Лестница в камине - Камилла Бенко

Секунду происходящее выглядело так, словно Амброзий жонглировал звёздами. Брызги света образовывали в воздухе дугу, а затем гасли так же быстро, как вспышка камеры. Это напомнило Клэр сияющий свет, отпугнувший тенеподобное нечто, которое напало на них с Софи, свет, упавший ей в рот и по вкусу напоминавший грязь…

– Кажется, я уже видела такие искры прежде, – сказала Клэр, зажмурившись.

– Конечно, видела, – подтвердил Нэт. – Я отвлёк призрака в ту ночь, и вы смогли скрыться в колодце.

Клэр и Терний посмотрели на него ошарашенно.

– За Софи гнался призрак? – спросил Терний. – Она прыгнула в колодец?

– Это ты сделал так, чтобы грязь засияла! – воскликнула Клэр. – Ты отпугнул призраков!

Нэт посмотрел на неё, широко улыбаясь:

– Ловкий трюк, верно? Вообще-то это была не грязь, а перегной из листьев. Растения пьют солнечные лучи, чтобы расти, но даже после смерти листья сохраняют в себе немного солнечного света. Всё, что требовалось от меня, – выпустить заточённую в них искорку солнца. Она не особенно яркая, но и этого хватило, чтобы отпугнуть призрака. Понимаешь?

Клэр подумала, что вроде как поняла:

– Потому что у призраков аллергия на солнце, верно? – осмелилась предположить девочка.

– Верно! – произнёс Нэт довольным голосом, утвердительно кивая. Мальчик достал свой сияющий комок мха. – Точно так же работает и маримо. Это растение собирают на озёрах Островов утренней зари. И оно является превосходным источником солнечного света.

– Отложите свою лекцию, – прошептала Сена. – Амброзий вот-вот дойдёт до конца берега и повернёт обратно. Когда он это сделает, мы побежим к лодке. Сперва я и Нэт, затем Терний и Клэр.

Девочка попыталась прогнать назойливую мысль, прицепившуюся к ней, как только она об этом подумала: что, если Сена пытается избавиться от неё? Клэр сжала свой карандаш в руке. Ей придётся поверить ковательнице; другого выбора не было.

Когда Амброзий наконец повернул обратно, Сена и Нэт бросились бежать вдоль реки к последнему судну в цепочке лодок, пришвартованных друг за другом. На секунду Клэр подумала, что мужчина увидит, как они пробираются сквозь ветки, но он, казалось, был слишком занят борьбой со скукой (или сном) для того, чтобы обращать пристальное внимание на шелест, и его сил хватило только на то, чтобы лениво бросить искру в сторону воды. Крохотный фейерверк запечатлел на поверхности реки поцелуй и сразу же затух.

Клэр и Софи всегда смотрели фейерверки в День независимости вместе. Они лежали в парке на покрывале отдельно от родителей и делили друг с другом эскимо. Софи обгрызала твёрдую шоколадную глазурь так, чтобы на палочке осталось только мороженое. Его она не особо любила, но обожала холодный шоколад, а Клэр была только рада доесть за сестрой свою половину десерта.

Но позапрошлым летом (летом, после которого Софи настигла болезнь) сестра предпочла фейерверкам поздний ночной показ нового фильма. В тот год Клэр сидела на том же покрывале, что и её родители, и съела целое эскимо в одиночку. Когда девочка отправилась той ночью спать, у неё болел живот.

– Готова? – прошептал Терний, вырывая её из воспоминаний. – Бежим!

Не успела она и глазом моргнуть, как мальчик сорвался с места, оставив её позади. Запаниковав, Клэр вылетела из чащи следом за ним. Она бежала сломя голову, стараясь не выпускать Терния из поля зрения.

Внезапно впереди словно из ниоткуда выросла тёмная тень.

У Клэр сдавило горло. Там, у края реки, стоял призрак… и Терний бежал прямиком к нему.

– Терний! Призрак! – крикнула она шёпотом, когда её зрение сфокусировалось на этой темноте размером со след от булавочного укола. – Призрак!

Резко поменяв направление движения, мальчик побежал обратно в её сторону. Возможно, Клэр и самой следовало развернуться и побежать в противоположном направлении? Она не могла думать, она не знала, что делать. И в этот момент Терний сшиб её на землю – ещё и десяти минут не прошло, как Клэр повалили на землю во второй раз.

– Т-с-с, – предупредительно шикнул он.

– Здесь кто-то есть? – громко окликнул Амброзий.

Терний прижал палец к губам в безмолвном предупреждении. Клэр чувствовала, как её сердце глухо билось о землю. В небо взмыл очередной брызг света, но, упав, его мерцание затронуло лишь край воды, пропустив лежащих на земле детей.

– Проблемы, земледелец? – раздался в ночи ещё один голос. Он доносился с одной из лодок.

– Никаких проблем, – натянуто ответил Амброзий. – Всего-навсего полевая мышь. Можете возвращаться ко сну.

Затем советник продолжил свой путь, двигаясь к началу цепочки лодок. Терний встал на четвереньки:

– Ты в порядке?

Не отвечая, Клэр мотнула головой в сторону стоявшего на берегу призрака.

Мальчик поморщил лоб:

– В чём дело?

– Призрак, – прошептала Клэр, задаваясь вопросом, существуют ли в Ардене очки.

Терний посмотрел в ту сторону, куда она указала. Осознание отразилось на его лице:

– Это не призрак, а химера.

– Кто?

– Я покажу тебе. – Мальчик пополз вдоль берега к тёмной точке, слабо вырисовывавшейся на фоне темноты. Не видя другого выбора, Клэр последовала за ним. Когда они подобрались поближе, тень обрела более чёткие очертания. По правде говоря… она походила на корову. На одно из тех животных с изогнутыми рогами, которых девочка видела на картинках книги по истории, тащивших за собой крытые телеги. Вот только слово «корова» здесь не подходило… это был бык. Он стоял неподвижно, одна его нога была приподнята, готовая опуститься в реку. Но тикали секунды, а зверь оставался неподвижен, и копыто всё никак не касалось воды. Клэр заморгала. Это была металлическая статуя! Но литейщик допустил ряд ошибок – с пропорциями была настоящая беда. У быка имелось чересчур много коленей, и Клэр была вполне уверена, что у него не должно быть столько клыков. Девочка почувствовала, как краснеет. Она чуть не выдала их из-за статуи.

– Химера совершенно безвредна. То есть, – поправил себя Терний, – совершенно безвредна в настоящий момент. Эта статуя сохранилась со времён Войны гильдий. Ты увидишь похожие на пути в Огнеград. Когда-то они были живыми. Их порождало сочетание чудес земледелия и кования, но мы забыли, как их оживлять. – Мальчик испустил вздох, больше походивший на боль, чем на звук. – Оно и к лучшему. Химеры были жестокими. Теперь они просто стоят на своих постаментах, застывшие и покрытые ржавчиной, как свидетельства кровавых времён. – Ночная мелодия сверчков наполняла тишину, пока они ждали, когда советник закончит подниматься вверх по берегу. Наконец Терний слегка толкнул её локтем: – Готова? Амброзий повернулся спиной.

Клэр кивнула, и они поползли к последней лодке. Встав на ноги, мальчик спрыгнул на палубу. Он протянул ей руку, и, хотя девочка не хотела её брать, мысль о том, что она может сделать ещё одну ошибку, была слишком унизительной, чтобы тратить время на раздумья.