. Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть ко всем особенностям его внешности ‒ по-мужски привлекательным, по-мужски пугающим?

Руслан Орлов ‒ олицетворение мужского начала в человеке. Агрессивного и злого, волевого, но требующего беспрекословного подчинения. Таким чужда эмпатия и незнакомо сострадание. Такие могут только покорять и разрушать.

― Птичка, я хотел перед тобой извиниться. Вообще за все и особенно за тот случай с рекой. Я в любом случае не стал бы исполнять своей угрозы, и надеялся, что ты это поймешь!

После его слов в моей душе поднялся настоящий эмоциональный ураган.

Извиняется? Орлов? Руслан Орлов передо мной извиняется? Эта мысль не могла уместиться в моей голове. Его слова были несовместимы с моим представлением об этом человеке.

Но может быть, тому, что он сказал, существовало простое объяснение? Самое очевидное, лежащее на поверхности объяснение тому, что король элитной школы решил повиниться передо мной, девушкой, которую он назвал «грязью под его ботинками». Ведь он так и не получил того, чего хотел, и явно решил подобраться к желанной цели с другой стороны.

Я всегда была убеждена, что обижаться на того, кто попросил прощения ‒ это последнее дело… и все равно готова была проигнорировать его извинения от первого до последнего слова.

Неужели он думает, что ему достаточно сказать «прости», и я тут же забуду, с кем имею дело?

Но кое-что мне необходимо было уточнить в любом случае.

― Ты, правда, не станешь сбрасывать меня в воду?

― Господи, девочка, конечно, нет! ― рассмеялся Руслан. ― Просто хотел слегка тебя припугнуть, вот и все. Но тебе действительно не нужно меня бояться.

После его слов мне стало легче дышать. Я расправила плечи. Тот жуткий страх, что преследовал меня днями и ночами, в конце концов, отпустил мое сердце.

Наконец, и этот парень стал для меня тем, кем он и был на самом деле. Главарем банды хулиганов, королем мажоров. Тем, кто может, если захочет, испортить мне жизнь, но не угрозой самому моему существованию.

― Ну, что, Ариша, ты простила меня? Между нами мир?

― Нет, не уверена, ― неожиданно для самой себя я усмехнулась.

― Вот как, ― Руслан улыбнулся шире. ― Если мне нужно что-то сделать, чтобы доказать, как сильно я раскаиваюсь ‒ только скажи!

― Правда?

Повернув голову, встретилась с ним