Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу - Дмитрий Шпаро

Этот лагерь является собственностью Сэма Вагнера, и всякий, кто придет, может им пользоваться. Оставьте все как есть и унесите то, что принесли. Используйте свои припасы, поскольку здесь они не растут. Если кто-то что-то украдет, то его по закону этих мест пристрелят как обыкновенного вора.

Сэм Вагнер {22}

Еда комом стояла у нас в горле, когда мы направились в Санфлауэр, чтобы предстать перед законом этих мест. Но в Санфлауэре старатели сердечно нас приняли, а мистер Макдональд, главный покровитель новой старательской волны, предложил нам дождаться нашего обоза в своем переполненном лагере. Когда мы продолжили прерванный ранее обед, к нам присоединился Сэм Вагнер. Мы объяснили свой проступок в его лагере, и он успокоил нашу совесть, предложив вместе покурить {22}.

Пит привнес новый юмор в нашу жизнь, но его ужасная лень разлагала дисциплину всего отряда. Он все пытался понять, что заставляет такое количество людей тащить гору снаряжения в дикие места, где не способны выжить даже его соплеменники. После знакомства со старателями он решил, что это новое нашествие за золотом. Мы сказали ему, что идем не за золотом, и попросили проводить нас на вершину большой горы, на что Пит ничего не ответил, но окинул нас испытующим взглядом, возможно, подумав, что либо мы не говорим правды, либо у нас не все в порядке с головой. Потом он, кажется, думал, что мы симулируем нелюбовь к золоту.

С Питом во главе лошади энергичным аллюром двинулись по заросшим травой болотам вокруг живописных озер и мимо редких групп елей к реке Лейк-крик. Здесь Пит уселся, наблюдая, что мы будем делать, а остальные члены команды приготовились к уже вошедшей в привычку переправе вброд или вплавь. Лошадей заставили прыгать с людьми и поклажей с берега в поток, оказавшийся мелким: его действительно можно было спокойно перейти вброд. Пит следил за каждой лошадью, выискивая легкий проход, а потом, подняв голенища своих высоких сапог, вошел в воду, где было не глубже, чем по колено. Перед самым выходом на берег он угодил в яму и погрузился в воду по шею. Пока мы вытаскивали его, он бессвязно выкрикивал индейские ругательства. Пит настаивал на том, чтобы развести костер, обогреться и обсушиться. Мы замерзли и промокли почти так же, как Пит, но обоз не мог останавливаться по такой причине. Согреваться нужно было быстрой ходьбой (курсив мой. – Д. Ш.).

Поздно вечером мы подошли к краю обрыва и вдали увидели поверхность большого ледника, дающего начало реке Кахилтне.

Путь в течение следующего дня проходил по водоразделам – от верховий реки Датч-крик к реке Бэа-крик. Спускаясь по Бэа-крику, мы подошли к внезапно открывавшейся долине. С этого отвесного берега мы составили первое представление о местности, лежащей к югу и востоку от горы Мак-Кинли. Два огромных ледника [Токоситна и Руфь] изливались через параллельные ущелья, и их воды, обойдя вокруг группы зазубренных пиков, которые Пит называл Токоша, сливались, образуя реку Токоситну. По одному из этих ледников мы надеялись найти прямой путь к горе Мак-Кинли. Мы спустились примерно на 1000 футов, прорубили тропу через дремучие заросли ивы и ольхи и раскинули палатки в бассейне Токоситны.

Питу сказали, что он может вернуться в лагерь старателей, но ему нравились наш лагерь и наша еда, а кроме того, ему по-прежнему было чрезвычайно любопытно, что нами движет. В течение нескольких дней он ничего не делал, слоняясь по лагерю и проверяя свои догадки относительно наших целей. В качестве проводника Пит оказался совершенно бесполезен, поскольку наши верховые предпочитали сами выбирать дорогу. Но в качестве персонажа, достойного изучения, он представлял собой великолепный образец.

Мы почти достигли предела продвижения для обоза, и потому в дальнейшем сами должны были превратиться во вьючных животных. Лошадей оставили пастись в низине под надзором Принца. Мы планировали разведывательное путешествие в верхнюю часть предгорий, откуда надеялись в общих чертах наметить наши будущие действия. Мы рассчитывали пройти по леднику далеко в предгорья, а затем подняться на какую-нибудь вершину, с которой бы открывался подходящий обзор, однако нижняя часть ледника оказалась непроходимой из-за сложных нагромождений моренного материала.

Река, слишком глубокая и быстрая для перехода вброд, неслась из ущелья, в котором было невозможно закрепиться. Мы прорубили тропу сквозь низкий кустарник и забрались на старый ледниковый уступ на высоте 2700 футов. Пройдя несколько миль по этой террасе в северном направлении, мы поднялись на вершину пика в 80 милях южнее горы Мак-Кинли. Пита не просили присоединиться к отряду, но он шел вслед за нами, и когда мы преодолели тяжелый подъем по крутым склонам из сланца, то подождали, пока он нас догонит. Поскольку он считался нашим проводником и помощником, я отдал ему свой рюкзак, однако он начал возражать, заявляя, что у него изранены ноги и болят плечи. Тем не менее рюкзак остался у него на спине.

Первый обзор с вершины не принес утешения. Темные облака закрывали верхние предгорья и средние склоны огромной горы. Паркер с Брауном поднялись на другой пик, и когда они приблизились к вершине, южная сторона с ее смертельно опасными стенами отвесных гранитных скал открылась на несколько кратких мгновений. После быстрого, но внимательного осмотра профессор Паркер объявил, что гора недоступна с юга и востока, и не советовал идти в ту сторону для восхождения. Я был склонен согласиться с профессором {22}.

Мы достигли вершины для того, чтобы увидеть Мак-Кинли и все ее величественные предгорья прямо перед собой, и при первом взгляде мы все воскликнули, что гора недоступна. Профессор подошел ненадолго и тоже заметил, что подъем невозможен. Для того чтобы взойти на гору Мак-Кинли с южной стороны, нам пришлось бы взбираться 18 000 футов по такому труднопроходимому каменному обрыву, который только мог быть создан природой» (Цит. по: {12}).

Но мне хотелось разбить лагерь в нашей точке наблюдения, чтобы осмотреть склоны великой горы и ее восточных окрестностей, когда свет будет падать с другой стороны (курсив мой. – Д. Ш.). С этой целью Браун вызвался остаться {22}.

В течение ночи меня постоянно будил грохот продолжительных каменных осыпей и лавин. Время от времени на протяжении ночи мы вставали и смотрели на гору в надежде, что все облака разойдутся, но мы смогли бросить только беглый взгляд.