Угол атаки - Алексей Гребиняк

– Билл! – завопил Уатт, выбегая из леса. – Билл, жив?! Потерпи немного, я сейчас! Сейчас я тебя отсюда вытащу…

Он подбежал к молчавшему оператору и принялся расстегивать карабины подвесной системы его парашюта. Когда он наконец-то справился с последним из них, Билл мешком свалился на командира, и тот, еле удержав бесчувственное тело, бережно положил его на землю.

– Сейчас, Билл, сейчас… – бормотал он, опустившись на колени рядом с напарником и расстегивая трясущимися пальцами застежку его шлема. – Держись, дружище, я уже маяк включил, скоро тут будут наши…

Он стащил с Билла защитный шлем с затемненным забралом-светофильтром – и похолодел, увидев искаженное удивленной гримасой лицо и остекленевшие глаза. Затылок лейтенанта был весь в крови и чем-то грязно-сером. Капитан зачем-то пощупал у него пульс (разумеется, по нулям) и осмотрел его шлем. И сразу нашел то, что искал, – аккуратную маленькую пробоину, не больше щели для монет в таксофоне…

Капитан не раз был свидетелем того, как гибнут в воздушных боях его товарищи, но так близко смерть видел впервые. Казалось невероятным, что этот двадцатидвухлетний парень, лежащий сейчас перед ним, уже никогда не встанет и не скажет:

– Эй, кэп, ни фига себе, а я еще жив! Пойдем-ка отсюда, пока косоглазые не появились…

Уатт в оцепенении сидел на корточках возле тела оператора и вспоминал, как они вместе сражались с «МиГами», как бомбили Хайфон и Ханой… Билл всегда вовремя докладывал о целях на радаре и готовил к бою вооружение. «Эй, кэп, есть контакт с одним «МиГ-17» на четыре часа, удаление десять миль, идет к нам! Готовлю ракеты…»

Замеченный им самолет еще был далеко, и даже обладавший превосходным зрением Уатт не всегда мог сразу увидеть его. Радар же информации о марке цели не давал – только определял скорость, курс да высоту. Но если Билл говорил, что это «МиГ-17», самолет непременно оказывался именно им, а не чем-то иным.

– Интуиция! – усмехался Билл, когда его расспрашивали, как он определяет тип цели.

Все это было совсем недавно. А теперь Билл погиб.

…За спиной капитана громко хрустнула сухая ветка. Он обернулся, даже не пытаясь достать из кобуры пистолет. Низкорослый вьетнамец в лохмотьях, вооруженный автоматом Калашникова, стоял всего в трех или четырех шагах от американца.

– Ты идти со мной, – на ломаном английском сказал он. – Не быть глупый… застрелю.

Уатт медленно поднялся на ноги и повернулся к вьетнамцу, который едва доставал ему до плеча. В этот момент из зарослей появилось еще трое в таких же одеяниях. Двое были вооружены русскими карабинами, третий – огромным ножом. Этот, радостно ухмыляясь, тащил на плече скомканный парашют Уатта. Случись капитану драться с ними в рукопашной, он бы наверняка уложил всех четверых. Однако ни до ножа, ни до пистолета теперь было не дотянуться – на него смотрели сразу три ствола.

Заскрипев зубами от злобы, Уатт поднял руки…

Часом позже он сидел на краю поля, раскинувшегося возле деревушки, и молча наблюдал, как крестьяне хоронят его напарника. В нищей деревне все-таки нашлись доски для простенького гроба, в который положили тело лейтенанта. Двое крестьян вырыли могилу, потом к ним присоединилось еще двое, которые помогли им опустить туда гроб. Кто-то принес фанерку и черную краску, начертал на фанерке слова и приколотил ее к установленному возле могилы столбику. Закончив работу, вьетнамцы как ни в чем не бывало вернулись на заболоченное рисовое поле и продолжили возделывать его.

– «Тут лежит американский летчик Билл Джей Роджерсон», – перевел вьетнамец, когда Уатт спросил его о табличке.

– Откуда вы знаете его имя?

– Его нашивка здесь, – вьетнамец показал на грудь. – Там написано. И у тебя тоже.

Капитан сидел и размышлял, что теперь делать. Оружие и радиомаяк у него сразу отобрали, рядом постоянно находился автоматчик… Руки, правда, не связывали – бежать ему все равно было некуда. Вьетнамец даже не снимал автомат с предохранителя. Черный дым на западе от деревни, обозначавший место падения его самолета, превращался в тоненькую струйку, таявшую над самыми вершинами деревьев. А вертолеты все не появлялись. На душе Уатта скребли кошки.

– Чего мы ждем? – спросил он.

– Машину, – пожал плечами автоматчик. – Везти тебя в лагерь.

– В какой?

– В какой скажут…

На этом разговор закончился. Вскоре подъехал потрепанный грузовик, и крестьянин передал Уатта сидевшим в нем солдатам.

– Поехали, Чарли! – сказал один из них, указав стволом на кузов.

Уатт забрался в машину, конвой влез следом, и грузовик, фырча стареньким мотором, потащился по пыльным вьетнамским дорогам.

…Когда зенитные ракеты настигли самолет Хадсона, Джелли находился в нескольких километрах позади остальных. Он увидел далеко впереди яркую вспышку взрыва и вызвал по радио остальных.

– Том сбит, – ответил Маккензи. – Капитан еще держится, но не отвечает, видать, рацию повредило… А, черт, он катапультировался!

– Передай на базу его координаты, – приказал Джелли. Как ни крути, командовать группой теперь предстояло ему. – Следуй дальше, за «Ласками». Я скоро догоню тебя.

– Есть.

– Пит, у нас проблемы! – встрял в переговоры оператор Джелли, Мэтью Робинсон. – «МиГи»!

– Где? – Джелли покрутил головой и вдруг наткнулся взглядом на самолет, летевший справа параллельным курсом. Острый нос, стремительный профиль, – «двадцать первый» «МиГ» было трудно не узнать или спутать с каким-то другим самолетом.

– Дерьмо… – процедил сквозь зубы лейтенант.

– Еще двое слева!

Джелли посмотрел влево и чертыхнулся – там тоже маячили «МиГи». Ровно два.

Ситуация была хуже не придумаешь – их взяли в клещи. Можно было, конечно, попытаться сбросить громоздкий топливный бак, висящий под фюзеляжем, и попробовать удрать от них на форсаже, но Пит не был уверен, что сумеет оторваться, потому что «МиГ-21» разгонялся быстрее «Фантома». А ввязываться в ближний бой Джелли было не с руки – его более тяжелый истребитель хуже маневрировал, чем русская машина, да к тому же не имел встроенной пушки и был вооружен одними ракетами. Их, увы, по вражескому самолету пускать можно было не всегда – тепловые головки самонаведения не «видели» цель ближе пятиста метров, а также на фоне земли и против солнца…

– Пит, они нас зажимают! – с тревогой заметил Мэтью.

– Вижу, – огрызнулся Пит. – Готовься к бою!

Пит резко убавил газ и на мгновение выпустил воздушные тормоза. «МиГи» проскочили вперед, и Джелли, резко добавив газу, поддернул нос самолета, ловя в прицел того противника, что оказался левее его.

– Мы слишком близко! – заорал оператор. – Нет!!!

Если цель находилась ближе чем в пятистах метрах, ракета, даже захватившая ее, не успевала разогнаться и довернуть в сторону цели. И тратилась зря. Поэтому все правила строго-настрого запрещали пуск, если дистанция между противниками была меньше минимально разрешенной.