Наши дети. Азбука семьи - Диана Машкова

– Ты понимаешь, что это опасно? Малознакомых людей нельзя считать своими друзьями.

– Можно, – Нэлла нахохлилась еще больше, – у тебя устаревшие понятия. Все находят друзей ВКонтакте.

Ребенок! Глупая несмышленая девочка, которая не ведает, что творит. Не хватало у меня уже на нее ни жалости, ни злости! Главное, найти в себе силы и выдержать разговор, дойти до самого главного.

– Ты не ночевала дома. Это недопустимо.

– Все ночуют у друзей!

Конечно, неправда. Нэлла снова испытывала меня на прочность – сорвусь, не сорвусь. Если начну орать, значит, все, разговор окончен. И можно спокойно выйти победителем из очередной переделки. Отвоевать очередной кусок вседозволенности, если уж родители не держат границ.

Твердость и спокойствие родителей – главные критерии успеха при установке правил в семье. Неуверенность, излишняя эмоциональность мешают держать границы и дают богатую почву для манипуляций со стороны ребенка.

 Меня это не волнует. Есть правила нашей семьи. Никто не имеет права их нарушать. Кроме того, тебе 14 лет, значит, родители отвечают за тебя по закону. Ночью дети обязаны быть дома!

– И что? – очередной наглый взгляд.

– Пора принимать решение. У нас только два варианта.

– Каких?! – она впервые по-настоящему заинтересовалась.

– Ты соблюдаешь правила. Приходишь домой не позже девяти часов вечера, выполняешь обязанности и избавляешься от своих троек. Тогда можешь и дальше жить с нами. А если нет, живи полностью самостоятельно.

Нэлла, оторопев, уставилась на меня. Это она всегда угрожала нам с Денисом тем, что уйдет. Манипулировала. Доводила до отчаяния. Пугала, что возьмет и не вернется домой в один прекрасный день, если «родаки» будут сильно ее доставать. Теперь ситуация приняла неожиданный для нее оборот.

– И где я буду жить? Ты мне снимешь квартиру?

– Снимешь себе все, что захочешь, сама. Мы с папой не собираемся давать тебе денег. И еще – первое время мы не сможем с тобой общаться.

В глазах Нэллы впервые промелькнуло что-то похожее на испуг – я заметила это, прежде чем дочь успела надеть очередную подростковую маску. Она умела быстро взять себя в руки.

– Жестоко, – ребенок наигранно улыбнулся, – а общаться-то почему нельзя?

– Для нас с папой это слишком тяжело, – я сохраняла спокойствие из последних сил, – мы измучились и устали. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на вечную войну с собственным ребенком.

– А ты не хочешь узнать, почему я не пришла домой? Что случилось? – сделала она последнюю попытку развернуть ситуацию в свою пользу.

Я не хотела. Смертельно устала за последнее время от наглого вранья и бессмысленных разговоров. От своих долгих, с примерами из жизни, объяснений, почему опасно передвигаться одной по городу поздно вечером. От педагогических бесед на тему «надо учиться». От душеспасительных разговоров о вреде сигарет и алкоголя. Нэлла продолжала гнуть свою линию и задвигать родителей с их нотациями за линию горизонта. Могла явиться домой с запахом табачного дыма в волосах. Могла непростительно опоздать к назначенному времени. Могла даже исчезнуть посреди ночи из дома, несмотря на строжайший запрет: дожидалась, пока мы уснем, и потихоньку выбиралась на улицу по зову соседских мальчишек. Таких же безбашенных подростков, как и она сама. Все это, вкупе с неминуемыми скандалами и ночными разборками, не мешало ребенку с прежней детской радостью делиться со мной историями из своей жизни. Это окончательно выбивало из колеи – я сходила с ума от раздвоения личности Нэллы: несмышленый добрый ребенок то и дело превращался в изощренного злобного переростка, который только и делал, что причинял близким людям сильную боль.

Подросток – это тот, кто еще в пути. Он действительно ощущает себя то ребенком, то взрослым. И сам порой сходит с ума от этого временного раздвоения личности. Не стоит делать скороспелых выводов о том, что воспитательные усилия родителей ни к чему не привели. Пубертат – это не конец, а начало. Большой взрыв. Он поднимает на поверхность трудности прошлого, но при этом ведет к взрослению.

Я сидела молча и ждала от нее ответа. За двадцать минут Нэлла не произнесла ни слова. Смотреть на нее было тошно: грязные красные волосы беспомощно свисали вдоль лица, истрепанная толстовка выглядела вещью с помойки, а вокруг проколов в носу и на губе образовалась подозрительная краснота. Сердце снова дрогнуло и болезненно сжалось: не прошло и полугода с тех пор, как Нэлла попала в больницу с инфекцией в мочке уха. Сама же себе занесла. И это ничему ее не научило!

Сколько еще этому ребенку придется споткнуться, упасть и расшибиться в кровь, прежде чем она поймет, что нужно себя беречь?!

– Ты приняла решение?

Нэлла помолчала, потом выдала, по-детски надув нижнюю губу:

– Я не хочу уходить.

Сердце встрепенулось и учащенно забилось. Я старалась не показать своей радости.

– Значит, придется соблюдать правила.

– Может быть, – она задумчиво поднялась и подошла к лестнице, – но я не всегда смогу удержаться.

То, что ребенок вдруг начал признавать собственные слабости, в нашем случае уже само по себе могло считаться победой.

– Придется, – повторила я жестко, – иначе у нас ничего не выйдет.

Я видела, как Нэлла борется сама с собой и не может победить внутреннего разлада. Кивнув, она медленно поднялась вверх по лестнице и закрылась в своей комнате.

– Больше никаких детей, – услышала я за спиной шипение Дениса, – с меня хватит и этой!

– Согласна, – я опустила голову, – и с меня.

С одной стороны, родители – это безусловное принятие, защита, забота. А с другой – сила, доминирование, власть. Иногда всю жизнь приходится искать верный баланс заботы и власти по той причине, что многие мамы и папы сами не видели в детстве гармоничной модели семьи. Зато в случае успеха благополучие ребенка становится реальностью.

Школа приемных родителей

Новую школу Нэлла выбрала для себя сама. Нашла учебное заведение в центре Москвы, на Кутузовском, которое поддерживало очно-заочную форму обучения, и самостоятельно отнесла туда документы. Я приходила в это учебное заведение всего несколько раз, на родительские собрания, которые случались нечасто, и потом в финале – на последний звонок. На этот раз мы заранее обсудили с ребенком, что отныне учеба это целиком и полностью ее ответственность. Я не буду больше вникать в темы уроков, смотреть тетради и уж тем более беспокоиться о заданиях. Готова нанять репетиторов, если они понадобятся для подготовки к поступлению в вуз, но и только.

Разумеется, сделать это нужно было гораздо раньше: научить дочь учиться и распределять свое время самостоятельно, а после передать задачу учебы ей. Но вечный родительский страх, от которого я никак не могла отделаться, и чувство вины за то, что упустила ребенка, мешали моему собственному развитию.