Фальшивые небеса - Леонид Кондратьев

«Атомная бомба для бедных» – так еще называют в мире биологическое оружие. Для бедных, очень бедных людей, разорванных ненавистью и болью. Боевые штаммы, мутировавшие из-за повального увлечения антибиотиками естественные виды, банальные пандемии, вырвавшиеся из привычного им ареала, обитатели которого выработали какой-никакой, но иммунитет к данным возбудителям… На человечество упало все и сразу. Разрушенная и раздерганная, столетиями до этого возводившаяся система здравоохранения приказала долго жить. Огонь эпидемий опустошал города и секретные бункеры, не разбирая богатых и бедных, христиан, мусульман, буддистов или агностиков. Вирусам и бактериям было глубоко индифферентно, кого укладывать в погребальные костры – ведущего инженера корпорации «Боинг» или выхаркивающего свои легкие из-за легочной формы чумы муллу нововоздвигнутой мечети Рейкьявика…

Вновь возродившееся язычество с его кровавыми ритуалами лишь подчеркнуло весь ужас падения человеческой расы…

Известен год начала конца старого мира…

А год начала нового мира… он растянулся на столетия…

Спустя несколько часов выспавшаяся и отдохнувшая Ида, очень удивленная тем фактом, что ее никто не разбудил, вернулась в кабинет участка, выполняющий теперь функции администрации, на всякий случай держа руку на торчащем из расстегнутой кобуры пистолете. Учитывая вероятность возвращения малинитов, исчезнувших непонятно куда, ходить или даже спать без оружия никто из вменяемых людей не собирался. Настороженная полицейская обнаружила в кабинете абсолютно ошалелого военного пилота, пялящегося куда-то в стену с отсутствующим выражением лица.

– Алекс? – осторожно позвала его пожилой лейтенант полиции. – Ты чего, таблеток каких-то наглотался?

– Я? А? – абсолютно рассеянно ответил он. – Просто мы аборигена поймали. Вернее, он сам пришел. Голодный, побитый, весь израненный, ноги в какие-то тряпки замотаны и все равно кровоточат. Вот только какие у него эти самые ноги… Какие ноги… Знаешь, наши ученые его сейчас, как могут, обследуют, но мне кажется, он не человек. Или хотя бы не совсем человек в нашем понимании этого слова. Альтернативная ветвь какая-нибудь.

– А чего ты хотел? Хорошо хоть нас вообще не закинуло к каким-нибудь говорящим паукам, живущим в метановой атмосфере. – Пригладив растрепанную седую шевелюру, Ида тихим, почти неслышным голосом добавила себе под нос: – А может, так и лучше было бы, не мучились бы.

– Угу, – меланхолично поддакнул Алекс, похоже даже не понимая, с чем именно соглашается.

– Так чего сидим? Кого ждем? Пошли смотреть на твоего «нечеловека»! – подчеркнув изрядной долей желчи в голосе свое скептическое отношение, лейтенант Замволт уточнила: – Где, ты говоришь, наши коновалы сей экземпляр препарируют?

– Где-то в подвале. Его для начала решили в автомойке для полицейских машин помыть, уж очень он грязным оказался, – поведал бывший военный пилот и едва успел поймать женщину за руку. – Стой! Не ходи туда! Мы с тобой все равно ничего в анатомии и физиологии людей или гуманоидов не понимаем. А под ногами у профессионалов мешаться будем. К тому же они уже могли в медкабинет перебраться, если не боятся заразу на свое оборудование занести. Лучше скажи, мэр ты наш, неединогласно неизбранный, чем мы дальше заниматься-то будем?

– Жить, – пожала плечами очень много повидавшая на своем веку полицейская. – Искать выживших и просто жить. Дружить с аборигенами или воевать, тут уж как получится. Оружие у этого нелюдя с собой какое-нибудь было?

– Только палка, да и на той едва листва пожухла, – припомнил Алекс. – Но на теле резаные раны имелись, это точно говорю.

– Так… – Смерив взглядом еле держащегося на ногах, все еще обряженного в порванный в нескольких местах, обожженный и заляпанный разводами пролитой крови комбинезон техника Алекса Вея, лейтенант выдала свой вердикт: – Иди-ка ты, милый, спать. Тем более что если военачальник в таком состоянии, то с нашими вооруженными силами явно не все в порядке. А там, между прочим, мягкий диванчик. Третья дверь направо, правда, в кабинете немного намусорено.

Зевнувший при одном упоминании о постели Алекс (причем, зевая, он чуть не вывихнул челюсть) потер моментально заслезившиеся глаза, но переборол искушение и, шаркая ногами, поплелся искать остатки научного персонала «Амаласунты».

Поиск объекта вивисекции и окруживших его ученых занял, как это ни странно, довольно долгое время. Объект обнаружился в импровизированном штабе, по совместительству служившем и сторожевым постом. Сооруженный из опрокинутого на бок муниципального омнибуса со снесенной начисто антигравитационной подушкой, штаб привлекал к себе внимание шумом человеческой речи. Крупный черный песок, в который рассыпались кристаллические линзы, когда-то пронизанные нанонитями энерговодов, хрустел под ногами бывшего пилота. Хотя внутренности транспортного средства и постарались облагородить, его нестандартное положение в пространстве первоначально приводило в некий когнитивный диссонанс. Особенно смущали ряды кресел, прикрепленных к правой стене почему-то под углом девяносто градусов к полу…

– Ну что? – спросил он у Сэмми, наблюдающего с безопасного расстояния за тем, как Вячеслав пытается наладить диалог с нежданно-негаданно объявившимся местным жителем. Второго ученого их маленького человеческого оазиса, как и доктора, видно не было. Видимо, ушли куда-то. Компанию переговорщику, помимо компьютерщика, имеющего профессиональную деформацию психики, составляла лишь грубо прицепленная к потолку небольшая переносная турель, прямо под которой и происходило общение. Вполне достаточная гарантия безопасности, ибо более тяжелого и надежного оружия у переживших катастрофу людей просто не было. – Насколько это существо отличается от нас?

С виду гость напоминал худого и, пожалуй, даже немного истощенного человека, чей парикмахер оказался изрядным выдумщиком. Косо и криво обрезанные пряди, спускающиеся на плечи, были разлохмачены, перепутаны и сбиты в колтуны до такой степени, что случайно подобный хаос просто не мог образоваться – лишь вследствие злой воли. Заросшее черной бородой лицо в общем и целом особого удивления не вызвало. Торс существа скрывал модный пиджак, не иначе как взятый кем-то из дорогого ателье. Грязные грубые оборванные шорты, оканчивающиеся ниже колена, вызывали своим видом какое-то смутное подозрение. Алексу упорно казалось, будто в них чего-то ползает. А еще ниже подозрительной детали гардероба располагались ноги. Ноги, при взгляде на которые хотелось закричать во все горло: «Мутант!» Ступни аборигена казались чем-то аморфным, будто плоть сначала нагрели и заставили потерять форму, а потом дали остыть. А еще они были очень большими и очень толстыми, причем участков ровной кожи имелось меньше, чем разнообразных бугров и пузырей.

– Как ни странно, это не гуманоидоподобный моб, а вполне себе человеческая особь, – с отсутствующим выражением лица поведал кремниеголовый. – В дрянном состоянии, но более-менее здоровая и умирать не собирающаяся. Те странные образования на ногах, больше похожие на какие-то подушки или опухоли, выросшие из забившихся под кожу личинок инопланетных гусениц, прочипованных токсичным радиоактивным материалом, это просто мозоли. Хоть и растертые в кровь на камнях.