Брошь с черным опалом - Елена Дорош

Марк позвонил Софе через час после приезда в больницу. Он понимал ее состояние и то, как мучительна для матери каждая минута ожидания. Но лучше еще немного неизвестности, чем ужасная новость. Только когда врач сообщил, что мальчик пришел в себя, состояние стабилизируется, из-за глубокого шока он почти ничего не помнит, но это и к лучшему, Марк набрал наконец номер Софы.

Пока они ждали, когда мальчик проснется, приехал подполковник Рыков. Он прошел сразу к врачу. За ним на полусогнутых семенили нянечка и медсестра. Марк позвонил жене и, не вдаваясь в подробности, сказал, что у Софы были проблемы, пришлось подключиться. Софу он все время держал за руку. Ниночка перезвонила сестре через секунду, но та вообще не могла говорить и нажала отбой. Потом. Все потом. Сейчас имеет значение только Игорь.

Явился Рыков. Посочувствовал, успокоил, потом пожал Сонин локоть и уехал. Марк сходил за кофе. Но и кофе не зашел. Соня даже челюсти не смогла разжать.

Они вошли в палату вместе. Софу просто не держали ноги. С порога они услышали:

– Мама, а здесь дают питание? Я еще в прошлом годе кушал. Ты меня заберешь?

Марк думал, что Соня сейчас сорвется и напугает ребенка, но та спокойно сказала, что питание тут, конечно, дают, но завтрак уже закончился, а обед еще и не думал начинаться, поэтому она привезла с собой хорошую булочку и отличный клубничный йогурт, такой же, какой они пробовали на прошлой неделе в торговом центре. Она поцеловала сына обычным утренним поцелуем и стала деловито выкладывать еду. «Кремень. Вся в мать», – подумал Марк и решил, что может быть спокоен за этих двоих. Справятся.

Марк поздоровался с Игорьком, погладил его по голове. Рука правда у него дрожала, но он посмотрел на Соню и кое-как справился.

Наконец Марк вышел на крыльцо больнички. День разгулялся. Дождя не было и, судя по всему, не ожидалось. Можно потихоньку трогаться. Он сел за руль, сдал назад и, выезжая с больничного двора, увидел бегущую к крыльцу Руфу.

Всю дорогу Марк пытался переключиться на текущие рабочие проблемы, но удавалось это плохо. События ночи просто стояли перед глазами, заставляя сердце колотиться прямо в горле.

Зазвонил телефон. Ниночка. Что ей сказать? Что ее отец убил мужа племянницы и чуть не погубил ребенка? Что ничего еще не закончилось, потому что злосчастные алмазы лежат у него в кармане? Ночью он просил Соню не вмешивать Ниночку, которая была совершенно ни при чем. Ему самому будет очень трудно выполнить это требование. Но он постарается изо всех сил.

Марк действительно не очень представлял пока, как развязать этот алмазный гордиев узел, но теперь к ситуации подключился верный Лёнчик. Вместе они придумают, как вывести из-под удара всех членов семьи Корц и отвязаться от бандитов.

Марк сразу поехал в контру. Скорее из-за того, что для разговора с женой нужно было собраться с мыслями. Хотя, с другой стороны, объясняться должен Генрих. Посмотрим, какую версию для дочери придумает он.

Марк вдруг подумал, что до вчерашнего дня не знал об этой истории вообще ничего, а сегодня оказался в ее эпицентре и даже как-то взял на себя активную роль. Надо немного отвлечься и поработать.

Поработать не удалось. Не успел он зайти в кабинет, как позвонил Рыков и попросил срочно приехать. На горизонте замаячили главные бандиты. Марк помчался в управление уголовного розыска.

– Если Леня Рыков берется помогать, он это делает, друг ситный Энгельс, – встретил его подполковник полиции.

Он был чрезвычайно доволен собой. Впрочем, Марк тоже в который раз понял, как здорово иметь такие крепкие связи в такой архисерьезной организации. Если бы Лёнчик закапризничал или просто хоть немного затупил, они бы не спасли мальчика, а может того хуже – всю семью.

Сведения, которые сообщили «языки» о своих хозяевах, вывели угро на верхушку группировки, которую пасли уже три года. Про этих важных господ ребята знали многое, но ухватить скользкую братию все никак не удавалось. Убийство и похищение стали именно тем, что позволило количеству наконец-то перерасти в качество. Если Генрих даст правильные показания, то сам останется в стороне, а господ посадить поможет. А изъятие из обращения этих прытких господ весьма существенно почистит воздух в нашем любимом городе. Лёнчик рассказывал и весь светился от самодовольства.

– Ну, что, Энгельс, тянет на медаль?

– На орден. И бюст на родине героя.

Лёнчик сощурился, посмотрел на друга как-то смущенно и, кашлянув в кулак, сказал:

– Кстати, о бюсте. Я конечно понимаю, что не в тему, но почему ты не говорил, что у тебя есть такая классная родственница?

Марк даже не сразу понял, о ком речь.

– Ты дебил, Рыков? Она мужа похоронила и сына чуть не потеряла! У тебя вообще, кроме как в штанах, чувства есть?

– Есть. Точно есть. Ты не кипешуй, Энгельс. Я все понимаю и никуда лезть не буду. Пока. Просто буду рядом на всякий случай.

– Нет, я от тебя просто в восторге, Лёнчик! У тебя вообще переходов нет! Утром в первый раз увидел, днем уже заруливает!

– Ну и что? Не хочу выглядеть кикимором в твоих благородных глазах, но мне одного взгляда хватило, чтобы залипнуть.

– Кончай, Рыков. Сейчас надо дело завершить. И не думай, что я буду сводничать!

– Очень надо. Я и без твоего, так сказать, юридического сопровождения обойдусь.

– Заканчивай, сказал. Лучше объясни, чем еще я могу быть полезен.

– Поедешь со мной к тестю? При тебе он меньше наврет.

– Думаешь?

– Он уже во всем признался, но тогда был, скажем так, в стрессе. Вдруг захочет переписать историю. А при тебе это будет сложновато. И кстати, отдай мне камушки, а то потеряешь ненароком.

Генрих ждал полицейских, но появление зятя его неприятно удивило и напрягло. Марк понял, что Лёнчик был прав. У Генриха уже была готова несколько иная история. Генрих стал сбиваться, путаться, и в конце концов Лёнчик дожал его, заставив вывалить всю правду. Рыков слушал внимательно, поигрывая пакетиком с алмазами. Корц то и дело спотыкался о них взглядом. В конце концов ему ничего не оставалось, как согласиться дать показания против своих давних партнеров из криминальных кругов. Оставив потухшего Генриха скорбеть, они вывалились на улицу и вдохнули прохладный вечерний воздух.

– А дальше что будем делать?

– А дальше, друг мой Энгельс, мы не будем мешать работать профессионалам. Поезжай домой. Выспись.

Действительно. На сегодня хватит. Марк завел машину и сидел в ней еще минут двадцать. Собирался с силами. Ночные подвиги все-таки достаточно его измотали. Да и разговор с Корцем, фактически допрос, тоже. Все, чем он занимался со вчерашнего дня, было будто бы не с ним.

К дому он подъехал уже достаточно спокойным и собранным. Ниночки дома не оказалось. Марк набрал номер. Звонок шел, но ответа не было. Может, она, не находя места от тревоги, поехала к Соне сама? Или, чего доброго, к отцу? Ехать искать глупо. Не раздеваясь и все еще надеясь, что сейчас жена перезвонит, Марк прошел на кухню и автоматически включил чайник. Зачем? Чаю совсем не хотелось. Хотелось выпить водки и лечь спать. Он снова три раза подряд набрал номер жены. Не отвечает.