Не та игра - Алексей Михайлов

Максим перевернул визитку. На оборотной стороне была такая же запись, только на английском языке, как будто её владелец всерьез рассчитывал, что его услугами могут воспользоваться иностранные гости, которым въезд в Луч был запрещен. Участковый убрал визитку в папку, а, когда вновь посмотрел на Святослава, того уже не было. Как в каком-то мистическом детективе. Собеседник вдруг взял и исчез. Оглядевшись по сторонам, Максим все же заметил это странного молодого человека. Тот не спеша брел в толпе лучан, спешащих закончить свои дела до окончания обеда. Макс проводил его взглядом до момента, пока тот не исчез за углом овощного магазина.

«И как все это понимать?— подумал он.— Очередной бред? А вдруг?»

Максима вдруг осенила безумная догадка. Он развернулся на каблуках и поспешил обратно в отдел. В конце концов, запасов продуктов питания в тревожном чемоданчике хватит на еще пару сытных обедов.

В отделе он достал из сейфа материал по человеческим останкам, отыскал в нем заключение судебного медика и позвонил по указанному в нем номеру. В такие моменты, как сейчас, Макс себе нравился. В такие моменты он себя уважал. За то, что он становился максимально целеустремленным, а его решения неожиданными, смелыми и быстрыми. А главное, они казались на все сто процентов разумными!

—Алло, Павел Дмитриевич? Здравствуйте! Это Минин. Участковый из Луча. Да, по скелетированным останкам. Я по поводу нашего с Вами разговора. Ну того… А, понял. Просто, дело срочное. Вы не могли бы мне помочь? Нужно провести идентификационное исследование черепа и лица, изображенного на фотографии. Да, того самого черепа. Павел Дмитриевич, только без постановления пока. Есть тут кое-какие зацепки, но официально назначать пока рано! Ну, Вы понимаете, в чем тут дело. Чем раньше, тем лучше. Хорошо. Да, записал. Сейчас вышлю!

Закончив разговор, Макс отсканировал лист с фотографиями молодых людей из утреннего конверта и послал файл по электронной почте, сопроводив письмо записью: «№1» и «№5». Под номером один в листе значилась вторая из двух девушек. Точнее, первая. По логике, Комарова была вторая. Под номером пять.

Макс нутром чуял, что ухватил тайну за хвост. И отпускать её не собирался. Если его внезапное предположение верно, то все три материала действительно связаны между собой каким-то странным, необъяснимым, даже фантастическим образом. И от разгадки всего этого он находится также далеко, как и неделю назад. Хотя его секретная папка с материалами альтернативного расследования заметно пополнела.

Он как раз вкладывал в нее очередной документ. Стенограмму разговора со Святославом и копию его визитки. И тут старый служебный телефон, стоящий на его столе, судорожно и нетерпеливо зазвонил. Максим вздрогнул и с каким-то нехорошим предчувствием схватил трубку.

—Алло! Максим?— донесся из нее взволнованный голос судебного медика.

—Да, Павел Дмитриевич, это я,— ответил Максим, поднимаясь с места.

—Максим! у меня исчез зуб!

—Какой зуб?— не понял Максим, усаживаясь обратно в свое кресло.

—Зуб. С того черепа. Я оставил себе один из зубов с пломбой! На всякий случай, понимаете! Для дополнительной экспертизы! Чтобы не пропал! А он исчез!

—Постойте,— воскликнул Максим, снова вскакивая с места,— Вы хотите сказать, зуб из черепа по моему материалу?

—Да! Да! Он пропал! После того, как я получил от Вас материалы на электронную почту, я полез в свой личный архив за фотографиями черепа и обнаружил пропажу!

—Но кто мог его взять?— спросил Максим, раздосадовано плюхнувшись на свой стул.

Он бы уже нервно расхаживал по кабинету, если бы телефонный провод надежно не привязывал его к стационарному аппарату. В этом несомненное преимущество пользовательского телефонного оборудования ХХ века. Оно берегло энергию абонентов в моменты нервных потрясений. В этот раз отдельное спасибо Максим должен был сказать заместителю начальника отдела по тыловому обеспечению майору полиции Сергиенко, который на протяжении последних пяти лет стойко отмахивался от настойчивых просьб коллектива участковых уполномоченных о приобретении им новых беспроводных телефонных аппаратов.

На другом конце телефонной линии судебный медик Павел Дмитриевич Дёрин не мог похвастаться такой заботой. Он нервно расхаживал взад-вперед по своей тесной каморке и единственное, что хоть как-то берегло его калории, был ее размер.

—Ума не приложу, кто мог бы это сделать,— с готовностью ответил Павел Дмитриевич на вопрос Максима,— и, главное, когда? Вчера он был еще на месте!

—Постойте, я сейчас кое-что проверю,— от очередной внезапной догадки у Максима по спине пробежал холодок.

Он бросил трубку, подбежал к сейфу, снял с него коробку, в которой встревоженно застучали кости. Коробка заняла все свободное место на его письменном столе. Максим открыл ее и впервые с того самого раза в лесу, взял в руки череп. Без всякого трепета и почтения. Череп испуганно зыркнул провалами глаз, когда его перевернули, чтобы осмотреть зубы.

—На каком именно зубе пломба?

—На двадцать шестом.

—Я имею в виду, сейчас в черепе.

—А-а-а, на семнадцатом. Это предпоследний зуб справа. На верхней челюсти. Вы сразу же заметите, пломба металлическая, черного цвета.

—Этого зуба нет!

—Вы уверены?

—Абсолютно. На других зубах никаких пломб не наблюдаю…

На том конце линии воцарилась тишина.

—Павел Дмитриевич?

—Да-да. Я здесь. Я так и думал. Кто-то заметает следы. И понятно кто это…

—Кто?

—Не будьте ребенком Максим!

—ФСБ?

—Я умываю руки, мне проблемы не нужны!

—А как же идентификация черепа по фотоснимку?

С той стороны снова затихло.

—Павел Дмитриевич?

—Да-да. Хорошо, я проведу компьютерное совмещение. Сейчас же этим займусь. В конце концов, это дело принципа!

—Спасибо Вам большое!

—Пока не за что.

Раздались короткие гудки. Максим зачем-то заглянул в телефонную трубку, будто хотел убедиться, что на том конце точно отключились. Двойная спираль мелких отверстий для микрофона уставилась на него с легкой ухмылкой. Перевернутый череп в коробке смотрел с укором и обидой. Вернувшийся после обеда старший участковый уполномоченный Миронов взглянул на Минина без всякого интереса.

Было крайне обидно и жутко противно от мысли, что кто-то проник в кабинет и выкрал важнейшую улику. Зуб с пломбой. Даже если не брать в расчет все эти бредни с перемещением во времени, этот зуб позволил бы идентифицировать личность. По стоматологической карте. Когда она появится, разумеется.

Эту кражу мог совершить кто угодно. Любой человек в отделе. Максим на всякий случай сходил в дежурную часть и поинтересовался, не брал ли кто ключ от их кабинета. Оказалось, нет. По крайней мере, в журнале никаких отметок не было. И, со слов дежурного, он никому ключа не давал. То есть зуб похитил кто-то из участковых. Или кто-то из дежурной части. Или кто-то из тех, кто приходил смотреть на человеческие останки в коробке. То есть в списке подозреваемых был практически весь коллектив отдела внутренних дел, включая начальника.