Черная метель - Игорь Лахов

психике во время беременности, и как негативные эмоции будущей мамы могут повлиять на плод.

Памятуя о недавней выволочке от Бориса, вежливо выслушал, борясь с искушением послать всех в жопу и слинять из представительства.

Но уйти просто так нельзя: приказ Главы Рода не покидать обитель Тулиных без его дозволения. Если князь требует послушания, значит, неспроста. И негоже своевольничать, чтобы не подставить его, оказавшись в ответственный момент далеко от дома.

Как же все достали! Всего четвёртый день в столице, а уже хоть волком вой от скуки и раздражения. И ведь это только начало. Раньше жил хоть и неправильно, творя разные глупости и заставляя нервничать семью, но зато весело. Может, всё-таки наплевать на всё и дёрнуть в кабак, разбавив непогоду в душе и на улице крепким пойлом? Нет! Нельзя! Велено быть тут!

Но больше всего било по нервам то, что Злата, проведя несколько дней после госпиталя в родовой Луге, сегодня прибыла в столицу и должна явиться в офис «Народного княжича». Мне тоже придётся ехать туда: так сказал отец. Я не понимаю, как смогу смотреть ей в глаза, и не знаю, о чём говорить, пытаясь выцыганить обратно бумаги на владение «Княжичем» и «Племенем». Паскудство сплошное! Ещё и дождь этот мерзкий за окном…

Но как бы я ни ныл, жалея себя, только дело делать всё равно нужно. Перво-наперво необходимо определиться со стратегией поведения с боярышней в будущем непростом разговоре. Пожалуй, стоит действовать с лёгким опережением. Вначале заявлюсь к ней в гости, поболтаем один на один, вспомним боевые денёчки, снова сближаясь, а уж потом вместе поедем в офис…

Да! Это оптимальный вариант! Нужно, чтобы обработанная боярышня не отстранила меня от участия в делах «Княжича». Со временем поняв, что без меня ей не справиться, согласится отдать бразды правления обратно.

Тут же связался с Борисом, который одобрил мои мысли и дал разрешение на выезд из представительства.

— Привет! — позвонил Злате по «Ведуну». — Поздравляю с первым рабочим днём!

— Привет, — отозвалась она. — Ты куда пропал? Звонила несколько раз, но абонент недоступен. Думала, что уже случилось чего.

Не стал ей говорить правду о том, что князь сам поставил фильтры, ограничив звонки и приём вызовов до разрешённых им самим, поэтому соврал:

— Да тут из лап Рода никак не выбраться. То одно, то другое. Иногда забываю включить «Ведун» после мероприятий. Замотался совсем!

— Понимаю. Сама уже полуживая от застолий и приёмов.

— Это ты — боярышня, а, прикинь, каково целому княжичу приходится! Слушай, хочу увидеться живьём. Давай к тебе на чашечку чая сейчас заеду, а потом вместе в офис рванём?

— Не возражаю.

— Полчаса — и я у твоих ног! Отбой!

Купив огромный букет ярко-оранжевых роз и принарядившись, в чётко оговорённое время позвонил в дверь Златы. Она уже была готова к выходу, облачившись в стильный деловой костюм. Внимательно присмотрелся к девушке. Лицо похудевшее бледное: даже макияж полностью скрыть этого не может. Сильно её тогда на Немане зацепило, раз до сих пор не оклемалась. И очень грустные глаза, несмотря на улыбку. Хочется развеселить, но ни одной шутки на ум не приходит, да и не к месту они будут сейчас.

— Это тебе! — протянул ей букет. — Пусть будет хоть одно яркое пятно среди всей этой серой погоды.

— Красивые… Благодарю. Заходи. Хоть и на чай напросился, но знаю, что кофе больше любишь.

Мы прошли на кухню и расположились за столом, отчего-то чувствуя лёгкую неловкость и не спеша заводить разговор.

— Ты как, Злат? — первым начал я. — Переживал за тебя сильно.

— Всё обошлось. Спасибо Виктории. Если бы тогда в бою не прикрыла собственным телом, то не разговаривали сейчас с тобой. Правда, потом всё равно располосовали…

— Да. Досталось всем изрядно. Вика тоже на поправку идёт. Адам практически поселился в больнице, поставив койку рядом с ней и превратившись в сиделку. Кто бы мог подумать! Оба резкие, ершистые, а тут такие чувства!

— Повезло им… А я ведь тоже тебя ждала. Надеялась, что навестишь.

— Хотел, но, как и говорил, Род в оборот взял по полной программе. Потом «Княжич»… В такой сложный момент нельзя пускать дела на самотёк.

— Они справляются, Рат. Мне Тихон каждый день доклады слал, как в сознание пришла.

— Бесспорно, команда у нас знатная подобралась. Только хвалить и остаётся! Но есть вещи, которые они сами решить не могут. Кажется, я совершил ошибку, что принял решение выйти из «Народного княжича». Предпосылки для этого были серьёзные, но, слава богам, они не оправдались. Надо нам с тобой опять плечом к плечу становиться, чтобы подстраховывать друг друга. Сейчас недельку войдём в ритм, а потом зачислишь меня снова в штат. Отыграем всё назад, раз опасность миновала.

— Да. Одной мне будет тяжело. Ты верно говоришь, что в ритм войти надо. Торопиться не будем, оставим юридические вопросы на потом. За этим приехал или что-то ещё?

— Нет, просто соскучился.

— Спасибо. Я тоже. Но ещё успеем надоесть друг дружке, да и дела не ждут. Пора в офис.

Приехав в «Народный княжич», увидел, что повторилась та же ситуация, как и в моё первое появление: объятия, обмен новостями, маленькое, правда, безалкогольное застолье. Явившая чуть позже Дарья удивила, расщедрившись на огромный торт шириной в полстола и внушительной высоты. Так что хватило не только нам, но и по кусочку всему персоналу, находящемуся на работе.

Да… Меня так не встречали, хотя, признаться, нагрянул тогда без предупреждения и никого не звал, в отличие от Златы.

Постепенно досужие разговоры стали сворачивать в деловое русло.

— Рат, — неожиданно сказала боярышня, повернувшись ко мне. — Ты сам составлял протокол безопасности, поэтому извини, но дальнейшее пока не для твоих ушей. Снова станешь полноправным членом организации, тогда ввёдем в курс всех событий.

— Да брось эти формальности! — отмахнулся я. — Свои же люди! Неделей раньше, неделей позже… Какая разница?

— В принципе, прав. Сегодня всё равно за праздничным столом сидим, а не бумажки подписываем.

Несмотря на благодушный вид боярышни, почувствовал сразу неладное, так как все быстро изменили тему разговора, начав «обсасывать» второстепенные вещи. В какой-то момент, поняв, что лишний на этом празднике жизни, откланялся и отбыл в представительство Тулиных под выдуманным предлогом важных дел.

После прибытия домой сразу направился с докладом к отцу.

— Ну, чем порадуешь? — спросил Борис.

— Первичный контакт со Златой наладил. Слегка напряжена она. Явно обиделась, что не навестил в больнице. А я говорил, что посещение обязательно! Теперь лишние трудности!

— Это было пожелание боярина Славуты. Чем он руководствовался? Можешь у него потом сам разузнать, а мне ссориться с ним не с руки. Как дела с основным вопросом?

— Злата не ответила решительным отказом на предложение снова вместе руководить «Княжичем».

— Но всегда есть какое-то «но», когда ты говоришь новости таким тоном.

— Есть. Отложила до лучших времён. Я мягко намекнул, что желательно через неделю меня признать компаньоном, только она стала отвечать обтекаемо по срокам. Пока что доступ в систему для меня закрыт: убедился на сегодняшнем застолье. Потом ещё раз попробую подкатить, но лишний раз в «Княжиче» без повода лучше не появляться, так как подобное вызывает у сотрудников неловкость.

— Один повод скоро будет, Ратибор. Послезавтра всё ваше «Племя» возвращается с фронта. Уж встретить боевых товарищей ты имеешь полное право.

— Хорошая новость!

— Понимаю твою радость, только и о деле не забывай. Этот франк Эдмонд Леду всем тебе обязан. Перетяни его на свою сторону, чтобы ускорить вступление в права «Княжичем».

— Понял. Исполню, Глава.

— Да не надо так официально, Рат, — вздохнул Борис. — Садись, просто поговорим.

— О чём? Ещё какие-то задания?

— Я же сказал: просто поговорим. Душа у меня не на месте, после Кровавой Клятвы. Вроде всё сделал правильно, но внутри такое паскудство, что и словами не передать. Извини. Это всё для дела. Не могу я рисковать и дёргаться, ожидая очередной твоей выходки. Славута тоже косо на меня смотреть начал из-за дочери… Через неделю начнётся предвыборная кампания, и подобное мне ни к чему. Как сам себя чувствуешь?

— Хорошо. Правда… — замялся я. — Постоянное ощущение половинчатости. Раньше смотрел на мир с разных сторон, а теперь он сильно сузился до твоего взгляда на него. Словно из тоннеля на солнечный мир любуюсь, сам находясь среди каменных стен. Нет азарта. Нет желания. Всё бесит, раздражает.