Рукопашная с купидоном - Галина Куликова

— А что ему от тебя надо? — продолжал докапыватьсяБолотов.

— Вадим попал в трудную ситуацию и, конечно, сталразыскивать родственников.

— Ты дала ему денег?! — возмущенно воскликнулАлексей. — Да ведь он хлыщ! Это сразу заметно. Как только он вошел, ямгновенно понял: ему нельзя доверять. Он промотает твои кровные сегодня жевечером. Пойдет в казино или в ночной клуб развлекать девочек.

— Я предупредила его, что помогаю ему в первый ипоследний раз.

Болотов выразительно фыркнул. Он никогда не верил людям,которые обещали сделать что-то в последний раз. После первого последнего разаобязательно будет второй, потом третий, потом новая жизнь с понедельника… Всеэто он уже проходил.

— А про Роберта Агашкина ты знаешь, — продолжалаЛайма. — Он просто недотепа. Немного назойливый, не без этого. Да, онпритащил кольцо и сделал мне предложение, но я не давала ему ни малейшегоповода, клянусь!

Лайме страстно хотелось узнать, что произошло в рабочемкабинете после ее ухода. Не подрались ли Болотов с Агашкиным? Впрочем, никакихследов насилия на лице Алексея не было заметно. Оставался, конечно, вариант,что он уложил несчастного Роберта с первого удара. Однако она решила обойтиэтот острый момент и позже выведать подробности у Шепоткова. Он оставался там,и, возможно, ему удалось уладить конфликт.

— Ну, хорошо, — смилостивился Болотов. —Забудем об этом. Я тебе сейчас расскажу, как провел день.

Он подробно описал свои скитания по магазинам в поискахжелтых шарфов. Продавщицы готовы были ему помочь, но, к сожалению… «Ещебы! — подумала Лайма. — Как не помочь такому бравому парню?» Оназалюбовалась его лицом, которое дышало благородством. В самом деле: Алексейприехал помогать Любе после работы, несмотря на то что невеста его сильнообидела. У него потрясающее чувство ответственности. И он будет отличным отцом.С ним спокойно можно оставить малыша, не опасаясь, что он что-нибудь забудетили перепутает.

— Мы с Любой обзвонили всех людей, номера которыхнашлись у Сони в записной книжке, — сообщил Болотов. — Ты голодная?

— Нет, — ответила Лайма. Но не успела договорить,как желудок протестующе буркнул. — То есть да.

— Мы сварили пельмени из пачки. Пойдем на кухню, покаэтот свиненыш не развопился.

Он явно проникся к крикливому Пете симпатией. Лайма чуть непрослезилась от умиления. Неужели она еще недавно раздумывала — выходить заБолотова замуж или нет? Она с благодарностью глядела на него и одновременнопоглощала пельмени, сдерживая неконтролируемую жадность.

— Вижу, ты не успела перекусить. Жуй как следует.

Ее жених оттаивал на глазах. Хорошо, что он не злопамятный.Например, тот же Возницын, по рассказам Сони, мог дуться на нее двое суток.Замолкал и не разговаривал — хоть ты его стреляй. Такое поведение Лайме было бытяжело вынести. Она все больше и больше убеждалась в том, что Болотов —подходящая для нее пара. Пусть ее сердце при встрече с ним и не замираетсладко.

— Так вы узнали что-нибудь путное? — спросилаЛайма с набитым ртом. — У тех, кому звонили?

— Двое мужиков послали нас подальше, — со смешкомответил Болотов. — Но мне в конце концов удалось их урезонить. Короче:Соню никто из опрошенных не видел ни в пятницу, ни потом. И желтого шарфа никтоне помнит. Скорее всего шарф новый, как я и предположил.

— Кто-то из этих людей может врать.

— Может, но остальные наверняка говорят правду.

— Не представляю, что делать дальше, — призналасьЛайма.

— Я тут прикинул, — Болотов помассироваллоб. — Что, если еще раз позвонить Сониным родным и спросить о ееодноклассниках? Если кто-нибудь из них, кроме Сони, уехал в столицу, об этомнаверняка известно всей деревне.

— Ну, это не деревня, раз там есть телефоны. Скореенебольшой городок. Кроме того, я не хочу звонить, — призналасьЛайма. — В прошлый раз трубку взяла какая-то из Сониных двоюродных теток ипринялась голосить так, что я чуть не умерла от жалости.

— Ладно, я сам позвоню, — вздохнул Болотов.

Лайме стало не по себе. Алексей проявляет себя с самойлучшей стороны, помогает им с Любой изо всех сил. Ей же придется обманывать егодо тех пор, пока она не выполнит свою секретную миссию. Еще неясно, какразвернутся события. Будут они с Медведем и Корнеевым охранять индуса поочереди или всем скопом? Сможет ли она приезжать вечерами домой или всю неделюпроведет в гостинице?

— Самое ужасное, — она начала подводить базу подсвое исчезновение, — что в ближайшие несколько дней мне придется многоездить. Нужно подобрать новое помещение. Я говорила тебе, что нас выселяют? Мыс Николаем Ефимовичем как раз обсуждали будущее центра, когда ты приехал.

— Я так и понял, — коротко ответил Болотов, иЛайма тут же насторожилась.

Что-то он слишком лаконичен. Нет, у них определенно что-топроизошло с Агашкиным после ее ухода.

В этот момент вернулась Люба — грустная-прегрустная. Подругиобнялись и некоторое время стояли, громко сопя. Когда же расцепились, у обеихбыли мокрые глаза.

— Соня погибла, — шепотом сказала Люба. — Ячувствую. Петька — сирота.

— У него есть Возницын, — возразила Лаймадрогнувшим голосом. — Не верю, что Кисличенко нас обманула. Возницынвсе-таки отец. Мне кажется, Петька даже похож на него. Видишь, какие у неговолосики? И чуб так и норовит упасть на один глаз.

— Сейчас повезем его к моей маме, а то мне завтра наработу — с кем его оставить?

— Надеюсь, у Татьяны Петровны крепкие нервы, —пробормотала Лайма.

— Если она терпела двух моих оглоедов, а маленькие онибыли те еще скандалисты, то уж с одним-то крикуном наверняка справится.

— Люба, я отвезу тебя с ребенком к ТатьянеПетровне, — подал голос Болотов, — а вечером попробую дозвониться доСониных родственников. Надо же что-то делать! Хотя бы то, что в наших силах.

— Милиция считает, что Соня загуляла, — сказалаЛюба. — Они расспрашивали соседей, Полю в том числе, и пришли к выводу,что одинокая мать пустилась во все тяжкие. Ребенок остался с нянькой. Крометого, у нее есть верные подруги.

— Но Соня бы позвонила!

— Если бы она позвонила, ее бы уговорили вернуться. Аона хочет погулять всласть — так они считают.

— Какая глупость, — фыркнула Лайма. — Соняникогда не гуляла по-черному. И каждый вечер возвращалась к Петьке.

— Ну… Не каждый вечер, — возразила Люба. —Но, конечно, и не пропадала надолго.

Они могли часами обсуждать случившееся, но для того, чтобыузнать, что произошло на самом деле, нужна была дополнительная информация. Нокак ее получить?

Женщины собрали детские вещи, спустились вниз и сложилисумки в багажник машины. Люба с Петей на руках устроилась на заднем сиденье, аБолотов, прежде чем сесть за руль, подошел к Лайме и негромко спросил: